Даниэла Стил - Калейдоскоп

• Название: Калейдоскоп
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86595-114-9

Американский солдат Сэм Уолкер в конце войны попадает в Париж и там, что называется, с первого взгляда влюбляется в красавицу Соланж. Демобилизовавшись, он вызывает невесту в Нью-Йорк и женится на ней. Молодые счастливы, хотя живется им трудно. Сэм мечтает стать актером, а пока перебивается случайными заработками. Но удача сопутствует ему — через несколько лет бывший солдат становится знаменитостью. Но чем ярче разгорается его актерская звезда, тем труднее с ним Соланж. Однажды в припадке слепой ярости Сэм убивает жену и уже в тюрьме сводит счеты с жизнью. Три девочки остаются сиротами…

---

— Почему ты хотел стать актером?

— Ах, это… — Сэму стало не по себе от серьезного взгляда Паттерсона. Они сидели в окопе, используя вместо стульев валуны. — Господи, я не знаю. Это так интересно!..

Но, конечно же, дело не в этом, а в том, что на сцене он обретал цельность характера, становился сильным, уверенным в себе… Смешно толковать об этом в канун Рождества, сидя в вонючем окопе!

— А я пел в хоре в Принстоне.

Ну, разве не идиотский разговор? Сэм Уолкер расхохотался.

— Мы с тобой чокнутые. Беседуем о хоровых и драматических кружках, хотя не знаем, будем ли живы через неделю.

Сэм посмеивался, но его душили слезы. Реальность была ужасна, но она по крайней мере существовала, ее можно было попробовать на ощупь — даже обонять. Весь год ему приходилось вдыхать только тошнотворный запах смерти.

Вот что выпало им на долю, пока генералы разрабатывали планы взятия Рима! Кому он нужен, этот чертов Рим? Во имя чего они отдают жизни? Ради свободы Бостона, Нью-Йорка или Сан-Франциско? Они и так свободны. Люди ездят на работу, танцуют и ходят в кино. Что они знают о войне? Ровным счетом ничего.

Сэм поднял глаза на русоволосого парня рядом с собой и покачал головой. В его глазах застыла недетская грусть и преждевременная умудренность. Смех испарился, словно и не бывало. Ему безумно захотелось домой… куда угодно. Даже к сестре, которая после его отъезда из Бостона так ни разу и не написала. Сам-то он дважды писал, а теперь решил: не стоит. Одна мысль об Эйлин нагоняла тоску. Все они только мучили его: и сестра, и мать, и флегматичный, неразговорчивый отец. Он страдал от одиночества. И теперь точно так же одинок, торчит в окопе рядом с хористом из Принстона… и начинает проникаться к нему симпатией.

— Где именно ты учился? — Паттерсон упорно цеплялся за прошлое, словно воспоминания могли вернуть им прежнюю жизнь.

Ничего подобного! Вот оно, неприглядное настоящее: вонючая жижа под ногами и леденящий дождь.

Сэм покосился на Паттерсона, жалея, что у него нет еще одной сигареты — настоящей, а не обслюнявленного окурка. В Гарварде он мог позволить себе любые сигареты на выбор — даже «Лаки страйк». Эта мысль чуть не довела его до слез. Он ответил:

— В Гарварде.

— И ты еще хотел стать актером?

Сэм пожал плечами.

— Я специализировался в английской литературе. Возможно, и стал бы преподавать в школе, вести драмкружок…

— Тоже неплохо. У нас в Сент-Поле был свой драмкружок.

Дичайший разговор! Словно из какой-то другой жизни. Принстон, Сент-Пол… Что только они делают здесь, в Италии? Особенно те, что полегли?

В Сэме проснулся интерес к рождественскому ангелу — своему нечаянному собеседнику. До войны у них было мало общего, зато теперь многое объединяло.

— Ты женат?

— Нет. Был слишком занят своей карьерой. Перед призывом успел поработать в одной юридической фирме.

Артуру Паттерсону исполнилось двадцать семь лет. У него были серьезные, даже печальные глаза, а у Сэма — скорее озорные. Сэм был брюнетом среднего роста, широкоплечим и энергичным — в этом сдержанный, осмотрительный Артур сильно уступал ему. Впрочем, может быть, дело в том, что Сэм моложе?

— У меня в Бостоне осталась сестра. Если ее не кокнул очередной хахаль.

Обоим захотелось рассказать о себе, словно другого шанса уже не будет. Чтобы потом хоть кто-то вспомнил…

— Мы не очень-то ладили друг с другом, — признался Сэм. — Перед отъездом я заходил проститься, а она мне даже ни разу не написала. У тебя кто-нибудь есть — братья, сестры?

— Нет, я — единственный ребенок. Отец умер, когда я учился в школе. Мать так и не вышла потом замуж. Судя по письмам, ей там здорово одиноко.

— Еще бы!

Сэм попытался представить себе мать Артура — высокую, худощавую женщину с некогда белокурыми, а теперь поседевшими волосами — возможно, уроженку Новой Англии.

— А мои предки погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. — Он не стал уточнять, что это было небольшой утратой. Сейчас такие вещи трудно понять.

— Не знаешь, куда нас отправят дальше? Вчера я краем уха слышал, говорили о Кассино. Это за горами. Веселенькая дорога!

Теперь они будут страдать не от дождя, а от снега. Что еще уготовили им генералы?

— Сержант вроде упоминал об Анцио — на побережье.

— Замечательно! — Сэм язвительно усмехнулся. — Может, искупаемся.

Артур Паттерсон расплылся в улыбке. Ему нравился этот насмешливый парень из Бостона. За рожденной войной горечью угадывались доброе сердце и острый ум. Главное, есть с кем поговорить. Артур тяжело переносил войну. В детстве его баловали; чрезмерно опекали в юности, особенно после смерти отца; он знал материнскую ласку, рос в благополучной семье, пользуясь всеми благами цивилизации. Война явилась для него крушением. Раньше ведь он никогда не испытывал неудобств, не знал опасностей, ему не приходилось бояться. Теперь всего этого было в достатке. Ироническая насмешливость Сэма восхитила его.

Сэм достал свой НЗ — рождественский паек — и с кривой улыбкой развернул. Конфеты он уже раздал местным ребятишкам.

— Хочешь рождественскую индейку с каштанами? — Сэм дружеским жестом протянул Артуру банку консервов.

У того потеплело на душе. Похоже, Сэм обладает мужеством, которого не хватает ему самому. Артур только о том и думал, чтобы выжить, вернуться домой, в свою теплую постель, к чистым простыням и белокурым длинноногим женщинам.

— Спасибо, я сыт.

— М-м-м, — протянул Сэм, сделав вид, будто жует фазана, запивая добрым вином. — Какова кухня, а? Кто бы мог подумать, что в Италии так вкусно готовят!

— В чем дело, Уолкер?

К ним в окоп свалился сержант. По его мнению, за Сэмом нужен глаз да глаз: парень больно прыток, уже раз чуть не расстался с жизнью. Другое дело Паттерсон: осмотрителен, не лезет на рожон. Только уж шибко грамотный.

— Джентльмены, какие у вас проблемы?

— Никаких, сержант. Я расхваливаю здешние харчи. Хотите горячего пирога? — Сэм протянул полупустую жестянку.

— Бросьте, Уолкер. Вас сюда не на вечеринку позвали.

— Ах, черт! Должно быть, я неправильно понял текст на пригласительном билете. — Не обращая внимания на ворчание сержанта, Сэм закончил трапезу.

Сержант пополз было дальше, но оглянулся и буркнул через плечо:

— Джентльмены, завтра мы покидаем эти места. Конечно, если вы выкроите для этого время в вашем расписании светских развлечений.

— Постараемся, сержант. Приложим усилия!

Сержант усмехнулся. Ему нравилась способность Уолкера острить в подобных условиях. Это здорово поднимало дух, особенно сейчас. Сержант знал: впереди — еще большие трудности. Может, тогда и самому Уолкеру будет не до шуток.

— Только и делает, что придирается, — пожаловался Артур.

— Это существенная часть его обаяния, — проговорил Сэм, шаря в карманах в поисках еще одного окурка. И вдруг — словно дары волхвов — Артур вытащил почти непочатую сигарету! — Господи, приятель, где ты ее взял? — В глазах Сэма вспыхнуло неприкрытое вожделение. Артур зажег сигарету и передал ему. — В последний раз я досыта накурился, когда нашел курево у мертвого фрица.

Паттерсон содрогнулся. Да уж, с Сэма станется — обыскивать трупы. Возможно, дело в молодой бесшабашности, помноженной на врожденную отвагу. Это чувствовалось даже здесь, в окопе, когда они трепались о Гарварде и обменивались зловещими шутками.

В ту ночь они уснули, тесно прижавшись друг к другу. Дождь молотил до утра. На следующую ночь им повезло: подвернулся какой-то амбар. А еще через пару дней их полк вышел к реке Вольтурно. Это был тяжелый марш-бросок, стоивший им дюжины человеческих жизней. Сэм с Артуром стали неразлучными друзьями. Не кто иной, как Сэм, буквально тащил Артура на себе, когда тот признался, что не может больше сделать ни шагу; и не кто иной, как Сэм, спас его от вражеского снайпера.

Когда бои за Неттуно и Анцио закончились, полк, где служили Артур и Сэм, вывели на главный удар по прорыву линии обороны противника при Кассино. Здесь Артура ранило. Пуля угодила в предплечье. Обернувшись на свист пули, Сэм сначала решил, что товарищ мертв. Артур лежал в луже крови; глаза бессмысленно уставились в небо. Сэм рванул на нем рубашку и обнаружил рану. Он отнес Артура в медпункт и оставался с ним до тех пор, пока не убедился, что опасность для жизни миновала. Тогда только он вернулся в строй.

Следующие четыре месяца оказались сплошным кошмаром. В битве за Анцио погибло пятьдесят девять тысяч человек. У Сэма с Артуром было такое ощущение, словно во всей Италии не осталось ни одного клочка земли, где бы они не месили грязь и снег. Дальнейший путь лежал на Рим. Артур быстро поправлялся. Сэм был счастлив снова видеть его рядом с собой. Перед ранением Артура между ними завязались прочные отношения, о которых они не распространялись, но в глубине души чувствовали: такая дружба выдержит проверку временем. Они вместе, плечом к плечу прошли через настоящий ад, такое не забывается. Ничто в их прошлом — а возможно, и будущем — не шло ни в какое сравнение с этим новым опытом.