Т. Паркер - Маленький Сайгон

• Название: Маленький Сайгон
• Автор: Т. Паркер
• Жанр: Триллер

Американский писатель Т. Джефферсон Паркер обладает своим собственным «почерком» в современной приключенческо-детективной литературе США. Создаваемые им сюжеты отличаются запоминающейся неординарностью, а изобразительные средства выходят далеко за рамки традиционного триллера.

Бывший серфингист, а ныне начинающий репортер Чак Фрай начинает поиск похищенной жены брата и попадает в водоворот коррупции и насилия…

---

Черная пластмасса с серой крышкой. Внутри полоска пленки с негативами. Он поднял ее против тусклого света. Всего восемнадцать кадров, переснят какой-то документ. Но мелкие буквы разобрать было невозможно.

Он свернул пленку и засунул обратно в футляр, который опустил в карман, затем положил на место фрукты.

Какое-то время он постоял в кабинете Зуана. Посмотрел на диван, запятнанный кровью, на стол. Из-за чего, спросил он себя, из-за чего же стоило это совершать?

При хорошем освещении в пещерном доме Фрай изучил негативы под лупой. Это была машинопись, выполненная на старой машинке, с пьяными литерами и отсутствующим верхом у некоторых букв. Машинистка отпускала клавишу верхнего регистра раньше, чем завершала удар, поэтому большие буквы нависали над строкой, словно хотели улететь прочь.

На восемнадцати кадрах было заснято шесть страниц с детальным описанием ежемесячных перемещений полковника Тхака, с описанием и грубой схемой его квартиры, а также воздушным снимком военного лагеря.

Фрай прочитал все подряд дважды. Оказалось, что Тхак проводил дома одну неделю в месяц, а остальные три в заключении. В лагере Тхак недоступен. Будучи дома, он находился в квартире почти все время. Спал в комнате в западном углу квартиры, мылся и брился в ванной с коном, выходящим на юг. В это время Тхак недоступен. Улица перед его домом слишком оживленная. Его дверь всегда под наблюдением.

Подчиненные в четыре часа пополудни ежедневно приносили продукты. Готовил Тхак сам. Ел один. В квартире был внутренний дворик, в котором он читал, если была хорошая погода. В это время Тхак недоступен. Ночью он смотрел фильмы о войне, делая пространные замечания в большом блокноте. Автор документа предполагал, что он работает над книгой. Ежедневно Тхак делал от пятнадцати до двадцати телефонных звонков, каждый из которых занимал не более двух минут. Два раза в неделю во время пребывания на своей квартире он получал проститутку. Всегда приходила одна и та же девушка, которую доставляли на одном и том же такси. Она оставалась на два часа, потом уходила. Автор документа отмечал, что по крайней мере один из людей Тхака постоянно дежурил перед входом в квартиру, а остальные выполняли различные поручения. Один охранник всегда спал на посту. Тхак никогда не оставался совершенно один. Все говорит о том, что Тхак у себя дома недоступен.

Рано утром во второе воскресенье каждого месяца Тхак совершал поездку в северном направлении на расстояние не более ста пятидесяти километров. За рулем автомобиля сидел один из его людей, Тхак находился на пассажирском месте.

Из-за крутого поворота дороги на двадцать первом километре за чертой Сайгона, машина Тхака сбрасывала скорость почти до нуля. Этот поворот находится в шестнадцати метрах южнее моста Ан Лок. На северной обочине дороги густой кустарник и пальмы обеспечивают надежное укрытие. Поскольку Тхак сидит на пассажирском сиденье, в этот момент он открыт. Если поездка совершается в благоприятную погоду, верх автомобиля опускают. Он совершенно открыт на двадцать первом километре. Он доступен в этом месте и в это время. Сейчас в этой местности велико сочувствие сопротивлению, поэтому будет возможен как подход, так и отступление. Дорога на Лок Нин не слишком перегружена.

Фрай прочитал документ еще раз, отметил для себя главные детали и сжег пленку в раковине.

Тхак, подумал он, с этой жуткой рожей. Автор книг, потребитель шлюх. Затворник, путешественник. Командир киллеров. Мишень.

Фрай смывал пепел и сажу, когда в дверь кто-то постучал. Он выглянул в боковое окно и увидел на крыльце Берка Парсонса. Берк, должно быть, заметил, как раздвинулись шторы: он вскинул голову на Фрая и помахал рукой.

Парсонс протопал по гостиной своими ковбойскими ботинками, держа шляпу в руках.

— Надеюсь, я тебе не слишком помешал нежданным визитом, Чак. Знаешь, у нас в Техасе для друзей держат дверь открытой. Если о визите предупреждают звонком, это считается оскорблением.

— Все в порядке. Я скоро собираюсь отправиться к родителям поужинать.

— Я на минутку. Ролли Дин Мак — причина моего вторжения. Я видел его после того вечера и замолвил о тебе словечко. Мне кажется, он как следует не подумал, когда отозвал свою рекламу из «Леджера». По крайней мере, мне так показалось по его поведению. Поэтому я ему сказал, что видел тебя, что ты хороший парень. Он, вроде, устыдился, что раздул из этой истории невесть что. Во всяком случае, он мне кое-чем обязан, я ему напомнил, и он сказал, что не против опять давать рекламу в «Леджер», если ты отвяжешься от его боксеров и перестанешь домогаться у него интервью. Я ему сказал, потолкуй с ним сам, но он не намерен с тобой разговаривать. Говорит, ненавидит репортеров. Поэтому я взялся выступить посредником. Он прямо раздувается от важности, если кто-нибудь делает за него его работу, так мне кажется.

Фрай протянул Берку пиво и сел.

— Что он хочет взамен?

Берк посмотрел на Фрая, как показалось тому, слегка бегающим взглядом.

— Взамен? Да, вроде, он ни о чем таком не говорил. Понимаешь, Чак, у нас с ним старые счеты. Он мне должен. Ну, я просто получил то, что причитается.

Фрай обдумал услышанное.

— Он собирается поговорить с Биллингемом?

— Сказал, поговорит. Так что ты на днях жди звонка. Конечно, если в «Леджере» хотят твоего возвращения.

Фрай улыбнулся.

— Спасибо, Берк. Теперь, надо полагать, я стал твоим должником.

Парсонс выпил половину пива и утер рот кулаком.

— Я безо всякого, по-соседски. Мы с Лючией живем в Лагуне, близ Серповидной бухты, всего в миле, ну в двух отсюда. Лючия и Эдисон работают над этим «Парадизо», так я понимаю, так почему бы не помочь Чаку?

— Лючия готовится к очередной поездке в Ханой?

— Случились перемены, Чак. Есть новости, которые сегодня вечером попадут на первые страницы газет. В семь об этом сообщат по всем нашим каналам. Лючия дала интервью «Президент». Думаю, ее виды на поездку немного изменились. Ты должен послушать радио.

— А что за новости?

Берк улыбнулся и крутанул шляпу на пальце.

— Не стану разглашать секрет раньше времени, как бы мне ни хотелось тебе помочь. Моя сестра — практичная дама.

— Догадываюсь.

Парсонс натянул шляпу и рыгнул.

— Знаешь, Чак, я целый год служил с Беннетом во Вьетнаме, мы почти подружились. А вернувшись в Штаты остались приятелями. Но с этим сукиным сыном в последнее время стало все трудней и трудней говорить. Никак к нему не пробиться. Если у тебя будет возможность, не мог бы ты ему объяснить то, что я никак не могу объяснить целую неделю.

— Что именно?

— Что я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ему. Я не последний человек. У меня есть кое-какие возможности. Я умею доводить дело до конца. Я сказал ему это, но он посмотрел на меня свысока. Даже не стал слушать.

— Я скажу ему.

Парсонс направился к двери.

— Я предлагаю помощь, вот и все. Если Беннет не хочет, я и на пушечный выстрел не подойду. Человек имеет право на то, чтобы его оставили в покое. Ты просто передай ему мои слова, когда застанешь его в хорошем настроении.

— Сделаю, Берк. Еще раз спасибо.

— Давай подождем, посмотрим, выполнит ли Мак то, что обещал. Не верь обещаниям, пока не исполнятся. — Парсонс приподнял шляпу. — Увидимся.

В четыре позвонила Хайла с напоминанием о предстоящем ужине. Без малого в пять он, приняв душ, отправился на остров Фрай.

Глава 22

На всем протяжении по Корона дель Мар шел плотный поток автомобилей. Циклон с юга гнал не только волны, но также теплый, влажный воздух. С приближением вечера сырой бриз поднимался с юга, принося с собой легкое дыхание тропиков.

Ньюпортский полуостров в этот час был полон туристов и пляжников, большинство из которых стремилось из города, как только день переходил в прохладный вечер. На западе, в серой дымке висело тусклое, тяжелое солнце. Группа подростков стояла на автобусной остановке — с ластами, полотенцами, скейтбордами. Фрай понял, что ребята пропустили по стаканчику на 19-й улице. Волны чудовищные, а несколько местных храбрецов ищут себе на голову приключений с неясным исходом.

Он свернул на бульвар Бальбоа и поехал по узким улочкам к острову.

Дом моего детства, подумал он, и в голове вновь замелькали картины: игра в крокет на лужайке; серфинг на стрелке 19-й улицы; лютая головомойка от Эдисона, когда Фрай однажды утром погрузил всех своих друзей-приятелей в вертолет, чтобы подбросить их до школы; желтый трехколесный велосипед Дебби; Хайла на бесконечных вечерах и приемах, казавшаяся прекраснее любой кинозвезды; Дебби, досуха вытирающая его зубную щетку, после того как он ею воспользовался — для того, чтобы у Фрая возникли неприятности, когда Хайла устроит проверку; они с Беннетом, борющиеся на травке; они с Беннетом, пытающиеся прокопать подземный ход в Китай; они с Беннетом, засунувшие картошку в глушитель отцовской машины и ожидающие в можжевельнике взрыва, который погонит Эдисона в укрытие в страхе перед террористическим актом; они с Беннетом, мастерящие доски; отъезд Беннета в колледж, затем война; возвращение Беннета домой — на каталке, без ног — и дикий, нездешний блеск в его глазах.