Мейвис Чик - Антракт

• Название: Антракт
• Автор: Мейвис Чик
• Издательство: АСТ : АСТ Москва
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-038771-7

Супруг не смог хранить верность даже год?! К черту и его, и всех представителей «подлого пола»!

Разве независимой и обеспеченной женщине нужен для счастья муж?

Джоан так не считает. Отныне она будет наслаждаться гордым одиночеством!

К сожалению, о ее планах никто не подозревает… Друзья упорно пытаются «с кем-нибудь познакомить». Коллега по работе делает робкие, но постоянные авансы… А темпераментный ирландский актер, похоже, вообще намерен идти напролом!

* * *

Современные англичанки из интеллектуальной среды…

Их бросают мужья.

Они бросают любовников.

Они «дружат до гроба» — и предают лучших подруг при первой же возможности.

Они увлеченно работают — и столь же увлеченно расслабляются.

Они переезжают из столицы в провинцию и из провинции в столицу.

А главное, они никогда не теряют надежды.

---

Слово «перерыв» было бы более точным определением, чем «антракт». Я чувствовала себя так, как будто меня протерли через сито, а потом отправили играть в регби за команду Уэльса. Когда в зале зажегся свет, я удивленно оглянулась на зрителей: они поднимались, зевали, потягивались, болтали, направлялись в сторону выходов к буфету — очевидно, их не захватила трагедия первого действия. Казалось, я единственная в этом зале не могла двигаться.

— Неплохо, да? — спросил Робин, с шумом вставая из кресла.

Надо же до такой степени недооценивать происходящее! Все равно что назвать битву при Пасхендале дракой. А я ведь успела забыть о его присутствии.

— Пойдем, выпьем что-нибудь и разомнемся?

— Нет, спасибо, — сказала я, перебирая крошечные лепестки на коленях, — думаю, я побуду в зале.

Он снова сел:

— Тогда и я побуду.

Я встала:

— Пожалуй, я все же выйду.

— Решайся, наконец, — сказал он и направился за мной к выходу.

Что ж, по крайней мере было одно место, куда он не мог меня сопровождать.

Так и не оправившись от потрясения, я стояла в длинной очереди желающих посетить туалет, там по крайней мере было тихо: лишь изредка слышались журчание спускаемой воды и шорох натягиваемых колготок. Потом дама из очереди, примерно за три полных мочевых пузыря до меня, сказала своей подруге: «Правда он великолепен? Он мог бы разуться у моей постели в любой момент, когда пожелает». На что ее подруга ответила: «Не думаю, дорогая, что ты могла бы его заинтересовать».

Поскольку «дорогая» была страшна как смерть (понимаю, понимаю, что совершаю преступление против женской солидарности, но она первая начала), я подумала, что ее подруга права. Будет ли Финбар Флинн любить меня, когда я состарюсь и утрачу красоту, ведь он, как и сейчас, всегда сможет выбирать из самых красивых и самых юных? Все, что у меня было, — эксцентричность и неплохая внешность. Что произойдет, когда останется только эксцентричность? Я развернулась и ушла из туалета, пожертвовав тихим и спокойным пребыванием в кабинке: прогнозам на будущее не было места в очаровании сегодняшнего вечера.

И я отправилась назад, к Робину.

— Все говорят, что это огромный успех, — сообщил он. Он напомнил мне персонажа возобновленной постановки Ноэля Кауарда, и это само по себе было настолько ужасно, что он мог бы и не продолжать. — Судя по всему, Финбар очаровал сегодня всех своей игрой и кудрями…

Я больше не буду упоминать о влиянии Лоуренса на манеру Робина изъясняться, потому что знаю — все это фальшь. Но последняя фраза вкупе с комментариями двух желающих посетить дамскую комнату заставила меня содрогнуться. Возможно, во мне заговорил древний инстинкт? Стремление защитить собственность?

Я сунула бокал, к которому даже не притронулась, в руку Робина и отправилась на свое место, чтобы подождать начала в тишине. Как и прежде, вмешательство посторонних вывело меня из равновесия. Я предпочитала хранить свою любовь в тайне. Одного вздоха достаточно, чтобы разрушить такое счастье. Не следует никому о нем рассказывать.

Когда пьеса закончилась, восторгам зрителей не было предела. Мои ладони болели от аплодисментов, а полуобнаженный, запачканный кровью антигерой пьесы воскрес как раз вовремя, чтобы выводить своих коллег на поклоны. Откровенно говоря, в самом конце во время чрезвычайно напряженного боя на мечах между Кориоланом и Авфидием я очень волновалась. Вспомнив о своей роли в срыве репетиции, я испугалась и в ходе боя решила, что если Кориолан выйдет из него невредимым, то я больше никогда не буду есть шоколад, парковать машину на двойной желтой полосе и нарушать моральные нормы. Я уткнулась носом в плечо Робина и лишь чуть-чуть подглядела в конце, а в финале, когда Финбар упал и умер, я вытирала слезы. Я ненавидела Авфидия. И позже, когда мы хлопали и кричали «Браво!», а Финбар внезапно взял за руку своего былого противника и вышел вместе с ним на поклон, боюсь, я засвистела.

— Джоан, — сказал Робин, — прекрати, все смотрят.

— О, к черту всех, — крикнула я. — Ура, ура! Он сделал это! Он сделал это… — Я подпрыгивала в кресле, и лепестки примулы летели во все стороны, — теперь они были окончательно мертвы, как и подобало моменту.

Внезапно я осознала, что Робин смотрит на меня со смешанным выражением удивления и неприязни. На мгновение я посмотрела на себя его глазами: обезумевшая женщина, которая переполнена эмоциями и разбрасывает по всему залу сморщенные лепестки. А поскольку я не могла придумать, как заставить его отвести взгляд, то показала язык. Бедняга моргнул, как будто я ударила его.

— Ура! Ура! Ура! — медленно и отчетливо произнесла я снова, глядя на него. Потом подпрыгнула в кресле еще несколько раз и, протянув руку, ущипнула Робина за нос. — И еще раз ура!

— Прекрати, — сказал он, убирая мою руку.

— Ладно, а ты прекрати так смотреть на меня. В чем дело? Ты разве не видел, как люди радуются? Я уверена, в Канаде твоему Лоуренсу кричали «ура!».

Он потер нос. И продолжал смотреть на меня. Все зрители уже направлялись к выходу, но мы оставались на местах.

— Ну? — спросила я и подпрыгнула еще один или два раза, как ребенок, которому сказали сидеть тихо.

— Я просто никогда не видел тебя такой… гм-м… э-э… гм-м…

— Такой… гм-м… какой?

Я посмотрела на него в упор и потянула за галстук-бабочку. По-моему, он покраснел, хотя мои глаза все еще были влажными от радости, а в зале стоял полумрак.

— Такой… гм-м… э-э… какой, Робин?

— Ну, э-э, — он боролся с собой, — такой оживленной.

«Разве в английском языке мало слов? — задумалась я на мгновение. — Я здесь надрываюсь от неописуемого восторга, а он только и может сказать, что я оживленная? Но как же сообщить ему правду?»

— О, Робин, Робин! — Я приложила ладони к его лицу и сжала ему щеки, пока он не стал похожим на эскиз Эпштейна.

Он резко отодвинулся, и я его понимаю, — щипок за нос и натянутый галстук-бабочка наверняка доставили ему сильный дискомфорт.

— Разве ты не понимаешь… Неужели сейчас не понял, что я люблю его?

Я собиралась добавить, что и Финбар любит меня, но посчитала это излишним.

И подобно тому как в вечер происшествия с creme de menthe моя бедная дорогая мамочка в прямом смысле слова отшатнулась от Финбара — тогда я впервые в жизни наблюдала это, — теперь я увидела, как человек по-настоящему спал с лица. Обычно беспристрастное лицо Робина Карстоуна внезапно стало похоже на сдувшийся воздушный шар.

— Это, — тихо произнес он из-под складок своего изменившегося лица, — очевидно.

Что бы вы обо мне ни думали из-за фраз типа «страшна как смерть» по отношению к женщинам, я — добрый человек.

— Мне кажется, нам сейчас стоило бы пойти и выпить что-нибудь, — сказала я, оглядывая практически пустой зал.

Вы даже не представляете, насколько я добрая.

На самом деле мне хотелось помчаться за кулисы, ворваться в гримерную Финбара, с восторгом броситься в его объятия и поблагодарить за игру единственным способом, который я могла придумать: старым как мир и по-прежнему приносящим самое большое удовольствие. Но бросить Робина в такой момент могла бы только жестокосердная женщина. В любом случае мы еще успеем наверстать свое у Джимбо.

— Пойдем же, — весело сказала я, помогая ему подняться, — выпьем, расслабимся здесь, а потом поедем на вечеринку. — И практически без помощи со стороны Робина я поволокла коллегу в буфет. — Держись, — приказала я, — мы побудем здесь до отъезда.

Он немного собрался с силами и достал бумажник.

— Нет, нет, — весело продолжила я, — за мой счет.

Звучно чмокнула Робина в щеку и подтолкнула к стулу.

«Я никогда ничего тебе не обещала, — говорила я про себя, пробираясь сквозь толпу, — вообще ничего. Это все твоя вина, плюс твой Лоуренс и твое воображение. И я не ощущаю ни капли вины, вовсе нет».

— Тройную порцию виски и апельсиновый сок, — заказала я у барной стойки. — И побыстрее.

Я подумала, что Робину, возможно, понадобится поддержка, а поскольку я не собиралась прибегать к искусственному дыханию, спиртное показалось мне неплохим выходом. Знаю, знаю, это было не очень оригинально, но в тот момент из-за нервного потрясения ничего другого придумать я не могла.

Между тем поверженный Робин сидел не шелохнувшись. Я вложила бокал в безжизненную руку. Неужели мне всю жизнь суждено играть для мужчин роль миссис Бахус?

— Спасибо, — сдавленно произнес он и одним глотком опустошил бокал.

И неужели они всегда будут помогать мне в этом?

— Если хочешь, ты можешь поехать домой, — сказала я, — спасибо, что пришел.

— О нет, — ответил он, поднимаясь, — я намерен доставить тебя в сохранности, как меня и просили.

И Робин отправился за следующей порцией спиртного.