Андрей Кураев - Сегодня ли дают печать антихриста?

• Название: Сегодня ли дают печать антихриста?
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Религия

ИНН — служебная аббревиатура, обозначающая одно из нововведений налоговой службы, стала притчей во языцех, а присвоение идентификационных налоговых номеров — предметом ожесточенных дискуссий; обрело сторонников и противников, вызвало огромный общественныйрезонанс, особенно в среде православных верующих. Из сферы чиновничьих интересов ИНН перешел в разряд реалий духовной жизни, обрел зловещий смысл. Есть ли «число зверя» в штрих-коде и налоговом номере? Опасна ли для христиан государственная регистрация? Есть ли грех в принятии ИНН? На эти и другие вопросы отвечает книга, представляющая серьезное богословское обоснование выводов, опираясь на Святоотеческое наследие, Священное Писание и Предание. В нее включены церковные документы, выражающие официальную позицию Русской Православной Церкви, мнения священноначалия, ведущих богословов, известных в России авторитетных старцев. Благослови нас, Господи, услышать и правильно оценить аргументы, приведенные в книге, обрести душевный покой, стяжать дух мирени согласие в Единой Святой Соборной Апостольской Церкви.

---

Потому и юродствует старец Николай (Гурьянов) с острова Залит, когда его спрашивают об ИНН: «— Что это? — По поводу этого индивидуального номера, о котором сейчас все спорят. — А какой это номер? Что это такое? — Это налоговый номер, который дается каждому человеку сейчас. — Ах, вот как?.. — Говорят, что это печать антихриста… — Нет, нет, нет, нет. — Что „нет“? — Это не печать антихриста. — Опасности для души в этом Вы не видите? — Нет. Пьянствовать, лениться, не трудиться — вот это грех. Это не надо. А что надо — работать. Я не знаю, что это — ИНН… Нет, мои драгоценные, я ничего не знаю… Я не знаю, я никогда не слышал об этом».

Вряд ли эти слова отца Николая надо понимать буквально. Речь идет о духовном вразумлении: старайтесь узнать Христа; не затмевайте свой духовный взор разглядыванием тьмы или же пустых слухов…

Первоначальные христиане оттого и умели жить так радостно посреди гонений, что искали Христа, а не выискивали происки врагов. Оттого и свидетельствовал Климент Александрийский: «Для нас вся жизнь есть праздник. Мы признаем Бога существующим повсюду… Радость составляет главную характеристическую черту церкви» (Строматы. 7,7,16).

А про нас разве можно сегодня сказать нечто подобное? Так право-славны ли мы? Почему страх, угрюмость, озабоченность сегодня свойственны выражению наших лиц, а отнюдь не радость?

Не оттого ли, что мы разучились радоваться Христу (Боже, как скучно встречала православная Россия 2000-летие Рождества Христова!), мы стали бояться Его врага?

В «Отечнике» повествуется, как однажды старец Иоанн спросил демонов: «Чего у христиан вы больше всего страшитесь?» — «Воистину вы имеете три великие вещи, — отвечали они. — Одну вы носите на шее; другая — это то омовение, что вы получаете в храме; и третья — это то, что вы едите на литургии». Иоанн снова спросил: «Но чего из этих трех вещей вы страшитесь больше всего?» — «Если бы вы бережно сохраняли то, от чего вы вкушаете в Причастии, — отвечали они, — ни один из нас не был бы властен причинить какой бы то ни было вред христианину».

Итак, не мы должны бояться демонов, а они нас — ибо у нас есть то, что страшит их[29].

Вслушаемся в наставления преподобного Антония Великого, переданные святым Афанасием Великим: «Где знамение крестное, там изнемогает чародейство, бездейственно волшебство». «Демоны все делают, говорят, шумят, притворствуют, производят мятежи и смятения к обольщению неопытных, стучат, безумно смеются, свистят; а если кто не обращает на них внимания, плачут и проливают уже слезы, как побежденные… не должно нам и бояться демонов… потому что они бессильны и не могут ничего более сделать, как только угрожать». «Демоны же, не имея никакой силы, как бы забавляются на зрелище, меняя личины и стращая детей множеством привидений и призраков. Посему-то наипаче и должно их презирать как бессильных». «Даже над свиниями не имеет власти диавол. Ибо, как написано в Евангелии, демоны просили Господа, говоря: „Повели нам ити“ (Мф. 8,31) в свиней. Если же не имеют власти над свиниями, тем паче не имеют над человеком, созданным по образу Божию». «Посему (нам) должно бояться только Бога, а демонов презирать и нимало не страшиться их».

Не надо засматриваться на темноту. Темной силе мы должны уделять не больше внимания, чем при нашем рождении в Церковь. «Дуни и плюни на него!» Вот и все: объявил войну — и тут же поворачиваешься ко тьме спиной, лицом на Восток и объявляешь: «Сочетаюся Тебе, Христе!».

Через все евангельское повествование проходит призыв, который чаще всего звучит из уст Спасителя и Его ангелов: «Не бойся!».

С этими словами Ангел явился Захарии, будущему отцу святого Иоанна Предтечи. С этими словами Архангел предстал Деве Марии в Благовещении. С этими словами Воскресший Спаситель явил Себя апостолам. «Придавать смелость боящемуся не иному кому свойственно, как единому Богу, Который говорит боящемуся: „не бойся, с тобою есмь“ (Ис. 41, 10); нимало не приходи в робость, как говорит пророк о себе: „аще бо пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси“ (Пс. 22, 4) Да и Сам Владыка говорит боящимся: „да не смущается сердце ваше, ни устрашается“ (Ин. 14,27) и „что страшливи есте, маловери“ (Мф. 8,26), и „дерзайте, Аз есмь, не бойтеся“ (Мк. 6,50) и еще „дерзайте, яко Аз победих мир“ (Ин. 16,33)» (святитель Григорий Нисский).

Столь часто этот призыв звучит потому, что человека, который слишком всерьез отнесется к окружающим его угрозам, постигнет то, чего он боится.

Ведь ум такого человека будет помышлять не о Боге, а о тех угрозах, которые исходят из внебожественного мира. Такая душа будет обращать внимание на умыслы и коварства своих земных недругов, а не на ту благодатную защиту, которую дает нам любящий Промысл Творца. Если человек отвернулся от Бога и мыслит только о земном, пусть даже и боясь его, — то он и в самом деле остается один на один с тем, чего он боится. Своим недолжным страхом он закрывает свою душу от хранящей помощи Божией.

Поэтому «дал нам Бог духа не боязни, но силы» (2 Тим. 1,7). Поэтому апостол Павел утешает: «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим. 8,31).

Бог — с нами?.. Тогда зачем же мы боимся чего бы то ни было?

Я по себе знаю, как разрушает душу неуместный страх. Когда я только начинал свою церковную жизнь, то носил в себе немалый страх: боялся, узнают, что я, тогда студент кафедры научного атеизма, крестился и хожу в храм. Боялся семейного скандала, боялся изгнания из университета. И в первые месяцы после крещения каждый раз, когда хлопала дверь в храме, я озирался: вдруг вошел какой-нибудь знакомый, который заметит меня, узнает, «настучит». Я даже для крещения специально выбирал такой храм, который был бы как можно дальше и от моего дома, и от университета… По сю пору я езжу в этот храм, потому что служу именно в нем. И нередко по дороге (полтора часа в один конец) думаю: «Эх, ну зачем же я тогда таким трусом был?!»… В том страхе я жил несколько месяцев, пока однажды не внял сердцем (не ушами, а сердцем!) тому прокимену, который поется на водосвятном молебне: «Господь — просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся, Господь — Защититель живота моего, кого устрашуся». Ах, как прав Александр Галич: «Неисповедимы дороги зла — но не надо, люди, бояться!»…

От антихриста и его знаков защиту нужно искать не на митингах и не в протестах, а во Христе.

Если нам встретилось нечто смущающее, но при этом все же необходимое для нашей жизни — устремись в молитве к Богу, призови Его всесильную благодать, перекрести с молитвой то, что предстоит тебе, и с упованием на Божий Промысл приими. Не напрасно же мы поем каждый вечер: «Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеися того коварства и ловительства»!

Церковь всегда проповедовала бесстрашие перед лицом язычества. Итак, не будем впадать в грех боязливости. Не будем уподобляться тем, о ком сказано в Псалтыре: «Тамо устрашишася страха, идеже не бе страх» (Пс. 52, 6).

Сто лет назад были уже люди, которые сами придумали себе повод для страха. Во время переписи населения, проходившей в 1896 году, нужно было заполнить два листа с вопросами. Первый лист был надписан буквой «А», второй — «Б». Нашлись умники, которые «разгадали» тайный умысел переписчиков: «А» — это «антихристов», «Б» — «Божий». И ради того, чтобы не быть занесенными в «антихристов» лист, они готовы были идти на смерть.

В итоге под городом Терновцами зимой 1896 года заживо закопали себя несколько десятков старообрядцев — из нежелания участвовать в переписи, которую они сочли «печатью антихриста». Что, теперь и православным захотелось такого же позора? И православные теперь должны «запоститься» до смерти, но не брать ничего, помеченного штрих-кодами?

Намеки уже есть. «Русский вестник» размечтался — «Конечно, душе для ее спасения лучше было бы вовремя отойти к Создателю, пока она еще не успела Ему изменить».

К сожалению, и сегодня слишком часто православные люди вместо того, чтобы делиться друг с другом своей радостью, надеждой и силой, заражают друг друга своими страхами[30].

В православной иконографии есть такой принцип: чем более значимо лицо, изображаемое на иконе, тем большими размерами наделяется его фигура. Например, на иконах Преображения рост Спасителя может в два-три раза превосходить рост апостолов. На иконах Распятия фигура Спасителя может — опять-таки «непропорционально» — превосходить фигуры людей, стоящих у подножия Его креста. На иконах «Христос с предстоящими святыми» святые молитвенники могут изображаться во много раз меньшими, чем Тот, Кому они молятся.

Но если некий «инопланетянин», уже знакомый с этим иконографическим принципом, присмотрится к жизни нынешних прихожан, проповедников, книгоиздателей и книготорговцев, то он придет к весьма неожиданному выводу: оказывается, сегодня немалая часть православных верит не столько во Христа, сколько в антихриста. В их сознании и в их речах антихрист занимает место несравненно большее, нежели Христос.