Илья Гордон - Одна судьба

• Название: Одна судьба
• Автор: Илья Гордон
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1965

---

— От нас она уехала в колхоз «Трудовик», а оттуда должна была направиться к тебе.

— А она тебе не сказала, что задержится в «Трудовике»? — начал расспрашивать Залман.

— Ну, на денек она могла там задержаться, — ответил Тарас, — но ведь уехала-то она уже несколько дней тому назад.

— Так куда же она девалась?

Но Тарас в ответ только недоуменно развел руками:

— Вот в этом-то и загвоздка — ума не приложу, куда она могла исчезнуть.

Залманом стала овладевать тревога, в голову ему полезли невеселые мысли.

— Где же искать ее? — сказал он, насупившись. — А вдруг она заболела? Мало ли что может случиться с человеком!.. Не поехать ли нам в колхоз «Трудовик»?

— Да, не мешало бы, — поддержал Тарас предложение друга.

«Быть может, она из «Трудовика» еще куда-нибудь поехала и там задержалась, — мысленно успокаивал себя Залман. — А может быть, и так, что мы с ней разминулись, пока я объезжал поля. Вот приеду я домой, а она меня там дожидается».

От этой мысли у него стало веселей на душе. Он быстро поправил упряжку, попрощался с Тарасом и погнал приуставшую кобылку домой.

Пора было начинать уборку хлеба, а агроном все не появлялась. Залман уже не знал, что и подумать.

«Не иначе, как с ней что-то стряслось, — все больше тревожился он и не мог себе простить, что не заглянул в «Трудовик» по дороге из Санжаровки. Ведь Тарас ясно сказал, что она уехала туда, и уж там-то можно было узнать, что с ней сталось. Залман даже готов был сейчас поехать на розыски, но разве вправе он уехать, если вот-вот должна начаться уборка хлебов?

А уборку нельзя было откладывать. Она уже началась во всех окрестных колхозах. Вот донесся мерный шум жатки, вот тяжелой, громыхающей поступью издалека возвестил о своем выходе в поле комбайн. Да и у Залмана все было готово к началу уборки, и он решил приступить к выборочной на холмах и косогорах, где хлеб вызревает раньше. А на второй день начал убирать хлеб уже сплошняком.

На широких массивах поля, где работала бригада Магарика, кипела жизнь. Запыленный, озабоченный бригадир носился от жаток к комбайну, от комбайна к ямам, где лежали бочки с горючим, оттуда к кухне, которую он соорудил на полевом стане на время уборки.

И вот как-то в самый разгар работ его окликнул звонкий женский голос. Залман повернул голову и увидел неподалеку на степной дороге двуколку и на ней агронома.

— Соня! — обрадовался он и побежал к ней прямиком по свежей стерне. — Где это вы пропадали? А мы беспокоились, ждали вас, собирались разыскивать…

— А что случилось?

— Да так, перед уборкой хотелось с вами посоветоваться…

— А давно начали убирать? — деловито спросила девушка.

— Два дня назад начали выборочным порядком, а сегодня уже сплошь… — ответил Залман.

— А сколько успели убрать?

— Не знаю точно, не подсчитал.

Девушка спрыгнула с двуколки, подбросила коню охапку сена и сказала, сверкнув белозубой улыбкой, озарившей ее запыленное, загорелое лицо:

— А вы поторапливайтесь: элеватор уже открыт. И знаете, кто получил первую квитанцию на сдачу зерна нового урожая? Ваш друг Тарас Зозуля. Теперь ваш черед.

— И мы отправим сегодня обоз с первым хлебом.

— Ну, глядите, как бы вам не отстать от вашего товарища. Посмотрели бы вы, какое это было торжество, когда он получил первую в этом году квитанцию. За это его удостоили чести поднять флаг на элеваторе.

— Я очень рад, что мой друг так отличился, — ответил Залман, и по его улыбке видно было, что он действительно доволен успехом Тараса.

— Вы были там? — поинтересовался Залман.

— Была. А сейчас я из Санжаровки.

— Я на днях туда наведался, думал, что вы там, искал вас.

— Меня искали? — удивленно посмотрела на него девушка. — А зачем же я вам понадобилась?

— Я хотел… думал… я…

Магарик старался побороть свое смущение, но это ему явно не удавалось. Наконец он выпалил:

— А вы что-то в Санжаровку чаще ездите, чем к нам…

— Все колхозы для меня одинаковы, — сухо ответила девушка-агроном. — А езжу я туда, куда считаю нужным. На моем участке не один колхоз, а я одна.

— Поэтому-то вы нам и дороги.

— Чем это я вам так дорога?

— А всем, — вырвалось у Залмана так пылко и непосредственно, что нахмурившаяся было девушка невольно улыбнулась.

Парень хотел было добавить, как он ждал ее приезда, как часто выходил на дорогу, выглядывая ее двуколку. Но тут подошел комбайн, и он замолчал. Машина замедлила ход, из люка в бестарку посыпалось зерно, и, как величавый корабль, комбайн поплыл дальше по широко раскинувшемуся морю хлебов.

Залман несмело прикоснулся к руке девушки, но та не обратила на это внимания: она задумчиво смотрела куда-то вдаль, как будто ждала кого-то. А вдали по степному простору клубилось молочно-белое марево, кольцами кружились солнечные блики, то исчезая на мгновенье, то снова скользя и кружась…

У края только что скошенного поля Залман увидел несколько васильков. Он нагнулся, сорвал их и преподнес нехитрый букетик девушке. Та удивленно покачала головой, но приняла цветы и поблагодарила.

— Они для вас выросли, — сказал Залман.

— Как это так — для меня?

— А мы их не выпололи, оставили, чтобы поднести вам: мы знали, что к нам приедет такая хорошая девушка-агроном.

— Откуда же вы это могли знать?..

— А вот знали…

Залман вдруг почувствовал стеснение в груди. Ему хотелось запеть от счастья — ведь рядом с ним Соня. Ему казалось, что быстрее, чем всегда, движется комбайн, что люди работают веселей и усердней, что стремительней льется в люк комбайна зерно, что звонче и радостней поют птицы, потому что рядом с ним по стерне легким девичьим шагом идет Соня.

Закончив уборку хлебов, бригада Магарика начала поднимать пары, приступила к зяблевой вспашке. Правление колхоза выделило в ее распоряжение полученный из МТС трактор, и Залман неотступно следил, чтобы вспашка производилась до положенной глубины и не оставалось огрехов.

«С первой борозды начинается агротехнический комплекс Силаева», — не раз вспоминал бригадир слова участкового агронома. Он по-прежнему часто думал об этой девушке, по временам поглядывал на по-осеннему унылую дорогу — не вынырнет ли из тумана знакомая двуколка. И девушка, случалось, не обманывала его ожиданий, порой приезжала туда, где работала Магарикова бригада, давала нужные указания и советы — и исчезала. Тогда Залман тоскливо смотрел вслед двуколке, которая все дальше и дальше увозила девушку.

Всякий раз, поджидая Соню, Залман Магарик давал себе слово решительно объясниться с ней, но приезжала она — и бригадир не в силах был вымолвить слово, как будто язык отказывался ему повиноваться. Однажды Залман, казалось, набрался храбрости, но девушка, как на грех, не появлялась целых три дня. А на четвертый, когда трактористы развели костер из курая и в солдатских котелках варили свой нехитрый обед, она прикатила откуда-то, но не одна: возле нее на знакомой Залману двуколке сидел какой-то парень в новом офицерском кителе без погон, в брюках-галифе, по которым змейкой вился красный кант, и в хорошо начищенных юфтевых сапогах. По всему видно было, что он совсем недавно демобилизовался.

— Здорово, орлы! — на военный лад приветствовал он трактористов, и те дружно отозвались:

— Здравия желаем!

— Это наш новый механизатор Сема Киршнер, — спрыгнув с двуколки, представила приехавшего девушка-агроном. Трактористы пожимали руку новому механизатору, и тот, по-свойски предложив им закурить, завел с ними обстоятельную беседу. Магарик не курил, по счел неудобным отказаться от предложенной ему папиросы. Хоть и очень интересно было послушать, о чем механизатор толкует с трактористами, Залман, неумело попыхивая огоньком папиросы и покашливая, быстро отошел к двуколке, у которой возилась девушка. Но только что собрался он переброситься с ней хоть несколькими словами, как механизатор окликнул его.

— Эй, бригадир, — спросил он, указывая на котелки, подвешенные на проволоке над огнем, точь-в-точь как на привале во время похода, — вы, видать, фронтовики?

— Точно… фронтовики… — послышались отдельные голоса.

— А в каких войсках служили?

— В матушке пехоте, где же еще? — ответил за всех Залман.

— А танкистов нет среди вас?

— Я танкист, — отозвался невысокого роста веснушчатый паренек в комбинезоне тракториста.

— Так, значит, браток, мы с тобой родня, — улыбнулся механизатор. — Я тоже был танкистом. И сколько раз я братьев-пехотинцев в наступлении прикрывал своим танком — и сосчитать трудно.

Механизатор присел на корточки, закурил и совсем было собрался рассказать о разных фронтовых случаях, как подошла Соня и, о чем-то втихомолку перемолвившись с ним, села на двуколку, на прощанье помахала рукой и сказала: