Владимир Соколов - Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

• Название: Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики
• Автор: Владимир Соколов
• Жанр: Военное
• Год: 2013

Во времена бывшего СССР, на нынешних постсоветских просторах издано много литературы о разведке. Некоторые из книг заслуженно стали бестселлерами. К сожалению, "валовые" авторы пишут о разведке понаслышке, дилетантски смешивая в одну кучу ее различные виды, а для пикантности щедро заправляя свои творения соусом из агентурных страстей, чем вводят в заблуждение читателей.

Несмотря на серьезный подход автора к работе, материал изложен доступно, логически последовательно и рассчитан на широкую читательскую аудиторию. Подробно, достоверно и со знанием дела дано описание истории военной агентурной разведки. По данной теме уже изданы серьезные труды, которые в короткие сроки стали библиографической редкостью. Данное обстоятельство ничуть не снижает ценности книги, поскольку читательский интерес к этой теме очень далек от полного удовлетворения. К тому же автор нашел новые, ранее не использовавшиеся исторические и литературные источники, что избавляет его от повторов и придает книге дополнительный интерес.

---

Накануне революции должность начальника Отдела генерал-квартирмейстера, непосредственно возглавлявшего разведку, занимал Петр Федорович Рябиков — подчиненный Н.М. Потапова. После октябрьских событий он так и остался на этом посту.

В то время сбор разведывательных сведений за рубежом возлагался на военных агентов (дипломатических представителей) России. Они осуществляли свою деятельность как по официальным каналам в сочетании с изучением военной и гражданской прессы, так и путем привлечения тайных агентов. Тайная агентура работала как самостоятельно, так и в составе агентурных сетей, подчиненных резидентам военной разведки в определенных странах.

Первым делом П.Ф. Рябиков отправил телеграммы всем военным атташе с призывом продолжить работу в обычном порядке. Большинство поступивших ответов, в том числе из Швеции, Дании, Англии, Италии и Японии, были отрицательными — те не желали сотрудничать с советской властью. Потапов и Рябиков скрыли реальное состояние дел от комиссара и продолжали руководить заграничным аппаратом, как будто таких отказов и не было, делая, однако, основной акцент на ту его часть, что выразила готовность к продолжению своей деятельности. Одновременно велась целенаправленная работа по переубеждению тех, кто не воспринял революционные реалии. В обычном порядке продолжалось и финансирование. «Отказники» тоже не прекращали работу: «Раз большевики платят, значит, верят в соблюдение ими норм воинской этики и чести, в их

преданность Отечеству». Таким образом, были сохранены подготовленные офицерские кадры, от резидентур из-за рубежа, хотя инев прежних объемах, непрерывно поступала разведывательная информация. Рябиков по этому поводу в своих мемуарах писал: «Раз заведенная машина продолжала катиться, но, правда, с уже меньшей скоростью».

Если большинство военных агентов (атташе) отказались признать новую власть, то ряд тайных агентов (офицеров, работающих под «жрышевым» прикрытием с нелегальных позиций) российской военной разведки и после октября продолжали поставлять информацию большевистским властям. Таким образом, «запаздывание» новой власти в наведении революционного порядка в разведке в соответствии со своими представлениями о ней сохранило значительное число нелегальных резидентур военного ведомства.

Однако один из подчиненных полковника Юдина — начальника шифровального отдела выкрал телеграммы военных атташе и передал их большевикам. Такие деяния в системе разведки и контрразведки того времени были большой редкостью, но случались. Если в армейской среде их творцов-исполнителей называли «стукачами», то внутри военной спецслужбы более иронично — «доброжелателями», а на письме слово обязательно выделялось кавычками. Немного позже, в масштабе всей страны, они образовали многомиллионную касту секретных сотрудников, так называемых «сексотов», — составной части карательно-репрессивного аппарата Советского государства, деятельность которой под лозунгами борьбы за достижение высоких коммунистических идеалов в реальной действительности в большинстве случаев сводилась к целям более низменным: к коллекционированию сплетен, клевете на окружающих их близких людей, устранению неугодных со своего пути ит. д. В данном случае срабатывала аксиома, которую доводили слушателям специальных учебных заведений. Суть ее сводится к тому, что человек отличается от животных одним самым отвратительным качеством — способностью предавать собратьев: даже представить невозможно, что во время облавы волк может переметнуться на сторону своры псов и начать грызть кого-то из своей же стаи. А человек, хотя и не всякий, может. Кто делает это из зависти, кто — из идейных побуждений, а кто-то из желания заработать. Такая «традиция» разборок с ближними известна еще с библейских времен: апостол Иуда после продолжительного торга предал Иисуса за 30 сребреников — в то время на эти деньги можно было купить небольшой участок земли даже в окрестностях Иерусалима, брат Иуда «сдал» Иосифа всего за двадцать. Любимый ученик Христа Петр трижды отрекся от Спасителя, как только возникла малейшая угроза лично его жизни.

Примечательно, что на входной двери Отдела генерал-квартирмейстера длительное время красовалась искусно оформленная табличка с «доработанным» чеховским изречением «Пишем все, кроме стихов и доносов!», которое стало общепринятым девизом взаимоотношений в коллективе. Среди сотрудников уважением пользовалось правило: «Если ты когда-либо кого-то предал, помни, что рано или поздно в виде Божьей кары обязательно наступит момент, когда тебе не то что руку помощи никто не подаст, но и спрячет ее из чувства отвращения и брезгливости». Оно стало этической нормой, линией поведения для личного состава ведомства. Поэтому в среде военных разведчиков и контрразведчиков работа строилась исключительно на доверии, открытости и добропорядочности, в коллективе отсутствовала благодатная почва для возникновения интриг и склок, которые процветали в других структурах штаба.

В связи с тем что весь личный состав отдела был верующим, а также в соответствии со сложившимися в подразделении традициями среду на Страстной неделе все почитали с особым чувством — считается, что именно в эту среду Иуда почти две тысячи лет назад корыстно предавал Христа. Таким образом, данный день стал у военных «рыцарей плаща и кинжала» традиционным праздником — днем осуждения предательства, игравшим важную роль не только в сплочении сотрудников, ной в их морально-психологическом воспитании на христианских ценностях.

В результате по данному факту комиссаром Михайловым было проведено служебное расследование, по материалам которого на правительственном уровне принимается решение об отзыве военных атташе из ряда стран. Большевики намеревались назначить на эти должности людей из числа «пламенных революционеров». Генералу Потапову удалось навязать им свою точку зрения. В результате в заграничные командировки убыли кадровые сотрудники ГУГШ. После прекращения финансирования загранаппарата военной разведки все они пополнили списки «невозвращенцев» в объятую революционным пожаром Россию.

Коллапс всей системы стратегической агентурной разведки за границей связан с прекращением ее финансирования в конце декабря 1917 г. Зарубежная агентурная сеть начала разваливаться, негласные агенты стали разрывать свое сотрудничество с военной разведкой России и (преимущественно по материальным соображениям) переходить на службу к бывшим союзникам рухнувшей империи. В то же время следует отметить, что остатки стратегической агентурной разведки продолжали свою деятельность за рубежом вплоть до февраля 1918 г. (Берн — руководитель генерал-майор Головань, Париж — полковник граф П.А. Игнатьев, позже Стокгольм). А полковник граф Павел Алексеевич Игнатьев (с января 1917 г. по январь 1918 г. — руководитель Русской секции Межсоюзнического бюро (МСБ) при военном министерстве Франции, которая ликвидирована французскими властями в январе 1918 г.; автор вышедших в 1933 г. в Париже мемуаров, русский перевод которых издан в 1999 г. в Москве под названием «Моя миссия в Париже»; родной брат Алексея Алексеевича Игнатьева — бывшего военного атташе России в Париже, Генерального штаба полковника царской армии, генерала Временного правительства, а в последующем — генерал-лейтенанта РККА, автора воспоминаний «50 лет в строю»), как стало известно, даже несмотря на отсутствие финансирования, и после февраля 1918 г. продолжал небезуспешно заниматься созданием и содержанием на свои личные средства агентурной сети в пользу Отечества, в надежде, что она окажется когда-нибудь востребованной.

Разведывательные сводки от союзников — французской военной миссии в Москве — поступали до конца июля 1918 г., затем по инициативе советской стороны общение с бывшими коллегами прекратилось.

Не лучше обстояли дела и в оперативной агентурной разведке. Агентурные подразделения фронтов и армий разваливалась на глазах. Этому процессу способствовала начавшаяся стихийная демобилизация вооруженных сил и дезорганизация на всех уровнях деятельности полевых штабов. Военные разведчики, в числе других представителей командного состава, увольнялись со службы. Из воспоминаний выпускника Академии Г енерального штаба (АГШ), штабс-капитана, начальника штаба дивизии Василия Михайловича Цейтлина — в 1918–1919 гг. руководителя Разведотдела штаба Московского военного округа, консультанта Региступра РВСР, преподавателя Курсов разведки и военного контроля Военной академии РККА: «После октябрьского переворота деятельность штабов вообще замерла, в том числе и разведывательная служба. После подписания Брестского мира, благодаря ликвидации всех штабов, разведывательная служба прекратилась совершенно, и хотя всевозможные партизанские отряды и вели разведку, но ее никто не объединял и сведения пропадали.»