Уолтер Миллер - Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

• Название: Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь
• Автор: Уолтер Миллер
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010453-7, 5-7921-0443-3

Уолтер Миллер-младший (1922–1996) написал три десятка повестей и рассказов — и всего-навсего ОДИН роман. Однако именно этот роман — «СТРАСТИ ПО ЛЕЙБОВИЦУ» — навеки внес его имя в «золотой фонд» мировой фантастики.

Роман этот, «Страсти по Лейбовицу», удостоенный премии «Хьюго» за 1960 г., вошел в историю научной фантастики XX в. как книга не просто великая, но — ЗНАКОВАЯ, стоящая в одном ряду с «Дюной» Фрэнка Герберта, «Левой рукой тьмы» Урсулы Ле Гуин и «Чужим в чужой земле» Роберта Хайнлайна, — и стал первым и единственным крупным произведением, которое Миллер успел завершить при жизни. Продолжение «Страстей по Лейбовицу» — «Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь», — работу над которым прервала смерть автора, было закончено уже Терри Виссоном.

О возрождении человечества после ядерной войны написано много. Почему же именно «Страсти по Лейбовицу» — книга, признанная лучшей из всех?

Прочитайте — и узнайте сами!

---

— Я немедленно пошлю разобраться, что там произошло, — Святой Сумасшедший резко и коротко отдал приказ адъютанту и вместе с сопровождающими двинулся обратно. Адъютант поскакал на восток.

Там было в чем разбираться. В тот день на границе эскорт Кузнечиков, стоявший в полумиле от ворот, где происходили все эти события, наконец пришел в движение. Как только пыль от папской кавалькады растаяла за холмами, военачальник Халтор Брам приказал своим девяноста девяти отборным воинам силой оружия открыть путь на Новый Рим. Зайдя с юга, они перерезали дорогу на Ханнеган-сити, по которой направлялся домой полковник, отказавший папе в проезде. Он стал первым среди многих, погибших в этот день.

Затем нападавшие повернули на север. Взять дорогу на Новый Рим удалось без труда — но только на время. Эти кентавры, рожденные-в-седле, вдребезги разнесли отряд легкой тексаркской кавалерии, оставив за собой валяющимися на земле трупы людей и лошадей, утыканные стрелами и пронзенные копьями. Неуклюжее огнестрельное оружие уступило точным и стремительным стрелам. Многие Кузнечики пускали в ход снятые с убитых револьверы, но только в качестве запасного оружия. Лошади Кочевников были быстрее и мощнее, и несшиеся на них бойцы перед неподготовленными солдатами предстали воистину всадниками Апокалипсиса — девяносто девять неукротимых воинов во главе с предводителем демонического облика. Они остались без денег, ибо никто из них не посмел покуситься на папскую казну. Они в куски порубили солдат, убили 146 фермеров, изнасиловали их жен, дочерей, сестер, матерей, сыновей — а затем пробились обратно к границе, разметав свежие, но необученные подкрепления — да, пробились все тридцать три оставшихся в живых, пьяные от избытка адреналина и измотанные усталостью, во главе со своим вождем, раненым в ногу, который возвращался погруженным в раздумья. Но седельные вьюки раздувались от добра, возвращаясь на равнины, они везли с собой неплохую добычу. Теперь с ними расплатились.

Набег обернулся чертовски богатой добычей для тех, кто остался в живых; они вернулись к ждущим их благодарным женам, чьи сердца и чрева трепетали от тревоги и надежды, но переработавшиеся члены мужчин были вялы и неподвижны! И ночами от воинов потребовались незаурядные усилия, дабы убедить жен, что они вернулись с поля битвы полные похотливых желаний насладиться их сексуальными прелестями, но многие сослались на усталость после сражений и заснули в одиночестве.

Но что касается войны, можно было, не сомневаясь, поставить два против одного, что ты погибнешь прежде, чем дорвешься до возможности грабить, насиловать и сжигать амбары, полные свежей соломы.

И этой поздней сентябрьской ночью в поселении, где обитал клан матери вождя, раздавались крики радости и лились слезы горя. Боевые кличи почти не были слышны за женскими рыданиями.

На стяге Халтора Брама красовался королевский девиз. Никто не сомневался, что он был пощечиной новому властителю всех орд, чьи посланники побывали тут всего два дня назад. На следующее утро после праздника возвращения несколько новых вдов принесли свои жалобы женщинам Виджуса и духа Медведя. Брам был приглашен на совет. Он молча выслушал обвинения в свой адрес и не сделал попытки оправдаться.

Слухи о вторжении докатились до высоких стен Нового Рима, и оно было признано дьявольским попущением, ибо набег нарушил договор Священной Кобылы и возобновил состояние войны между Кузнечиками и Тексарком. Но все пришли в радостное возбуждение — кроме погибших, изнасилованных и искалеченных. «Таков бог войны!» — мог бы сказать старый Темпус.

Телеграф принес в Валану новость о набеге Халтора Брама задолго до появления в городе папы, который понятия не имел о событиях, происходивших в нескольких милях за его спиной, если не считать исчезнувшего эскорта Кочевников и слабых криков со стрельбой. По прибытии его встретили обвинения со стороны Тексарка, что или он лично, или государственный Секретариат организовали это нападение Кочевников.

Таким образом, так несчастливо начавшийся понтификат папы Амена Спеклберда за это время произвел на свет важных законодательных актов больше, чем любой понтифик после раскола, состоявшегося в прошлом столетии. Это не вызвало удивления. В составе курии практически отсутствовали союзники Тексарка, и это означало, что курия без труда добьется единодушного решения по поводу представления папе новых советников, которых, поскольку Элия Коричневый Пони где-то в пути, возглавит Сорели Науйотт. По многим вопросам он мыслил точно так же, как и Коричневый Пони. Тем не менее Амен Спеклберд далеко не во всем был согласен с курией. Он заговорил даже об отречении, но первым делом надо было заняться законодательством.

В булле, поименованной «Unica ex Adam Orta Progenies»[83] после вступительных слов папа снова подтвердил, что каждое человеческое создание, от кого бы оно ни происходило, должно восприниматься как человек и что по законам Церкви и людским установлениям Рожденные по ошибке не должны быть лишены равных прав. Это же относится и к «Детям Папы», которым законом отведено специальное место для проживания, такое, как долина. Он специально подчеркнул, что законом запрещается использование их рабского труда в лесных лагерях Ол’зарка.

В булле не было ничего нового, если не считать, что папа отверг практику предоставления Церкви семейных родословных или свидетельств о крещении, пусть даже во многих государствах отсутствие таких документов считалось предосудительным; любой чужак может утверждать, что не имеет отношения к «привидениям» и сойти за нормального. «Те правители, которые с политическими целями эксплуатируют страх людей перед теми, кто обладает наследственными деформациями, которые грешат против них, издавая неправедные законы и побуждая толпу к насилию, должны нести ответственность за эти преступления. Ipso facto[84] наши предшественники отлучали от церкви всех, кто, да простит их Господь, совершали насилие против так называемых Детей Папы, и настоящей буллой мы это подтверждаем». Булла завершалась перечнем карательных мер, которые будут применены за нарушение ее духа и буквы, пусть даже нарушения эти будут совершаться под прикрытием закона. Булла была изложена юридическим языком, но смысл ее, несомненно, исходил от Амена Спеклберда.

Не прибегая к помощи курии, он произвел на свет «Motu Proprio»[85] (сочинено только и исключительно папой). Написан текст был его тонким каллиграфическим почерком, и в нем выражалось сожаление, что в литургических службах лишь от случаю к случаю воздается должное Теотокос (Матери Божьей). Он не счел нужным упоминать, где, в каких областях духовных владений Церкви нужны такие реформы. Епископам патриархальных сообществ предписывалось искоренять матриархат на северо-западе, что Амен Спеклберд косвенно поддержал в своей речи перед конклавом накануне (это особенно подчеркивалось его сторонниками) избрания на папство и что неизменно присутствовало в его официальных выступлениях. Тем не менее в «Motu Proprio» отсутствовали четкие дефиниции и перечень карательных мер, которые подтверждали бы неизменность утверждений любого папы. Для большинства его громогласных критиков последняя булла была предметом удивления и воспринималась как дань поэтического уважения к Всеобщей Матери.

Папа дал указание пересмотреть закон, регламентирующий отставку папы, каковое событие случилось лишь раз за тысячелетие. Он объявил, что решение об отставке должно исходить от человека как такового, а не от папы. Человек, который исполняет обязанности папы, должен покинуть престол, снять все свое облачение и объявить, что престол свободен, произнеся слова: «Папы больше нет!», — после чего уйти, ибо Святой Дух покинул его. Его не должно ни превозносить за уход, ни осуждать. Он должен иметь право и передумать. Спеклберд настаивал, чтобы это изменение было внесено в существующий закон, а кардинал Хилан Блез пытался уговорить остальных. Он положил конец спорам, пустив в ход древний довод, что отставка папы невозможна.

— Он готовится к своему собственному уходу, — сказал Науйотт, но тем не менее поддержал закон.

Мягкий Свет был отмечен смертью. Печать ее лежала на нем с той минуты, когда Виджусы объяснили ему, что он увидел в кратере Ночную Ведьму. Он предсказал свою смерть в разговоре с кардиналом Коричневым Пони. Через две недели после пребывания в Пупке Мира он заболел. Когда шаманы Диких Собак явились посоветоваться со своими соратниками из Кузнечиков, он уже знал, каким будет решение. Он предложил, что добровольно расстанется с жизнью, принеся себя в жертву, — но на том условии, что младший брат Элтур Брам (Дьявольский Свет) займет его место военного предводителя Кузнечиков. В таком случае он покончит с собой. Совещались и Виджусы обеих орд, и бабушки. Элтур был достаточно известным воином, но он не участвовал в последнем набеге; его знали как спокойного человека, не в пример своему вспыльчивому брату. Бабушки, в свою очередь, опрашивали сыновей и племянников, есть ли у них желание следовать за Элтуром. В лагере Кузнечиков возбуждение битвы уже сошло на нет, и даже те тридцать три воина, что живыми вернулись из набега, понимали, что Халтор Брам совершил акт государственной измены против Ксесача дри Вордара. Им было приказано очиститься ритуальным семидневным постом, и они не понесли больше никаких наказаний, ибо подчинялись приказам своего командира.