Уолтер Миллер - Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

• Название: Страсти по Лейбовицу. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь
• Автор: Уолтер Миллер
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010453-7, 5-7921-0443-3

Уолтер Миллер-младший (1922–1996) написал три десятка повестей и рассказов — и всего-навсего ОДИН роман. Однако именно этот роман — «СТРАСТИ ПО ЛЕЙБОВИЦУ» — навеки внес его имя в «золотой фонд» мировой фантастики.

Роман этот, «Страсти по Лейбовицу», удостоенный премии «Хьюго» за 1960 г., вошел в историю научной фантастики XX в. как книга не просто великая, но — ЗНАКОВАЯ, стоящая в одном ряду с «Дюной» Фрэнка Герберта, «Левой рукой тьмы» Урсулы Ле Гуин и «Чужим в чужой земле» Роберта Хайнлайна, — и стал первым и единственным крупным произведением, которое Миллер успел завершить при жизни. Продолжение «Страстей по Лейбовицу» — «Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь», — работу над которым прервала смерть автора, было закончено уже Терри Виссоном.

О возрождении человечества после ядерной войны написано много. Почему же именно «Страсти по Лейбовицу» — книга, признанная лучшей из всех?

Прочитайте — и узнайте сами!

---

Наконец появился и Коричневый Пони. Он степенно вышел из кареты и величественно надел красную шапку.

— Дети мои, — сказал он окружившим его джинам, — мы церковники из Валаны. У нас нет оружия. Мы ищем укрытия от непогоды и хорошо заплатим вам за кров и стол.

Старуха, похоже, не слушала его.

— Вытащи все барахло изнутри и сверху, — тем же самым тоном приказала она девушке. Кардинал повернулся к ней.

— Вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы, — сказал он девушке. — Я Элия Коричневый Пони из Секретариата.

Девушка помотала головой.

— Ты никогда не встречала меня, но, конечно же, знаешь обо мне.

— Я вам не верю, — сказала она.

— Шевелись! — прикрикнула старуха.

Девушка влезла в карету и принялась вышвыривать одежду и прочие вещи, включая ситару Чернозуба. Высунув голову, она спросила:

— А книги?

— Их тоже.

Чернозуб решил, что следующим будет спрятанный в карете пистолет Коричневого Пони, но задумался, почему кардинал настаивал, что девушка должна его знать. Он не придавал своей личности слишком большого значения и не был из числа тех эгоистов, которые считают, что их должны узнавать всюду и везде. Сейчас кардинал пожал плечами и прекратил протестовать. По всей видимости, девушка так и не нашла пистолета. Внезапно со стороны самой большой хижины деревни послышался сдавленный вскрик. Уродливая женщина оглянулась. В дверном проеме появился старик с пятнистой кожей и белыми волосами. За его спиной стоял Вушин, локтем пережимая горло старика. В таком положении Топора почти не было видно. Обогнув деревню и появившись в ней с тыла, он в назидание остальным вздымал короткий меч. Не подлежало сомнению, что в руки к нему попал старейшина деревни, потому что женщина и горбун тут же бросили свое оружие.

— Ты не должна была грабить их, Линура, — прохрипел старик. — Одно дело взять у них оружие, но… — он прервался, когда Вушин потряс его и замахнулся мечом.

Женщина упала на колени. Девушка кинулась бежать. Она вернулась с вилами, нырнула к Коричневому Пони за спину и ткнула в него зубьями.

— Мой отец в обмен на вашего священника! — крикнула она палачу.

— Отведи лезвие, Вушин, — сказал Коричневый Пони и повернулся лицом к девушке. Она легонько ткнула его вилами в живот и предостерегающе оскалила зубы.

— Разве вы не «Дети Папы»? — спросил кардинал, употребив древний эвфемизм, которым называли Рожденных по ошибке. Он повернулся лицом к остальным и широко раскинул руки: — И неужели вы причините вред слугам Христа и вашего папы?

— Стыдно, Линура, стыдно, Эдрия, — прогудел старик. — Если будете действовать таким образом, нас всех убьют или отправят обратно в Уотчитан, — он обратился к девушке: — Эдрия, убери это. Кроме того, позаботься об их лошадях и принеси нам пива. Иди!

Старуха склонила голову.

— Я всего лишь хотела обыскать их багаж — нет ли в нем оружия.

— Спрячь свой клинок, Шин, — повторил кардинал.

— Верни мои четки и мою г’тару, — сказал Чернозуб девушке, которая не обратила на него внимания.

Старик подошел, чтобы поцеловать кольцо Красного Дьякона, но не нашел его и вместо этого поцеловал руку.

— Меня зовут Шард. Это дом нашей семьи. Милости просим остановиться в нем, пока не кончится снег. Еды у нас сейчас, зимой, не так много, но Эдрия, может быть, убьет оленя, — он повернулся к пожилой женщине и вскинул руку, словно собираясь ударить ее. Та передала мушкет девушке и торопливо удалилась.

— У нас есть кукуруза, бобы и монашеский сыр, — сказал Коричневый Пони. — Мы поделимся с вами. Завтра среда, первый день Великого поста, так что мяса нам не надо. Двое из нас могут спать в карете. У нас есть просмоленная парусина, чтобы укрываться от холодного ветра. Мы благодарим вас и будем молиться, чтобы погода позволила нам проследовать дальше.

— Простите, пожалуйста, столь грубый прием, — сказал пятнистый старик. — Нас часто посещают небольшие банды Кочевников, пьяниц или изгоев. Многие из них полны подозрений и боятся флага, — старик показал на желто-зеленое полотнище, что колыхалось над жилищем. На нем были изображены ключи от папского престола и кольцо из семи сплетенных рук, предупреждавшие, что это место находится под папской защитой. Флаг стал официальным символом народа Уотчитана. — Даже те, кого он не пугает, быстро убеждаются, что тут нет ничего ценного, кроме девушки, и оставляют нас в покое, но моя сестра никому не доверяет. Три дня назад нас навестили тексарские агенты, представившиеся священниками. Мы поняли, что их прислали шпионить за нами, и отнеслись к ним с большим подозрением.

— И что случилось?

— Они хотели узнать, сколько таких, как мы, живет в окрестных холмах. Я рассказал им, что есть только одна семья в четверти часа ходьбы верх по тропе. Посоветовал им не ходить туда, потому что мальчик-медведь может быть очень опасен, но они настояли на своем. Через час спустились всего два человека и спешно исчезли.

— Вы серьезно думаете, что Ханнеган может преследовать беглецов из долины, которые обосновались так далеко от империи?

— Мы это знаем. Других убивали ближе к границам провинции. Филлипео Харг использует ненависть людей к джинам. Он считает нас преступниками, потому что мы пробились из долины. И кое-кто из его охранников был убит.

Пока выпрягали лошадей, Чернозуб заметил в стойле рядом с амбаром двух лохматых коров. Они не походили на обыкновенных сельских животных, смахивая на скот Кочевников. Но коровы Кочевников, загнанные в стойла, лягались бы и брыкались, так что он решил, что имеет дело с гибридами. Или с животными-джинами, поскольку джинами были их хозяева. Скот Кочевников, наверное, происходил от нескольких удачных линий. Порой, хотя и редко, появляющиеся монстры, то ли люди, то ли животные, доказывали, что имеют право на жизнь.

Гостеприимство джинов, последовавшее после плохого начала, должно было решительно исправить положение дел. Горбун, явно не принадлежавший к семейству Шарда, исчез. Вскоре Эдрии удалось прикончить олененка. Она внесла в дом чашу с его горячей кровью и предложила ее Чииру Хонгану, который, оцепенев, молча уставился на нее.

Кардинал побагровел от сдерживаемого смеха. Когда Кочевник посмотрел на него, Коричневый Пони прикрыл улыбающийся рот. Хонган фыркнул и взял у девушки чашу с кровью. Что-то проворчав в ее адрес, он грозно нахмурился и опустошил чашу одним глотком. Девушка отступила, словно в изумлении. Красный Дьякон разразился хохотом, и через несколько мгновений все, кроме Эдрии, покатывались со смеху.

— Так ведь Кочевники пьют кровь, правда? — спросила она и, покраснев от всеобщего смеха, пошла свежевать олененка.

— Некоторые пьют, — сказал Медвежонок. — В особых случаях, на церемониях.

После вечерней трапезы, состоявшей из нежной оленины, черного хлеба, бобов и мутноватого домашнего пива, все, собравшись вокруг огня в доме Шарда, снова завязали разговор. Не было только Кочевника; сделав вид, что плохо говорит на ол’заркском, он взял свое скатанное одеяло и пораньше отправился располагаться в карете, так как его поиски подходящего места в доме не увенчались успехом. Вторым ушел Чернозуб, который был только рад устроиться на ночь подальше от палача, от кардинала, от сумасшедшего священника и от всего прочего, включая волнующее присутствие хорошенькой девушки.

Общий разговор велся на ол’заркском, но когда Шард задал вопрос на ориентале, Вушин ответил ему на ломаном церковном. После того, как это случилось в третий раз, Коричневый Пони повернулся к нему и сказал:

— Вушин, говори на языке наших хозяев. Это долинное наречие ол’заркского. Язык народа Уотчитана.

Топор ощетинился и посмотрел на Коричневого Пони, который ответил ему спокойным взглядом.

— Долинное наречие — это язык наших хозяев, — повторил он.

Вушин уставился в пол. В комнате наступило мертвое молчание. Наконец он поднял глаза и на безукоризненном тексаркском сказал:

— Добрый простак, отвечая на твой вопрос, скажу, что по профессии я был моряком и воином. Но в последующие годы я занимался тем, что рубил головы для правителя Тексарка.

— Как же вы так опустились, сир? — спросил тихий женский голос.

Вушин беззлобно посмотрел на спросившую.

— Не опустился и не поднялся, — сказал он на плохом церковном и опять перешел на ее язык: — Смерть — это путь воина, девочка. В ней нет ни чести, ни бесчестия, она сама по себе.

— Но делать это для Ханнегана…

Для Вушина было привычным находиться в расслабленном состоянии, готовым к улыбке, когда в уголках глаз появлялись морщинки. Но сейчас он оцепенел и застыл, как труп. Повернувшись лицом к Эдрии, он неторопливо поднялся и поклонился ей. Чернозуб почувствовал, как кожа на голове пошла мурашками.