Людмила Анисарова - Новиков-Прибой

• Название: Новиков-Прибой
• Автор: Людмила Анисарова
• Издательство: «Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03523-2

Имя Новикова-Прибоя (1877–1944), самобытного писателя-мариниста, знакомо не только морякам. Крестьянин, мечтавший служить на флоте, прошедший через цусимский ад и японский плен, избороздивший многие моря и океаны, стал писателем. Критики укоряли его за цветистость языка и беллетристические штампы, а читатели сметали с прилавков многомиллионные тиражи его книг. Создание романа-эпопеи «Цусима» потребовало от писателя не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом, история его создания сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий. «Я не выношу дряблости человеческой души» — эти слова одного из его героев могут стать эпиграфом к биографии самого писателя, который выковал свой характер, покоряя и побеждая судьбу, далеко не всегда благоволившую к нему.

---

Одним из важных качеств, особенно ценимых Новиковым-Прибоем в русском матросе, является чувство юмора (которым сам писатель, безусловно, был наделён в полной мере). У его героев всегда, в самой сложной ситуации, найдётся весёлое, острое словцо. Отмечая эту особенность прозы Новикова-Прибоя как один из признаков приверженности традициям русского фольклора, В. Щербина подчёркивает и тяготение писателя к форме сказа, объединяющего в себе особенности крестьянской и матросской речи.

В этом отношении особенно показательна манера повествования «Рассказа боцманмата».

«Да, братцы, вы, можно сказать, только начинаете службу. Много придётся вам казённых пайков проглотить. Ох много… А я последнюю кампанию плаваю. Через три месяца уж не позовут на вахту: буду дома… Довольно — почти семь лет отдал морю. Это вам не баран начихал. Да…»

Таков зачин рассказа. И сразу пошли матросские байки:

«Рассказывают, как солдат поспорил с матросом: кто образованнее. Начал солдат командовать — направо, налево, шаг вперёд, шаг назад и всякую другую пустяковину. Матрос выполнил это в лучшем виде. „Теперь, кашица, я тебе скомандую“, — говорит матрос. Стал армейский, вытянулся, точно кол проглотил, щёки надул. Матрос, недолго думая, залез на третий этаж и бросил на солдата мешок с песком. „Полундра! — крикнул солдату. Тому бы надо бежать, а он ни с места. Мешок ему по башке. Чуть жив остался“».

Дальше — рассуждения: «…главное — у нас раздолья много. Правда, трудненько иногда бывает: дисциплина, вахту нужно стоять, докучают авралы, бури попугают и даже очень. Недаром говорится: тот горя не видал, кто на море не бывал. Зато где только не побываешь! И человек другим делается — храбрее и смекалистее. Море переродит хоть кого».

Всё больше увлекаясь, боцманмат (которого, как узнаёт читатель по ходу повествования, зовут Никанор Матвеевич) рассказывает молодым о дальних странствиях:

«Ох, ребята, хорошо в дальнее плавание ходить! Скитайся по синим морям, любуйся на разные диковинки, потешай свою душеньку… Побывал я везде: и в Европе, и в Америке, и в Африке, и в Индии. Сколько людей разных повидал. Немцы и англичане народ неразговорчивый. А вот французы, итальянцы — это да! Живости в них хоть отбавляй. Если языком не могут, то руками, ногами, головой начнут действовать, а обязательно разговорятся. Выпивают с нашими матросами вместе, песни поют, обмениваются фуражками, фланельками.

Как-то мы стояли в Неаполе. Город грязноватый и бедноты в нём много, но, по-моему, он лучше всех немецких городов. Весь солнцем залит. Кругом веселье: тут смех раздаётся, там музыка играет или песня зазвенит. Беззаботные, право, эти итальянцы, что птицы небесные. Любят порадоваться. А главное — простой народ, дружелюбный. Сбоку города вулкан-гора стоит. С версту, говорят, высоты. Днём дымится, а ночью над ним, как на пожарище, зарево стоит. Одно восхищение. Как увидел я этот вулкан, так и ахнул… Сейчас же к доктору:

— Объясните, мол, ваше высокобродье, отчего это дым из земли идёт?

Хороший он у нас был. Доказал он ясно мне, почему внутри земли огненная лава находится и как эта лава иногда наружу выпирает. Даже книжки дал, а из них я и сам всё доподлинно узнал об этом…»

Когда читаешь «Рассказ боцманмата», вспоминаются герои Лескова — смекалистые, пытливые, настойчивые и безудержные в своей тяге к знаниям и желанию разгадать все загадки бытия.

«Как-то узнал я, братцы, из книжки про микробов, — рассказывает боцманмат. — Это маленькие такие животные, может, в сотню раз меньше гниды. Увидать их можно только в микроскоп. Прибор так называется с увеличительным стеклом. И вот захотелось мне в этот самый микроскоп посмотреть собственными глазами. Жив, думаю, не буду, а добьюсь своего».

И добился-таки. Попал в гости к одному, как он посчитал, учёному — Василию Ивановичу, владельцу микроскопа.

«Вижу — человек добрый, обходительный. Я посмелел. Поговорили немного. Потом учёный поставил на стол машинку, микроскоп-то этот самый. А когда он всё приготовил, я посмотрел в него.

Ах, братцы мои, ну до чего это интересно! Маленькая капелька воды стала с яблоко величиною, а в ней штук пятьдесят микробов. Живые, копошатся. Да вы себе и вообразить-то не можете такую вещь. А Василий Иванович всё мне объясняет и другие сорта показывает. Он их сам разводит, микробов-то. Прямо точно колдун какой-то. Есть в них заразные. Попадёт к тебе внутрь и сразу уложит в могилу.

Больше часу я любовался».

В своё время другой персонаж Новикова-Прибоя — Вася Дрозд из «Цусимы» — будет мечтать: «Останусь жив — в Петербург поеду. Хочется мне на электротехнические курсы поступить. Ночи не буду спать, а своего добьюсь…» Талантливому самоучке позже будет посвящён и роман «Капитан 1-го ранга». Это позволяет сделать вывод, что герой-самородок не случаен в произведениях Новикова-Прибоя. Недюжинные силы русского народа, его стремление к просвещению волновали писателя на протяжении всей его творческой жизни.

А что касается боцманмата Никанора Матвеевича, то его отличают и такие качества, как влюбчивость (историю своей безответной любви он рассказывает с лёгкой грустью и непередаваемым юмором), романтический склад характера. Душа бывалого морского волка податлива и сентиментальна, она не может не откликнуться на красоту Вселенной, не может не замирать от непостижимости её величия и тайны:

«Люблю я, братцы, тёмные тропические ночи. Бывало, лежишь на заднем мостике в чём мать родила и смотришь, как заря догорает. Тихо, тепло. Корабль идёт ровно, без качки. Команда спит. Всё темней становится. Море чёрное, как дёготь. За кормой вода бурлит и светится. Вверху звёзды горят, яркие, крупные. По середине неба Млечный Путь, точно река, усыпанная золотом. От движения корабля тёплый ветерок тебя обдувает, ласкает любовно, как мать ребёнка…

— Господи, как хорошо! — шепчешь, бывало, а по щекам слёзы катятся. От восторга, значит… И всё в эту пору мило: звёзды, земля, море, каждая рыбка, козявка, каждый листик, а больше всего — человек!»

Финал этого монолога явно передаёт увлечение автора ранними романтическими произведениями его учителя и наставника — Максима Горького.

Такие колоритные индивидуумы, как повествователь из «Рассказа боцманмата», были во все времена на каждом корабле, всегда являясь любимцами команды. Выдающийся русский флотоводец адмирал Макаров в серьёзной работе «Рассуждения о морской тактике» не обошёл своим вниманием это явление: «На редком из кораблей не найдётся сказочника, который в течение трёхлетнего дальнего плавания почти ежедневно рассказывает товарищам всё новые и новые сказки. Очевидно, в народе есть какая-то сила, сохраняющая сказания о битвах и богатырях, и никто не будет отрицать, что сказания эти так или иначе влияют на нравственную сторону человека».

Бодрость духа русского человека, его неистощимость на выдумки в самых трудных условиях показаны Новиковым-Прибоем и в рассказе «Одобренная крамола».

Рассказ «Одобренная крамола» был одним из первых произведений, написанных Алексеем Новиковым в эмиграции. Он был опубликован в одной из русских газет, выходивших в Париже, в номере, посвящённом первой годовщине со дня смерти Л. Н. Толстого, то есть в ноябре 1911 года.

Замысел рассказа можно отнести к 1902 году, когда матрос Новиков, пока ещё только робко мечтавший о приобщении к литературе, поделился в письме своему наставнику И. Е. Герасимову намерением написать рассказ «На баке военного корабля», в котором хотел «обрисовать жизнь матросов так, как она есть в действительности, то есть показать как хорошие, так и плохие её стороны, и, кроме того, хотел бы коснуться более важных вопросов, например религиозных и политических».

О том, что баталер Новиков был хорошо знаком с толстовским учением о непротивлении злу насилием, говорит эпизод разговора героя-повествователя с инженером Васильевым в «Цусиме»:

«…мне очень нравится Лев Толстой… Через него я впервые познал всю несправедливость нашей жизни… Но с выводами его учения трудно согласиться, особенно когда находишься на корабле в качестве нижнего чина. Предлагаемое им евангельское смирение, „непротивление злу“ я очень много раз видел на практике. Стоит матрос. Подходит начальник и бьёт его по правой щеке. Матрос не сопротивляется… Перерождается ли от этого офицер? Становится ли он лучше, добрее?.. Совсем иные результаты были бы, если бы он получил от пострадавшего утроенную или удесятерённую сдачу».

В 1909 году в Лондоне Новиков-Прибой написал по просьбе Н. А. Рубакина большую статью «Что и как читали матросы?». В ней он рассказал, как матрос Затёртый (то есть он сам) читал на палубе корабля сборник «Миссионерское обозрение» со статьями, направленными против Л. Н. Толстого, причём выпады церковнослужителей против великого писателя опускались, а оглашались лишь цитаты из его сочинений.