Матвей Любавский - Историческая география России в связи с колонизацией

• Название: Историческая география России в связи с колонизацией
• Автор: Матвей Любавский
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-8114-0173-6

Курс университетских лекций академика М. К. Любавского «Историческая география России в связи с колонизацией» представляет собой уникальное издание. С первого издания 1909 г. (выпущенного мизерным тиражом гектографическим способом) он не выходил в свет.

Историк ставит задачу проследить направления, этапы и условия русской колонизации, объяснить причины широчайшего охвата колонизационным движением огромных территорий страны. Наряду с большим опытом скрупулезной работы с самыми разнообразными источниками, М. К. Любавский обладал и талантом обобщения. Вокруг основной идеи курса группируется огромное количество фактов, наблюдений, выводов, создается монументальное историческое полотно.

Для студентов, преподавателей, научных работников и всех интересующихся русской историей.

---

Среди этих дебрей находилось довольно значительное пространство земли, издревле безлесное и открытое. Безлесье этих мест неопровержимо засвидетельствовано данными географической номенклатуры: здесь, преимущественно на левом берегу р. Колокши встречаются едва ли не единственные на всем северо-востоке Руси древние названия: Белехово поле, Юрьево поле, Юрьев Польский{37}. Доныне здешний край, на протяжении от Юрьева почти до Владимира слывет в народе под именем Ополыцины; лесов здесь очень мало, а волнообразно перерезанная крутыми оврагами поверхность этой площади имеет очень плодородную черноземную почву: это последнее обстоятельство делает несомненным факт древней безлесности этого края. Другая подобная же местность, но гораздо меньших размеров, находилась к северо-западу от Ополыцины, за Ширенским лесом, на берегу Волги, об этом свидетельствует древнее название города Углича — Углече поле{38} и то обстоятельство, что в южных окрестностях этого города находятся небольшие клочки черноземной почвы.

Область р. Мокши была занята в древности народом вуртосами, главный промысел которых, по сказанию арабских писателей, составлял звероловство; промысел этот указывает на существование значительных лесов в земле Вуртосской. По свидетельству путешественников XIII в., к северу от Дона простирались густые леса, в которых жили два народа — моксель и мердь, у которых в изобилии были свиньи, мед, воск, дорогие меха и соколы. Это свидетельство относится как раз к бассейну Мокши{39}. Бели мы взглянем на современное распределение лесов в этой местности, то увидим, что они, под названием Мокшанских, тянутся сплошной массой по правому песчано-глинистому берегу Мокши, переходят на левый ее берег, при впадении в нее Цны, а после впадения самой Мокши в Оку такой же густой массой простираются по правому песчаному берегу последней, до Мурома, ввиду которого носят название Муромских.

Приведенных указаний, я думаю, будет совершенно достаточно для того, чтобы вы могли составить себе картину распространения лесов в древние времена нашей истории. Эту картину, как я уже упоминал, вы всегда можете оживить в своем воображении, взяв в руки современную почвенную карту Европейской России. Делать это нам придется довольно часто при дальнейшем изложении истории русской колонизации. Только представляя себе более или менее ясно распределение лесов и степей в нашей стране, мы будем в состоянии представлять и понимать размещение русского населения в нашей стране, южные пределы его оседлости, те пути, по которым оно постепенно подвигалось в степь при господстве там кочевников.

V. Южные пределы русской оседлости в XII и в начале XIII вв. Бродники

Южные пределы русской оседлости на запад от Днепра, т. е. в Галицкой земле и Поросъе или бассейне р. Роси. Постройка городов в Поросъе. Черные клобуки. Укрепленная линия по р. Стугне. Совпадение пределов русской оседлости на запад от Днепра с границей лесной области. — Главная укрепленная линия на восток от Днепра. То же совпадение ее с границами леса. Города по р. Суле. Городки на р. Неле и Ворскле как форпосты русской оседлости. Данные об этом Ипатьевской летописи. — Р. Донец (от впадения в нее р. Уд), как дальнейшее продолжение на восток от Днепра пограничной линии русской оседлости. — Свидетельство Никоновской летописи о населении на р. Быстрой Сосне. — Факты существования населения по р. Воронежу, Хопру и Битюгу. Реки Черленый Яр и Ворона как дальнейшее продолжение пределов русской оседлости со стороны половецких кочевий.

Бродники как прототипы позднейших казаков. Причины, заставлявшие известные элементы русского населения уходить в степь, в соседство к поганым. Роль бродников в политических событиях нашей страны описываемого времени. Антропологическая и культурная ассимиляция русских элементов в степях как почва для появления казачества.

Познакомившись в общих чертах с распределением леса и степи в древние времена нашей истории, перейдем теперь к рассмотрению того, как разместилось славянское население в нашей стране в дотатарскую эпоху, и начнем прежде с тех пределов, до которых оно расселялось на юге.

Начнем свое обозрение с запада, с пределов Галицкой земли. Галицкая земля захватывала на юге верховья р. Серета и Прута, ту область, которая в настоящее время называется Буковиною, благодаря буковым лесам, в изобилии здесь растущим, и верхнее течение р. Южного Буга, или так называемое Понизье. Почвенная карта в бассейне верхнего Буга указывает нам полосы такой почвы, на которой в старину могли произрастать большие леса, — суглинистый и супесчаный чернозем и пески. И в настоящее время, преимущественно в этих полосах, в уездах Брацлавском, Гайсинском, Литинском, Лейтичевском и Винницком находится довольно значительное количество лесов (до 15 % всего пространства Подольской губернии).

Далее на восток русская оседлость охватывала Поросье — область военных поселений Киевской земли, бассейн р. Роси. Поросье — это южные границы Киевской земли. Здесь существовал целый ряд городков, которые начали строиться еще со времен Ярослава, селившего здесь пленных ляхов. Местность эта и теперь не лишена лесов, но в старину их было еще более, чем теперь (например, Каневский лес, где Литовские князья отдавали права жечь золу). Городки воздвигались здесь благодаря той опоре, которую давал лес против кочевников, и, так сказать, на помощь и для усиления этой естественной защиты. Но, очевидно, всего этого было мало для обеспечения Киевской земли с юга, и князья стали селить в Поросье торков и печенегов, попадавшихся им в плен или же добровольно поступавших к ним на службу. Тут же жили веренеи, когрь, каспичи, туреи и буоты, по-видимому, отдельные колена все тех же торков и печенегов. Все они известны и под общим именем Черных клобуков. Черные клобуки в массе и на Поросьсе вели кочевой образ жизни и со своими стадами и вежами передвигались по тучным пастбищам Поросья. В свои города, которые для них настроили князья, они укрывались только во время половецких нападений или на зимовку. В массе они оставались язычниками и потому величаются в летописях «погаными». Как лихие наездники Черные клобуки были незаменимы в борьбе с степняками, такими же, как и они сами. Вот почему и князья киевские давали им приют и жалованье, точь-в-точь, как делали позже московские князья, принимая на службу отбившихся от орды татар и устраивая из них особое войско, которое особенно полезно было им в борьбе с татарами, но которое они употребляли и против других князей. Черные клобуки, таким образом, были предшественниками позднейших служилых татар. В летописи можно найти указания, что они обрусели, подобно тому, как это было позже с татарами. Но главная масса их оставалась все-таки инородцами. Помимо этого инородческого населения, на Поросье продолжало существовать и славянское население, которое занимало преимущественно города и для которого существовала даже особая Юрьевская епархия. Поросье, кроме городов, укреплено было и валами, остатки которых сохраняются и по сие время. Но этих укреплений, как показывает летопись, было недостаточно, и половцы нередко прорывались севернее по направлению к Киеву и опустошали его окрестности. Поэтому князья старались укреплять и старинную пограничную линию, по р. Стугне, которая тянулась как раз по границе лесной и степной полосы, несколько севернее линии Роси. Здесь также имеются в настоящее время остатки валов.

Таким образом, вы видите, что на запад от Днепра пределы русской оседлости близко держались границы лесной области. Если русское население выдвигалось несколько южнее лесной области, то полосами и, опять-таки, под защитой лесов, пересекавших степь в разных направлениях.

На восток от Днепра главная укрепленная линия шла также от границ леса. Ее составляли города по р. Суле, берега которой были также покрыты лесом. Эту линию укреплял еще Владимир Святой. То же делали и его преемники. Леса, тянувшиеся по берегам Псела и Ворсклы, дали возможность русскому населению уже в XII в. выдвинуться южнее этой укрепленной линии. Но успехи в этом направлении были невелики и ограничивались постройкой нескольких городов, которые были как бы форпостами русской оседлости. Из таких городов известны по летописи Лтава на р. Ворскле и Донец на р. Удах, недалеко от впадения в Донец Северский. Это тот самый Донец, куда бежал Игорь Святославич из плена. Быть может, остатками этих городов являются многие городища по р. Пселу и Ворскле, упоминаемые в книге Большого Чертежа и в разных актах XVII в. Р. Ворскла и ее приток Мерль, по-видимому, были крайней линией русской оседлости, за которой начинались уже половецкие кочевья. «Того же лета (1174 г.), — читаем в летописи, — Игорь Святославич совокупи полкы свои и еха в поле за Ворскли и срете половцы, иже ту ловять языка»{40}.