Кир Булычев - Заповедник для академиков

• Название: Заповедник для академиков
• Автор: Кир Булычев
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15120-6

Река времени продолжает нести в своих хроно-волнах Лидочку и Андрея Берестовых — главных героев цикла «Река Хронос», который автор по праву называл своим главным литературным проектом в последние годы. Перед вами вторая книга цикла, в которую вошли романы «Заповедник для академиков» и «Младенец Фрей».

Содержание:

Заповедник для академиков (1934–1939 гг.)

Младенец Фрей (1992 г.)

Составитель: М. Манаков

Оформление серии художника: А. Саукова

Серия основана в 2005 году

Издано в авторской редакции

---

— А мы их проверяем, — сказал Алмазов, со скрипом склоняясь к горящей лампе, чтобы прочесть при ее свете записку. Он читал, шевеля губами, и только сейчас Лида подумала: а ведь он плохо учился. Плохо учился, но мечтал убежать в индейцы или стать бомбистом, как сам господин Савинков.

— Куда она уехала? — спросил Алмазов.

— Это ваша работа, — сказал Александрийский.

— Хорошо, — сказал Алмазов, пряча записку в карман френча. И очевидно, разговор остался бы без последствий, если бы не неосторожные слова профессора.

— Кстати, — спросил он уже от дверей, — а вы почему здесь оказались?

— Что? — Алмазов красиво приподнял бровь. Лидочка подумала, что он отрепетировал этот маленький жест у зеркала. Стоит по утрам перед зеркалом — то поднимет бровь, то опустит…

В одно слово Алмазов смог вложить такую угрозу, что Александрийский опустил глаза, а остальные замерли, будто ждали, что сейчас карающая десница пролетарского гнева обрушится на профессора.

Но почему-то Алмазов предпочел не выказывать гнева, а сказал после тягучей паузы:

— Мы получили сигнал.

Он не стал уточнять, какой сигнал и откуда. Функцией ГПУ было всезнание, и потому сигналы поступали в ГПУ как выражение этого всезнания, ибо, если бы сигнала и не поступило, Алмазов все равно должен был все знать.

— Посторонних прошу удалиться, — сказал Алмазов.

— Помогите мне, — произнес Александрийский, и Лида поняла, что встреча с Алмазовым далась ему нелегко, — профессор утомлялся скорее, когда волновался.

Лидочка вывела профессора в коридор. Там стояла Катя.

— Ты слышала? — спросил профессор.

— Слышала, что вы ко мне по старой памяти зашли, я вам и сказала, что Полина с вечера не вернулась.

— Ну, прощай, моя хорошая, — сказал Александрийский. — Главное, не бойся никого.

— Я человек маленький, — сказала Катя. Она вдруг потянулась к профессору, обняла его и поцеловала в губы.

— Задушишь, — сказал профессор. Оторвался от нее, и вовремя, потому что из комнаты Полины высунулся президент и крикнул:

— Кто здесь сигнализировал?!

Катя ушла к Алмазову, а ее дети остались в коридоре у двери, им было страшно за мать — они, как звереныши, чувствовали, какая опасность исходила от Алмазова.

Снаружи по-прежнему моросило, но ветер вроде бы перестал, Лидочка раскрыла зонт.

— Мы будем дальше гулять или вернемся домой?

— Я устал, — сказал профессор.

Обратно они шли медленно, несколько раз останавливались передохнуть, возле церкви профессор долго копался непослушными пальцами, расстегивал пальто, достал жестяную коробку с пилюлями.

Лидочка помогла ему застегнуть пальто, что было нелегко, если держишь в руке зонт.

Теперь они были далеко от всех.

— Мне получше, — сказал профессор. — Не так болит проклятое.

— Не ругайте собственное сердце, — сказала Лидочка.

— Ты права, мне не в чем его упрекнуть. Оно меня грело, потому что пылало.

— Как у Данко?

— Я не люблю этого писателя, — сказал профессор. — Что же ты думаешь теперь?

— А вы что думаете? — спросила Лидочка. Ей захотелось чуть подольше не расставаться с тайной, известной лишь ей одной, — тайной открытого окна.

— Я не стал бы делать окончательных выводов, — сказал Александрийский. — Я даже не стал бы настаивать на том, что Полина умерла. Но очевидно, поздно вечером или ночью она собрала свой баул и пошла в Санузию, пошла к вам! Эх, если бы кто-то мне ответил на два вопроса!

— Какие?

— Первый: зачем ей ночью к вам идти? Может быть, вы что-то скрываете от меня?

Лидочка скрывала от профессора историю с кастрюлей. Потому что не считала себя вправе распоряжаться чужой тайной, которую ее попросили сохранить.

И еще — открытое окно.

Тут Лидочка вспомнила об окне и рассказала профессору о грязном следе на подоконнике.

— Это запутывает и без того сложную картину, — сказал Александрийский.

— А мне кажется, упрощает, — сказала Лидочка. — Ведь, вернее всего, Полина не хотела уходить коридором, где люди, дети… и вылезла через окно.

— Глупо, — проворчал Александрийский. — Глупо, доктор Ватсон, любой Шерлок Холмс выгнал бы тебя с работы.

У ворот им встретились братья Вавиловы, они были в широких пальто и одинаковых темно-серых шляпах. И зонты у них были одинаковые. Лидочка подумала, что или они вдвоем были за границей, или один из них привез брату шляпу и зонтик.

— Ты думаешь? — сварливо спросил Александрийский. — Или глазеешь на Вавиловых?

— Я не знаю, — сказала Лидочка.

— Человек пролез в окно с улицы!

— Почему?

— Потому что у него подошвы были грязные. Ведь в комнате нет луж!

— А кто это был?

— Кто угодно. Убийца, грабитель или даже сама Полина — если было поздно, а она хотела взять вещи. После разговора с тобой.

* * *

Они вошли в дом. Лидочка помогла профессору раздеться.

— Конечно, — сказал он, входя в пустую бильярдную и усаживаясь на узкую скамеечку подальше от входа, — конечно же, я принимаю последнюю версию. Разговор с тобой, а потом встреча с любовницей этого гэпэушника привели Полину к убеждению, что надо бежать. Было очень поздно, она испугалась разбудить кого-нибудь во флигеле, влезла в окно, взяла свой баул, но тут спохватилась, что забыла что-то вам сказать. Или что-то взять у вас. Что это могло быть? Ну, подумайте!

— Не знаю. — Лидочке показалось, что ее голос звучит неубедительно. Сейчас он догадается, что Лидочка врет.

— Вы можете и не знать, — согласился профессор. В бильярдную заглянул аспирант Окрошко с таким же юным другом.

— Простите, — сказал он, покраснев при виде Лидочки. — Мы думали, что вы не играете.

— Входите и играйте, молодые люди, — заявил профессор. А Лидочке негромко сообщил: — Я пойду к себе и немного полежу. Можете меня не провожать. Вы устали.

— Я вовсе не устала, — сказала Лидочка. Она проводила профессора до его коридорчика.

— Главное, — сказал профессор решительно, останавливаясь перед своей дверью и принимая задумчивый вид, — главное — отыскать, где она спрятала баул. Вот вам задание, Лидия.

— Какой баул? — не сразу сообразила Лидочка.

— Баул Полины. Если она была убита, то ее баул должен остаться здесь.

— Но если она убита, лучше, наверное, найти ее труп, — сказала Лидочка.

— Заблуждение, — сказал профессор. — Ее труп уже лежит на дне пруда или закопан в лесу. А вот баул… баул преступник не стал топить.

Профессор был убежден в том, что он — Шерлок Холмс. Лидочка не стала с ним спорить, хотя была убеждена, что если ты собрался закапывать или топить труп, то добавить к этому грузу и баул — вовсе не трудно.

— Все-таки как вы думаете, — не выдержала Лидочка, — что случилось с Полиной?

— Это загадка, которую мы разрешим по ходу расследования, — сказал Александрийский.

Он открыл дверь к себе в номер и поднял руку, прощаясь.

— Попрошу вас навестить меня перед обедом. Надеюсь, к этому времени у вас будут для меня новости, — сказал он. — Мы разделим с вами функции. Вы будете моими ногами и глазами, я — вашим мозгом.

Лидочка не посмела оспорить это решение, хотя предпочла бы не знать ничего о Полине, убийствах и всей этой Санузии.

* * *

Желание заглянуть наконец в кастрюлю и разгадать таким образом тайну возможной смерти Полины Покровской измучило Лидочку, пока она возвращалась с профессором в санаторий. Она с трудом вытерпела последние наставления Александрийского и побежала наверх, надеясь, что Марты, и уж тем более Марты с очередным поклонником, в комнате не окажется.

Лидочке повезло. Ее мечта сбылась — никто не встретился на дороге, никто не остановил и не окликнул ее, комната была пуста, а кровать Марты аккуратно застелена.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Лидочка поглядела в обе стороны коридора — коридор был пуст.

Лидочка затворила дверь, быстро опустилась на колени возле своей кровати, заглянула под нее… там ничего не было. Лидочка даже легла на прикроватный коврик, чтобы поглубже засунуть под кровать руку, и дотянулась пальцами до плинтуса: пусто. Лидочка уселась перед кроватью и стала думать.

Кастрюлю мог обнаружить любой, кто догадался бы залезть под кровать. Но ведь надо было догадаться! Значит, кто-то обыскивал комнату? Или Полина сама успела открыться кому-то перед смертью? Нет, открыться она не могла, да и Лидочка ни с кем о тайнике не разговаривала.