Эдвард Хоч - Дракула 1944

• Название: Дракула 1944
• Автор: Эдвард Хоч
• Жанр: Ужасы и Мистика

Пару лет назад я купил антологию «Best of Dracula». Не на английском, а уже в переводе на немецкий — английскую я почему-то найти не смог. Несколько рассказов там есть весьма любопытных. Среди авторов — Дэн Симмонс, Энн Райс, Филипп Жозе Фармер, и так далее. Вот один рассказик из этой книги — Эдварда Хоча.

Даниэль Клугер

---

Майора Фредерикса Шелленберг нашел на прежнем месте.

— Ну-с, гауптман, что вы от меня хотите? — хмуро спросил коротышка-доктор, отводя взгляд.

— От чего умерли часовые? Болезнь? Вирус? Какое-то ночное животное?

— Ерунда! Ни одно животное не высосет так много крови, — заявил майор.

— Тогда что же?

— Недавно вы упомянули имя Влада Цепеша, — врач подошел к столу и взял лежавшую там книгу. — Вот, — сказал он. — Так звали человека, бывшего правителем Валахии в пятнадцатом столетии. На его совести — жизни более чем тридцати тысяч человек. Именно он стал прототипом графа Дракулы в романе ирландского писателя Брэма Стокера.

— Он был вампиром?

— Нет, конечно, — разве что в воображении Стокера. — Но интересно, что кто-то назвался именем этого черта!

Дежурная машина отвезла Шелленберга к строящимся баракам. Он нашел высокого мужчину с закрытым лицом и сорвал импровизированную маску.

Это оказался не Цепеш. Какой-то молодой цыган, которого Шелленберг ранее не видел. Цепеша не было ни в одной из рабочих команд. Не оказалось его и бараке номер 52. После обеда гауптман приказал привести к себе в кабинет Хелсинг.

— Где Цепеш? Он давно отсутствует?

— Несколько ночей…

— А тот парень, который работает вместо него? Кто он?

— Барак номер 44. Его записали мертвым, мы перенести его сюда, и поместить на место Влад Цепеш…

— А тот что — решил удрать?

— Я не знаю.

— Его труп скормят свиньям, — мрачно пообещал Шелленберг. — Ступайте в барак.

В маленькой библиотеке при офицерском клубе была приличная подборка немецкой и английской литературы. Роман Стокера гауптман нашел сразу. Его интересовал финал книги, и он внимательно прочел о том, как доктор Джонатан Харкер и прочие находят цыганскую повозку с ящиком, в котором лежит граф Дракула, скрываясь от солнечных лучей. Согласно дате в конце книги, вампир был убит 8 ноября 1887 года.

Именно этот день стоял на табличке заключенного как дата рождения.

Вечером гауптман возвращался домой затемно. Проходя мимо служебного корпуса, он машинально глянул на окно своего кабинета.

И замер. Ему показалось, что на подоконнике шевельнулась какая-то тень.

Он свернул к входу.

— Что-нибудь случилось, герр гауптман? — спросил караульный, вытягиваясь при появлении офицера.

— Кое-что забыл в кабинете.

У двери гауптман снял свой люгер с предохранителя и лишь после этого осторожно повернул ключ в замке. Медленно открыв дверь, держа оружие наготове, он вошел внутрь. Ему показалось, что окно было приоткрыто — на пару сантиметров, не более. Продолжая сжимать пистолет, гауптман нащупал выключатель.

— Добрый вечер, господин гауптман.

Шелленберг дернулся, внезапно увидев сидящего в его кресле Влада Цепеша. Теперь старый цыган был облачен не в серую робу заключенного, а в элегантный черный костюм и черную же оперную накидку.

— Оказывается, мы с оберстом Раушем примерно одного роста и сложения, — невозмутимо пояснил Цепеш. — Я позаимствовал этот наряд в его гардеробе.

Шелленберг направил на незваного гостя пистолет. Цепеш рассмеялся:

— Вы полагаете, пуля причинит мне вред?

Палец гауптмана замер на курке. Разумеется, этот тип блефует, но… Но Шелленберг почти поверил в то, что выстрелы окажутся бесполезными.

— Кто вы такой? Вы не цыган…

— Цыгане хорошо ко мне относятся. Более пятидесяти лет я скрываюсь среди них. Я граф Дракула… Да уберите вы свое оружие, гауптман! Как вы думаете, каким образом я проник в ваш кабинет?

Гауптман непроизвольно подумал о маленькой тени, замеченной им на подоконнике. Ночная птица.

Или вампир.

— Чего вы хотите? — хрипло спросил он.

— Оставить этот лагерь.

— В чем же дело? Вы умеете летать — так улетайте!

— Не все так просто. Мне необходимо место для сна.

— Гроб?

— Ящик с землей.

Шелленберг отмахнулся от этого уточнения:

— Вы убили наших часовых. Троих! Почему именно часовых? Почему не заключенных?

— Вы слишком плохо кормите их и выматываете непосильной работой. Их кровь не содержит жизненной силы.

— Как вы превратились в фигуру из романа?

— А я и есть герой этого романа. В этой книге все — чистая правда, до единого слова. Кроме, разумеется, концовки. Как видите, никто не вонзил мне в грудь кривой американский нож.

— Вы рассказали свою историю Брэму Стокеру?

— Нет. Не совсем… Как вам уже известно, в 1887 году я посетил Англию и несколько дней провел в Лондоне. И там, в лондонском Вест-Энде, среди завсегдатаев театральных лож, я встретил прекрасную женщину. Прелестные голубые глаза, совершенная фигура.

Гауптман Шелленберг не знал, как на все это реагировать. Он не мог поверить, что наяву видит этого странного человека слышит невероятный рассказ.

— Мы познакомились, — продолжал незваный гость. — Я, конечно, не юноша, но тоже испытываю потребность в любви…

— И она умерла так же, как часовые?

— Не исключено, что таким был мое первоначальное, неосуществленное намерение. Я желал бы вкусить ее плоть и ощутить вкус ее крови. Но вместо этого однажды рассказал ей свою историю — историю графа Дракулы. Ее звали Флоренс. Флоренс Бэлком Стокер. Она была женой Брэма Стокера.

Гауптман чувствовал себя неуютно. Он стоял посередине своего кабинета и целился в грудь человеку, который, вне всякого сомнения, действительно был Дракулой. Он разлепил пересохшие губы и пробормотал:

— Она рассказала историю мужу, и тот написал свою книгу…

— Именно так, — Дракула кивнул. — Я не ожидал, что она поведает об этом кому бы то ни было, я надеялся еще раз вернуться в Англию. Харкер и прочие преследовали меня, и я не смог вернуться в свой замок. Я скрылся среди цыган, они устроили мне место для сна. Я принял имя Влада Цепеша, правителя, жившего в XV столетии. А днем своего рождения начал считать день смерти Дракулы из стокеровского романа.

— И где вы скрываетесь теперь, уйдя из барака?

— Неважно. Вообще-то я решил оказать вам небольшую любезность в ответ на вашу любезность, прежде чем здесь начнет умирать все больше людей.

— Вы сумасшедший! — воскликнул Шелленберг. — Убирайтесь отсюда!

Граф Дракула только рассмеялся:

— Посмотрите на меня и на себя, гауптман. Неужели вы полагаете, что мои деяния чем-то отличаются от ваших?

В это мгновение гауптман верил сидевшему напротив, верил в то, что был именно тем, кем себя называл. Люгер в его руке дрогнул, Шелленберг нажал на курок. Выстрел заставил его на мгновение зажмуриться. Когда он открыл глаза, в кабинете никого не было. Только черная птица бесшумно летела прочь от его окна.

Шелленберг спустился по лестнице.

Солдат, недавно приветствовавший его у входа в здание, был мертв.

Гауптман бросился в оружейную комнату. Через минуту он выбежал на улицу, сжимая в правой руке штык.

Холодный воздух немного отрезвил его. Не то, чтобы все происшедшее теперь казалось ему сном, но он никак не мог решить, что делать дальше. Поднять тревогу и приказать солдатам разыскать заключенного, обряженного в вечерний костюм и черную накидку? Нелепо.

«Мне нужно место, в котором я могу отдыхать днем».

Так сказал Дракула. Но где это место? Где оно может быть?

Шелленберг замер.

Комендант.

Оберст Рауш, ну конечно же!

«Оказывается, мы с оберстом Раушем примерно одного роста и сложения… Я позаимствовал этот наряд в его гардеробе…»

Дом коменданта находился вне лагеря. Это было мрачное каменное здание, скрывавшееся в ближайшем к лагерю горном отроге. Там имелся большой подвал, вспомнил Шелленберг. И еще он вспомнил, что старый холостяк Рауш жил одиноко, довольствуясь услугами денщика и повара.

Гауптман подошел к уединенному дому на рассвете.

Чья-то фигура двинулась ему навстречу. Шелленберг остановился, узнав старую цыганку.

— Не ходите туда, — сказала она.

Гауптман поднял пистолет.

— Что вы здесь делаете? Почему не в бараке?

— Оберст Рауш назначил меня охранник, — ответила она бесстрастно. — Я должна следить за Влад Цепеш.

— Рауш?! — Шелленберг не верил собственным ушам. — Рауш никогда не позволил бы вам здесь находиться! Вы лжете, фрау!

— Каждый, кто войти в этот дом, умереть, — сказала она прежним безжизненным тоном.

Шелленберг оттолкнул ее. Старуха не сопротивлялась. Со штыком в правой руке и люгером в левой, он шагнул в прихожую. Свет снаружи почти не проникал сюда, поэтому Гауптман остановился в растерянности. Вдруг кто-то бросился на него из темного угла. Он пронзил грудь нападавшего штыком и только тогда узнал в нем одного из недавно умерших часовых.

— Что там случилось?

Он поднял голову и увидел вверху лестницы, которая вела на второй этаж, оберста Рауша.