Элис Хоффман - Черепашья луна

• Название: Черепашья луна
• Автор: Элис Хоффман
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44641-4

В тихом городке Верити, где уже давно не слышали ни о каких преступлениях, происходит нечто чудовищное. Убита молодая женщина, а ее маленькая дочь пропала. Вскоре выясняется, что двенадцатилетний Кейт Роузен, живущий по соседству, сбежал из дома и унес девочку с собой. Его мать Люси ошеломлена и напугана. Она не верит, что сын мог совершить что-то плохое, и пытается найти его. Эти поиски меняют их жизнь самым решительным образом…

Элис Хоффман — признанный мастер тонкого психологического романа. Общий тираж ее книг составляет более 50 миллионов экземпляров. Роман «Практическая магия» экранизирован в Голливуде, в главных ролях — Николь Кидман и Сандра Баллок.

---

— Черт побери, — выругался он и крикнул: — Бетани!

Бетани сидела на диване, а он орал на нее через щель. Бетани затаила дыхание. Пока они были женаты, он ни разу не кричал на нее и никогда не обзывал; теперь даже голос был чужой. Потом она сообразила — и мысль эта мелькнула, как молния, — что с тех пор они изменились, оба изменились, и что иначе и быть не может, если они дерутся за дочь.

— Я вышибу эту чертову дверь! — орал он.

Но как ни странно, она и в самом деле не могла пошевелиться. Она не смогла бы его впустить, даже если бы захотела. Дверь выдержала, и Рэнди сменил тактику. Бетани так и сидела на диване, пока вдруг не услышала звон разбитого стекла. Кулаком он разбил окно в гостиной. Бетани, тяжело дыша, бросилась в кухню и принялась рыться в ящиках. Ноги у нее подкашивались, она готова была упасть в обморок, но не упала, а схватила хлебный нож с зубчатым краем и бегом понеслась в гостиную. Рэнди орал на нее так, будто не было ни соседей, ни спавшего в их общей постели ребенка. Он открыл задвижку и поднимал раму, когда Бетани распахнула входную дверь. Была теплая ночь в начале осени, и на ней были только шорты и белая блузка. Она встала в дверном проеме, в белой, сиявшей от лунного света блузке, с длинными, темными наэлектризованными волосами, и замахнулась ножом.

— Убирайся отсюда! — крикнула она голосом, какого и сама никогда не слышала.

Рэнди пошел на нее. В волосах у него блестели осколки стекла, по руке текла кровь, пачкая одну из его любимых голубых рубашек.

— Давай, — сказал он, — веди себя как сумасшедшая. Мне же лучше.

— Я не шучу, — ответила ему Бетани.

Она крепко сжимала нож. Несколько месяцев тому назад у нее только и было забот, чтобы к обеду были бараньи котлетки и какие глицинии посадил садовник, белые или пурпурные. Теперь же, глядя на подходившего Рэнди, она думала о Рейчел, которую у нее могли отобрать ни за что, ни про что, и крепче сжимала рукоятку ножа. Рэнди смотрел на нее тем серьезным, участливым взглядом, который всегда обезоруживал женщин. Когда-то он подумывал об актерской карьере — в старших классах Рэнди играл все главные роли в школьных спектаклях, — и, хотя отец в конце концов уговорил его заняться семейным бизнесом, из него, как видела Бетани, мог бы выйти хороший актер. Он вполне мог заставить тебя поверить в те искренность и участие, которые он так усердно изображал.

— Решение примет суд, — сказал он в ту ночь Бетани. — Нам нет смысла драться.

С этими словами он почти подошел к ней. Бетани замахнулась, и он отступил. На мгновение ей показалось, что он на самом деле испугался.

— Ты можешь получить все, что захочешь, — сказала она ему. Она выросла в Огайо, и тембр ее голоса был нежным и мелодичным, хотя в ту ночь она говорила почти шепотом. — Но Рейчел ты не получишь.

— Хочешь передать это моим родителям? — сказал он.

В соседнем доме у Клейнманов шла вечеринка, и сквозь открытые окна слышался смех. Раньше они туда ходили. Бетани несла свой песочный торт, а Рэнди синий кувшин с «Маргаритой», а когда они возвращались, то вместе принимали душ и шли в постель.

— Только попробуй ее забрать, я тебя убью, — сказала Бетани спокойным голосом.

— Могу ли я процитировать эти твои слова? — сказал Рэнди. — В суде?

Бетани опустила нож. Она была красивая девушка, без образования, без хорошего счета в банке, принимавшая антидепрессанты, несмотря на тот факт, что муж у нее всеобщий любимец.

— Мы должны это прекратить, — сказал Рэнди.

— Ты прав, — согласилась Бетани.

— Убивать мы друг друга не собираемся, разве что собираемся сделать друг другу больно, и это, пожалуй, нам удается, — сказал Рэнди.

Именно тогда Бетани поняла, что суда ей не выиграть. Она сбежала через два дня и, проезжая в автобусе через Каролину, придумала новые имена для себя и для дочери. В Атланте она разыскала ломбард и продала там оба бриллиантовых ожерелья и обручальное кольцо, оставив себе сапфиры и два золотых колечка, доставшиеся ей от матери. Там же ей подсказали, что если пройти дальше по улице до магазина подержанных покрышек и заплатить там с черного хода две тысячи долларов наличкой, то ей продадут любое настоящее удостоверение личности, зарегистрированное в любом штате на выбор. Она выбрала Нью-Джерси, в память о той лунной ночи, когда вдруг хлынул ливень, а она не остановилась. Она — которая за все время замужества не выезжала никуда, кроме ближайших магазинов — не выключила зажигания и победила дождь.

Ехали они в Майами, но в Хартфорд-Бич вышли из автобуса, потому что понадобилось купить молоко и подгузники да и нормально пообедать, и так там и остались. В воздухе пахло апельсинами, над головой простиралось ясное голубое небо, а на высокой капустной пальме сидел желтый попугай, увидев которого Рейчел всплеснула ручками и загукала. Бетани купила подержанный «форд», расплатившись наличными, и направилась к океану. Она ни разу не остановилась, пока не оказалась в Верити. На следующий день она купила в кондоминиуме квартирку с мебелью. Всю ту осень и зиму она собиралась найти работу, но мысль о том, что она расстанется с дочерью хотя бы на час, была невыносимой. Она брала ее с собой повсюду — и в парикмахерскую, где она коротко остригла и перекрасила в золотисто-рыжий цвет свои темные волосы, и в ломбард, где продала, чтобы пополнить истощившиеся денежные запасы, последнее ожерелье с сапфирами, подаренное ей Рэнди в день свадьбы.

К счастью, все во Флориде были, как ей казалось, приезжими. Никто не расспрашивал о ее прошлом, хотя некоторые соседки по дому и приставали со своими советами. Всегда, прежде чем назначить свидание, наставляли они, спрашивай у мужчины, нет ли у него криминального прошлого. Никогда не ругай своего бывшего в присутствии ребенка, даже если еще на него злишься, лучше уж вообще не вспоминай. Когда соседки, болтая между собой, делились опытом, как управляться с детьми, Бетани только делала вид, что слушала. Ее дочь, которой исполнилось уже четырнадцать месяцев, была такая милая и очаровательная, будто кормили ее чистым сахаром, а не гомогенизированным молоком и яблочным пюре. Каким образом у девочки, присутствовавшей при их сценах, когда они отчаянно пытались сохранить брак, оказался такой чудесный характер? Как она так быстро научилась откликаться на новое имя, поняла, что от чужих нужно отворачиваться, а в прачечной тихо сидеть на коленях у мамы? Всякий раз, глядя на дочь, Бетани думала, что поступила правильно. Проблема у них была одна — обе не спали по ночам, они словно становились прежними с наступлением темноты. Вечером Бетани обычно делала свои домашние дела, а потом ехала в Хартфорд-Бич за детским питанием, потому что супермаркет там был открыт двадцать четыре часа. Именно там ей однажды и показалось, что за ней следят. Она подхватила тележку и быстренько двинулась к кассам, оглядев ряды между полками цепким взглядом. Если бы она заметила хотя бы тень, она подхватила бы ребенка и, бросив тележку, дала бы деру, но в рядах не было никого подозрительного, только несколько обычных ночных покупателей, и потому она переложила покупки на ленту, а Рейчел тем временем играла с пакетом слив.

Когда Бетани выкатила тележку, на парковке было почти пусто. Ночь стояла звездная и жаркая. Рейчел на своем сиденье в тележке играла с ней в прятки, прикрывая ладошками глаза. Разговаривала она еще плохо, но Бетани отлично ее понимала.

— Я тебя вижу, — сказала она, смеясь.

И тут вдруг снова ее охватило то же чувство. Она оглянулась. Никого рядом не было, но на этот раз она точно знала, что не ошиблась. Она подкатила тележку к машине, отперла дверцы и усадила Рейчел в детское кресло. Дышать стало трудно, уши горели. Она открыла багажник и бросила туда пакеты. Ощущение, будто ее накрыла какая-то тень, не исчезало. Она быстро шмыгнула за руль и заперла все дверцы.

— Уа-уа, — заплакала Рейчел, требуя, чтобы ей немедленно дали рогалик из мороженого теста.

— Получишь дома, — сказала ей Бетани.

Руки у нее тряслись, когда она сдавала назад, выезжая со стоянки. Это было глупо — бояться парковки, куда она приезжала много раз. Она двинулась к выезду и притормозила позади легкового пикапа, поджидавшего, когда сменится красный. За рулем сидел человек на вид лет семидесяти пяти или восьмидесяти. В зеркальце заднего вида Бетани посмотрела на дочь. Рейчел все еще всхлипывала в надежде выпросить рогалик.

— Ку-ку, — пропела Бетани и тут увидела, как с парковки следом за ней выруливает автомобиль с выключенными фарами.

По спине ледяной струйкой пополз холодок. Свет был все еще красный, старик в пикапе, где у заднего ветрового стекла горой лежали пакеты, покачивал головой. Бетани бросило в жар, блузка сразу прилипла от пота.

Ей было не видно лица того, кто сидит в машине, не видно было даже, какая это машина, но она решила бежать. Она резко вывернула руль и до упора нажала на газ, так что «форд», подпрыгнув, перескочил тротуар и вылетел на дорогу. В багажнике дюжина яиц превратилась в яичницу. Рейчел заплакала.