Максим Пачесюк - Гринвуд

• Название: Гринвуд
• Автор: Максим Пачесюк
• Жанр: Ужасы и Мистика

Могучая Бримийская Империя пала. Магия родовой аристократии склонилась перед Его Величеством Револьвером, и весь мир понял, что пуля быстрее заклинания. Лиам Гринвуд — дитя послереволюционного мира, где власть принадлежит таким же обычным людям, как и он. Или это только кажется? Ведь сыну министра явно не светит наказание за убийство лучшего друга Лиама. С этим нужно что-то делать. А тут еще и магические способности прорезаются, фэйри со своей помощью лезут, да один кровожадный демон увязался. Ну, ничего, приемный отец ему рога пообломает, да только из страны все равно ноги уносить придется.

---

— Гав! — прозвучало со стороны двери. Через секунду там появился Зверь. Всем своим видом пес излучал тревогу и заботу. — Лиам почувствовал, что его начинает мутить.

— Зверь, будь добр приведи Финли. — Лиам вновь лег на кровать и закрыл глаза, слушая, как стучат когти по деревянному полу.

— Как там наш больной? — осведомился Финли, едва переступив порог комнаты.

— Да не ори ты так, — возмутился Лиам и едва не оглох от своего же голоса.

— Это не я, это у тебя симптомы проявляться начинают. К вечеру еще и жуткий жар будет.

— Странно, Волчонок по-другому рассказывал.

— Так тех парней наверняка по-другому и лечили, если лечили вообще.

— А со зрением проблемы тоже от этого?

— Наверняка. Дать повязку?

— Давай. — Лиам сел и подождал, пока Финли завяжет его глаза полоской ткани.

— А что с лисом? — вспомнил парень.

— Сжег, чтобы звери не заразились.

— Мне это уже не поможет.

— На столе твое лекарство стоит, вот оно тебе поможет. Пить по глотку рано днем и вечером. Я постараюсь следить, чтобы ты принимал, но если особо хреново станет — хлебни. Оно лишним не будет. Тазик под кроватью, если на рвоту потянет. И заранее предупреждаю, что с завтрашнего дня буду тебя привязывать к кровати.

— И долго лечиться?

— Примерно неделю.

— Пошли есть. — Финли подал Лиаму руку, чтобы тот мог хоть как-то ориентироваться.

— Ура, обед!

— Вообще-то уже ужин.

— Я полдня проспал?

— Нет, больше суток.

Держась за мозолистую руку отца, как в детстве, Лиам пришел на кухню. Финли помог ему сесть на табурет, и придвинуться к столу. После этого налил тарелку ароматного бобового супа с копченой олениной. — Ты хоть ложку к губам донесешь? — спросил он Лиама.

— Не боись, есть вещи, которые можно и с закрытыми глазами делать. — В желудке парня заурчало от нахлынувших запахов. Он взялся левой рукой за глиняную тарелку и опустил в нее ложку. — Не горячее?

— Нет. — Ответил Финли и на миг остолбенел, глядя, как суп в тарелке начал вскипать. — Но ты лучше подуй, остуди. — Лиам послушался совета и подул на суп в ложке. До этого кипящая жидкость покрылась коркой льда. — Блин, извини, парень я только что вспомнил, — с досадой в голосе произнес Финли.

— Что? — Лиам так и замер с ложкой возле рта.

— Тебе бобы нежелательно есть, — отец отобрал у него замерзшую ложку и отодвинул тарелку с кипятком.

— Блин, Финли, а когда ты варил его, нельзя было вспомнить?

— Вот. — Финли ткнул парня в губы куском копченой оленины.

— Осторожно, — Лиам схватил рукой длинный ломоть мяса. — В рот зачем совать?! — он со злостью откусил большой кусок мяса и энергично начал жевать. Финли вздохнул с облегчением. — А хлеб, сыр, этого мне тоже нельзя?

— Почему, можно.

— Ну, так давай. — Финли врезал краюху хлеба, положил на нее ломоть сыра и вложил все в левую руку Лиама.

— А запить чем-то? Оно же в горло так почти не лезет.

— Вот, холодный чай из трав. — Финли налил чашку и поставил ее на стол. — Перед тобой поставил.

— Ага, — Лиам положил на стол хлеб с сыром, и начал шарить по столу в поисках чашки. Пока он это делал, Финли все никак не мог отвести взгляда от зависшего в нескольких сантиметрах над столом бутерброда. — А чего сладкий такой?

— Что? — отвлекся Финли.

— Чай, говорю, почему сладкий такой? — Лиам отпил где-то четверть и поставил ее на стол таким же макаром, что и бутерброд. Вот только чашка зависла выше и кривее.

— Мед… Я с медом случайно переборщил.

— Бывает, — рука Лиама безошибочно определила, где лежит, или вернее висит, бутерброд. Беря его, парень не заметил ничего необычного. Так повторялось несколько раз. Чашка все время зависала над столом по-новому, а вот бутерброд ложился точно так же, пока, наконец, Лиам не заявил. — Все, не лезет, — и не стукнул пустой чашкой по столу. Она так и осталась косо стоять, упершись в стол краешком и зависнув в воздухе остальной частью дна. А вот куцый огрызок бутерброда все так же невозмутимо висел на своем месте.

— Ничего, я думаю Зверь не откажется от угощения.

— Уф, — подтвердил Зверь.

— А сейчас, давай я тебя в туалет проведу, а потом помогу искупаться.

— Издеваешься?

— Стыдишься? Не стоит, если ты забыл, то это я тебе пеленки менял да задницу вытирал. И поверь, пах ты тогда не розами.

— Финли! — возмутился Лиам, на что тут же среагировала кружка, начав видимо накаляться. Стол под ней почернел и задымился.

— А что Финли, пошли давай, — отец вновь подал Лиаму руку и тот послушно встал.

— У тебя ничего не горит?

— Нет, это тебе кажется.

— Очень по-настоящему кажется, — усомнился Лиам. — Я дым чую.

— Я же говорю, глюки. Тебе еще и не такое мерещиться будет. Ты главное, если чего кажется, меня зови сразу, а то еще чего учудишь.

Глава 8

Всю неделю Лиам ходил с повязкой, и ему чудилась чертовщина. То горелым запахнет, то затрещит что-то, а еще пару раз дверная ручка казалась мягкой, как глина. Финли предупредил, что если он снимет повязку, то еще и увидит эти глюки. А Лиаму хватило и того, что он пару раз видел сквозь повязку Зверя. Только вместо обычного, его пес был в облике огромной сияющей твари с когтями, не уступающими клыкам. Раз, во время такого марева он мельком увидел и Финли в облике огромного горца в сине-зеленом килте и с таким же пледом через плече. Вот только лицо и все открытые участки его тела были бледно-белого цвета. Не тот белый, что бывает у мертвецов, больных или сильно напуганных людей, а белый, как снег во время сумерек. На боку у него висел тяжелый палаш с грубой корзинообразной гардой. Лиам и сам любил прямые палаши, но как драться этой тяжелой дурой он не представлял.

— Финли, у тебя никогда элгландского палаша не было?

— Почему же не было, у меня и сейчас в подвале парочка припрятана.

— Они же тяжеленные.

— Что верно, то верно. Драться таким палашом тяжело, но он просто вырывает оружие из рук противника и это если не разрубает его пополам. А чего спрашивал?

— Привиделось.

— Понятно.

Пик глюков пришелся на утро пятого дня. Тогда Финли пришлось действительно привязывать Лиама к кровати. Но к вечеру того же дня, вместе с жутким жаром, глюки ушли. Лиам спокойно проспал до утра. А на конец недели он впервые снял повязку.

— Это только на пару часов. Не будем рисковать. — Заявил тогда Финли. Но прошел еще день, а глюков так и не было. Лиам просился за хутор, но уломать отца так и не смог, пока не появился Грэг. Сейчас он был же лохматый и бородатый, как Финли. Грэг завалился на хутор, когда Лиам, сидя в тени перед домом, подгонял рукоятку нового револьвера Финли под себя.

— Здорово, студент, — он протянул Лиаму руку.

— Привет, Грэг, — ответил на рукопожатие Лиам. — Я курсант.

— Один хрен, — отмахнулся Грэг. — Ты чего бледный такой?

— Болел. Неделю из дома не вылезал.

— Подцепил… — Грэг понимающе подмигнул. — Надеюсь оно того стояло?

— Да иди ты! — Меня лис бешеный укусил. — Это вы с Финли вечно гостинцы с борделей таскаете.

— Не правда, — совершенно серьезно ответил Грэг. — Мы ходим только в надежные места, — и добавил доверительным тоном. — Могу посоветовать.

— Да не надо.

— Ну не хочешь, как хочешь. А «Три лисы» к академии ближе всего.

— Так это же обычный паб! — удивился Лиам.

— А для тех, кто тихонько скажет бармену волшебные слова — не только. Но ты же этим не интересуешься. Ладно, где твой старик?

— В мастерской, патроны делает. Не называй его стариком, он этого не любит.

— Именно потому и называю.

— Грэг, — не сдержался Лиам. — А какие слова волшебные?

— Джин с вишенкой.

Через полчаса Финли вышел в полном обмундировании. Высокие кожаные сапоги, штаны и рубашка из конопляной парусины, тяжелый походный ранец со скаткой шерстяного одеяла да однозарядная винтовка. В кобуре на правом боку висел один из новых револьверов, слева в ножнах — скиннер, а на левом предплечье — ножны с длинным, как у Лиама стилетом. Только стилет Финли был четырехгранным и имел короткую гарду. Ее было как раз достаточно для хвата через крестовину.

— Ты в бордель всегда с винтовкой ходишь?

— На этот раз в Окенхолт пойдем.

— А чего так далеко? Туда же несколько дней переться.

— Три, если лесом идти, а еще немного там задержусь.

— Много взял?

— Не твое дело, — ответил Финли.

— Надеюсь, мы без денег после твоего похода не останемся?

— Можешь не переживать. За частокол ни ногой, и лекарство пей регулярно.

— Нормально! — возмутился Лиам. — Сам к шлюхам, а меня дома оставляет.

— Не только, я тебя еще и снаружи запру.

— Думаешь, это меня остановит?

— На какое-то время. А потом приду я и поколочу, если узнаю, что ты выбирался.