Роджер Желязны - Имя мне — Легион

• Название: Имя мне — Легион
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Эксмо, Валери СПД
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 978-5-699-01954-0

Роджер Желязны — самый парадоксальный писатель-фантаст XX века. Каждое его произведение напоминает запечатанный конверт: никогда не угадаешь, что окажется внутри. Его герои многогранны и многолики, причем некоторые из них — отнюдь не в переносном смысле. Желязны — мастер техномифа, играющий людьми и богами на шахматной доске своего творчества.

---

Я наблюдала за рыбаком на этих волнах, маленьких копиях большой волны Хокусая, которая для меня всегда символизировала смерть. Маленькие смерти сворачиваются вокруг него, мужчина тащит серебряную сеть. Я вспоминаю сказку из «Тысячи и одной ночи» и другую — американских индейцев. Я могла бы увидеть христианскую символику или архетип Юнга. Но я помню, как Эрнст Хемингуэй сказал Бернарду Беренсону, что секрет величайших произведений в том, что в них нет символизма. Море есть море, старик есть старик, мальчик — это мальчик, марлин — это марлин и акула такая же, как и остальные. Люди домысливают все сами, заглядывая за поверхность, всегда ищут большего. Для меня это, по крайней мере, непонятно. Я провела детство в Японии, отрочество в Соединенных Штатах. Во мне есть часть, которая любит видеть намеки и соприкасаться с тайной. Но американская часть никогда ничему не доверяет и всегда ищет материальный источник.

В целом я должна сказать, что лучше не доверять, хотя перед тем, как перестановка причин, которой я предаюсь, переполнит мой разум, следует наметить какие-то линии интерпретации. Я все та же, не отказываюсь от этого качества характера, которое хорошо служило мне в прошлом. Это не противоречит точке зрения Хемингуэя, так же как и моей, ибо ни одна не претендует на полную истину. Однако в моей теперешней ситуации, я уверена, моя дает больший потенциал для выживания, так как я имею дело не только с «вещами», но и с отмеченными временем Державами и Княжествами. Я хотела бы, чтобы это было не так и эпигон был бы простым артефактом, сродни шаровой молнии, которую изучал Тесла. Но за всем этим что-то стоит, вне всякого сомнения, так как у желтого самолета был пилот.

Рыбак видит меня и машет рукой. Я машу в ответ с удовольствием.

Меня удивляет готовность, с которой я воспринимаю это ощущение. Я чувствую, что это должно быть связано с общим состоянием моего здоровья. Свежий воздух и путешествие пешком, по-видимому, укрепили меня. Мои чувства стали острее, аппетит лучше. Я потеряла в весе, но приобрела мускулы. Я не пользовалась лекарствами несколько дней.

Отчего бы это… Действительно ли это хорошо? Правда, я должна поддерживать мои силы. Я должна быть готова ко многому. Но слишком много сил… Равновесие, вероятно, я должна искать равновесие…

Я смеюсь, я даже не могу вспомнить, когда я смеялась в последний раз. Смешно пребывать в жизни и смерти, болезненности и здоровье таким же способом, как герой Томаса Манна, когда я уже прошла четверть всего пути. Мне понадобится вся моя сила — и, возможно, еще больше — во время пути. Раньше или позже счет будет предъявлен. Между тем я решаю наслаждаться тем, что у меня есть.

Когда я нанесу удар, это будет моим последним вздохом. Я знаю это. Этот феномен известен мастерам военного дела разных вероисповеданий. Я вспоминаю историю, рассказанную Юджином Херригелем, об уроках, которые давал мастер кюдо: нужно было натянуть тетиву лука и ждать, ждать, ждать, пока не раздастся сигнал отпустить ее. Два года он делал это, пока его сенсей не дал ему стрелу. Я забыла, как долго после этого он повторял это действие со стрелой. Итак, все это начало соединяться воедино, и мог бы настать существующий вне времени момент истины, когда стрела полетела бы — полетела бы в цель. Прошло много времени, прежде чем он понял, что этот момент всегда приходит с последним вздохом.

Так в искусстве, так и в жизни. По-видимому, такие важные вещи, от смерти до оргазма, происходят в момент пустоты, в точке остановки дыхания. Вероятно, все они не более чем отражение смерти. Это глубокое осознание для таких, как я, ибо моя сила должна с необходимостью проистекать из моей слабости. Это управление, способность найти именно тот момент, который больше всего мне подходит. Но я верю тому, что нечто во мне знает, где ложь. Слишком поздно теперь пытаться построить мост к моему сознанию. Я составила свои скромные планы. И поместила их на заднюю полку своего сознания. Я могу оставить их там и вернуться к другим делам.

Тем временем я впитываю этот момент вместе с соленым воздухом, говоря себе, что океан есть океан, рыбак есть рыбак и Фудзи — всего лишь гора. Затем я медленно выдыхаю…

7 ВИД ГОРЫ ФУДЗИ ОТ ПОДНОЖИЯ

Огонь в ваших внутренностях, следы зимы, как пряди древних волос.

Картина более устрашающая, чем реальность этим вечером.

Жуткий красноватый оттенок не пылает на рое облаков. Я все еще двигаюсь. Перед лицом древних сил Огненного Кольца трудно не стоять с внутренней дрожью, скользя назад через геологические эпохи ко временам творения и разрушения, когда возникали новые земли.

Великое излияние, ослепительные вспышки, танец молний, как корона.

Я погружаюсь в огонь.

Прошлую ночь я спала в пристройке маленького сингонского храма, среди кустарников, подстриженных в виде драконов, пагод, кораблей и зонтиков. Там было много обычных пилигримов, и священнослужитель совершал огненный ритуал — гома. Огни Фудзи напомнили мне об этом, так же как тогда огонь напомнил мне Фудзи.

Священник, молодой человек, сидел перед алтарем, на котором стояло блюдо для огня. Он прочитал речитативом молитву и разжег огонь. Я наблюдала, полностью очарованная, как он начал кормить огонь ста восемью лучинками. Они, как мне сказали, представляют сто восемь иллюзий души. Так как я не знаю весь список, я чувствовала, что могла бы представить парочку новых.

Неважно. Он пел псалом, звонил в колокольчик, ударял в гонг и барабан. Я взглянула на других паломников. Я увидела, что они все полностью поглощены молебном. Все, кроме одного.

Он присоединился к нам, войдя в полном молчании, и остановился в тени справа от меня. Он был одет во все черное, и крылья широкого капюшона скрывали нижнюю часть его лица. Он смотрел на меня. Как только наши глаза встретились, он отвел свои в сторону, уставившись на огонь. Через несколько мгновений я сделала то же самое.

Священник добавил ладана, листьев, масла. Я начала дрожать. В мужчине было что-то знакомое. Я хотела подробнее рассмотреть его.

Я медленно продвинулась вправо в течение следующих десяти минут, как будто отыскивая место, откуда лучше видно церемонию.

Затем внезапно повернулась и уставилась на мужчину.

Я снова перехватила его изучающий взгляд, и снова он быстро отвел глаза. Но пламя осветило его лицо, от резкого движения головы его капюшон упал.

Я была уверена, что это именно тот человек, который пилотировал желтый самолет на прошлой неделе в Тамагаве. Хотя у него не было золотой серьги, раковина левого уха выдавала его.

Но было еще кое-что. Увидя его лицо полностью, я была уверена, что видела его где-то раньше, годы тому назад. У меня необычно хорошая память на лица, но почему-то я не могла припомнить его. Он испугал меня, и я почувствовала, что для этого были свои причины.

Церемония продолжалась до тех пор, пока последняя лучина не была помещена в огонь. Когда она сгорела, священник закончил службу. Тогда он повернулся, вырисовываясь на фоне света, и сказал, что пришло время для тех, кто чувствует недомогание, втереть целительный пепел.

Двое из паломников продвинулись вперед. Еще один медленно присоединился к ним. Я взглянула направо еще раз. Мужчина ушел в таком же молчании, как и пришел. Я окинула взором всю внутренность храма. Его нигде не было. Я почувствовала прикосновение к моему левому плечу.

Повернувшись, я взглянула на священника, который легонько ударил меня трехзубым медным инструментом, которым пользовался во время церемонии.

— Иди, — сказал он, — и вотри пепел. Тебе нужно лечение для левой руки и плеча, поясницы и ноги.

— Как вы узнали об этом?

— Мне было дано увидеть. Иди.

Он показал место слева от алтаря, и я пошла туда, пугаясь его проницательности, так как в тех местах, которые он назвал, онемение усиливалось в течение дня. Я воздерживалась от приема лекарств, надеясь, что приступ пройдет сам по себе.

Он массажировал меня, втирая пепел погасшего огня в те места, которые он назвал, потом показал мне, как продолжать дальше. Я так и сделала, по традиции немного потерев в конце голову.

Потом я осмотрела все вокруг, но моего странного наблюдателя нигде не было. Я нашла укромное место между ногами дракона и расстелила постель. Мой сон не потревожили.

Я проснулась перед рассветом и обнаружила, что чувствительность восстановилась во всех онемевших местах. Я была рада, что приступ прошел без применения лекарств.

Остаток дня, пока я шла к подножию Фудзи, я чувствовала себя удивительно хорошо. Даже теперь я полна необычной силы, что пугает меня. Что, если пепел церемониального огня обладает целебными свойствами? Я боюсь, что может сделаться с моими планами, с моим решением. Я не уверена, что знаю, как поступать в этом случае.