Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

• Название: Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
• Автор: Габриэле д'Аннунцио
• Издательство: Книжный Клуб Книговек
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904656-34-8

Габриэле Д’Аннунцио (настоящая фамилия Рапаньетта; 1863–1938) — итальянский писатель, поэт, драматург и политический деятель, оказавший сильное влияние на русских акмеистов. Произведения писателя пронизаны духом романтизма, героизма, эпикурейства, эротизма, патриотизма. К началу Первой мировой войны он был наиболее известным итальянским писателем в Европе и мире.

В третий том Собрания сочинений вошли новеллы и пьесы «Слава», «Франческа да Римини», «Дочь Иорио», «Факел под мерой», «Сильнее любви», «Корабль».

---

Так вот кто ее сын? Вот кто ее сын!

Беременная женщина со старческой фигурой, обезображенной трудом и деторождением, принесла жаждущему мужу стакан вина. Тот одним духом выпил его. Потом вытер рукой губы и щелкнул языком.

— Идем, — сказал он резко, словно неохотно берясь за работу.

Вместе со старшим сыном, толстым пятнадцатилетним парнишкой, он приготовил паром: положил между краем его и берегом две доски, чтобы пассажирам удобнее было спуститься с берега.

— Почему вы не садитесь, сударыня? — спросил старик, видя, что донна Лаура не поднимается и ничего не говорит.

Донна Лаура машинально встала и последовала за стариком, который помог ей взойти на паром. Зачем она сделала это? Для чего ей переправляться на тот берег? Она не думала об этом, не рассуждала. Ее пораженный рассудок словно застыл на одном месте. «Так вот ее сын!» Она почувствовала, что в ней постепенно что-то гаснет, что-то исчезает и в душе образуется страшная бездна, больше ничего она не в состоянии была уловить в своем сознании. Видела, слышала, как во сне.

Когда старший сын Луки подошел к ней и потребовал платы за перевозку, прежде чем паром отчалит от берега, она не поняла, в чем дело. Мальчик звякнул монетами, полученными от одного из пассажиров, и громко повторил свое требование, думая, что госпожа оглохла от старости.

Увидя, что другие пассажиры достают из кармана деньги и платят, она опомнилась и сделала то же самое. Но заплатила она больше, чем следовало.

Мальчик дал ей понять, что у него не будет сдачи, но она не поняла его.

Тогда он, лукаво ухмыляясь, взял все деньги. Присутствующие улыбнулись той хитрой усмешкой, которая обыкновенно бывает у крестьян, присутствующих при мелком обмане.

— Едем? — сказал один из пассажиров.

Лука, до сих пор возившийся с якорем, оттолкнул паром, который плавно двинулся вперед. Берег, казалось, убегал вместе с камышом и тополями, извиваясь, как серп. Солнце ярко освещало всю реку, чуть-чуть склоняясь к западу, подернутому фиолетовой дымкой. На берегу еще можно было различить фигуры жестикулировавшей группы людей, то были нищие, издевавшиеся над идиотом. Порой ветер доносил обрывки слов и смех, похожий на шум волн.

Гребцы, обнаженные до пояса, изо всех сил налегли на весла, чтобы преодолеть силу течения. Донна Лаура видела почерневшую спину Луки, на которой резко обозначались ребра, пот лил с него ручьями. Слегка расширившиеся, неподвижные, мутные глаза ее уставились в одну точку.

— Приехали, — сказал один из пассажиров, вынимая из-под скамьи свои вещи.

Лука вытащил якорь и бросил его у самого берега.

Паром снова поплыл по течению, насколько позволяла веревка, потом дрогнул и остановился. Пассажиры соскочили на землю, спокойно помогли старой баронессе сойти на берег и пошли своей дорогой.

Все пространство по эту сторону реки было усажено виноградом. На виноградных кустах зеленели маленькие гроздья.

Несколько деревьев там и сям поднимались над ровной поляной.

Донна Лаура осталась одна-одинешенька на этом лишенном тени берегу, не ощущая ничего, кроме непрерывного биения артерий и зловещего глухого шума в ушах. Почва ускользала у нее из-под ног, и ей казалось, что ноги ее вязнут в тине или песке. Все предметы вокруг нее как будто кружились и рассыпались, и все они, не исключая ее самой, казались туманными, отдаленными, давно забытыми и погибшими навеки. Безумие уже охватывало ее мозг. Вдруг перед ее глазами промелькнули какие-то люди, дома, другая местность, другое небо… Натолкнулась на дерево и упала на камень, поднялась. Ее дряхлое, ослабевшее тело как-то жалко и вместе с тем смешно пошатывалось. Седые волосы, опаляемые солнцем, блестели ярче всех прочих окружающих ее предметов.

В это время нищие на другом берегу потехи ради уговорили идиота броситься в реку и доплыть до госпожи за милостыней. Они столкнули его в воду, предварительно сняв с него отрепья. И идиот поплыл, как собака, под градом камней, мешавших ему вернуться обратно. А эти люди-звери свистели и выли, наслаждаясь своей жестокостью. Когда течение унесло идиота, они стали бегать по берегу и неистово кричать:

— Тонет! Тонет!

Выбившийся из сил идиот все-таки доплыл до мелкого места у противоположного берега. Потом, как был, без одежды, так как вместе с разумом у него отсутствовало чувство стыдливости, направился к баронессе с протянутой по обыкновению рукой.

Безумная уже заметила его, с жестом ужаса, испустив пронзительный крик, она пустилась бежать к реке. Сознавала ли она, что делает? Не хотела ли умереть? О чем думала в этот момент?..

Добежав до края берега, она упала в воду. Вода забурлила и сомкнулась над ее головой. Над местом падения появились один за другим круги, они расширялись, переходили в маленькие волны и исчезали.

Нищие с противоположного берега стали звать хозяина удаляющегося парома.

— О-о, Лука-а-а! О-о, Лука Марино-о-о!

Они побежали к дому Луки и сообщили о случившемся. Тогда Лука направил лодку к тому месту, которое указали ему нищие, подозвав на подмогу Мартина, который спокойно плыл по течению.

— Там, внизу, какая-то женщина утонула, — сказал Лука.

Он не счел нужным подробно рассказать, в чем дело, и вообще говорить об этой женщине, так как не любил болтать попусту.

Два перевозчика, приблизившись друг к другу, тихо поплыли дальше.

— Пробовал ли ты молодое вино в Киакиу? Вот так вино, скажу я тебе!.. — сказал Мартин.

И сделал жест, обозначавший, что напиток был выдающегося качества.

— Нет еще, — ответил Лука.

— Не попробуешь ли малую толику? — спросил Мартин.

— О, да! — ответил Лука.

— Немного позже: нас ждет там Ианнанджело.

— Хорошо.

Они доплыли до места происшествия. Идиот, который мог бы лучше других указать это место, убежал в кусты виноградников и упал там в припадке эпилепсии. На противоположном берегу стали собираться зеваки.

— Останови свою лодку и прыгай в мою, — сказал Лука товарищу. — Один пусть гребет, а другой ищет.

Мартин так и сделал. Он кружил лодку на пространстве двадцати метров, а Лука шарил длинным шестом по дну реки. Всякий раз, натыкаясь на какое-нибудь препятствие, Лука бормотал:

— Вот.

Но все время ошибался. Наконец, после долгих поисков Лука сказал:

— На этот раз есть.

Наклонившись над бортом и согнув ноги от напряжения, он медленно поднял тело концом шеста. Мускулы его рук дрожали.

— Помочь тебе? — спросил Мартин, бросая весло.

— Не стоит, — ответил Лука.

Примечания

1

Очерк составлен преимущественно по исследованиям Ш. Ириарта (Charles Uriarte, Rimini Un Condottière au XV siècle, Paris 1882, и Charles Uriarte, Françoise da Rimini, Paris 1883), где сделан свод всех документальных свидетельств о роде Малатеста, и по данным, собранным в замечательном труде И. Скартаццини (G. Scartazzini, Enciclopedia Dantesca, Milano 1896–1899), где приведены в подлиннике старинные комментарии к «Божественной комедии». Впрочем, пользовались мы и некоторыми другими пособиями.

2

Данте. Ад. V.

3

Перевод с итальянского выполнен размерами подлинника.

4

Moti — слово, которое на языке племени Галла означает «начальник».