Комбат Найтов - Крымский тустеп или два шага налево...

• Название: Крымский тустеп или два шага налево...
• Автор: Комбат Найтов
• Жанр: Альтернативная история

---

— Уговорил, хорошее место. Вот сам туда и пойдешь, а мы от Васильевки. По течению. — сказал Макс Андреевич. — Со Ставкой надо согласовать. — осторожно предложил Батов. — Да, по шеям могут надавать. — запросили Москву. Там думали сутки, затем разрешили подготовку. Шесть дней готовились, потом погоду ждали. Наконец, вечером прошел дождь, ночью лег туман. Дмитрий пошел с первой группой из 10 человек. Пошли в ИДА, уравновесившись на метровой глубине. За ними тянулся линь. Попали почти в точку. В заливчике чуть не прошумели! «Мамалыжники» сетку поставили, рыбу ловят, стервецы. «Рыбаки» спали на берегу возле небольшого костерка, который с нашего берега не видно. Экспресс-допрос дал пароль и отзыв для караульных, но, он и не потребовался. Верхний пост сняли тихо. Через двадцать минут в овражке было уже 90 человек второй роты. Три группы под прикрытием пулеметчиков двинулись вперед, к дзотам и позициям 75-мм пушек-гаубиц. Дмитрий метнул нож, и снял часового у первого орудия. После этого дали сигнал на тот берег, что разведрота 2-й гвардейской армии может начинать переправу. Долгие-долгие тридцать минут ожидания, затем у Никольского взлетели в небо ракеты и загремели взрывы. Выбежавших по тревоге румынских солдат, встретили взрывы «растяжек», дзоты взорвались через десять секунд. На Дмитрия выскочил офицер, который был сбит с ног и запеленован. Его тут же потащили к переправе. А через Днепр, ревя моторами, пошли катера двух батальонов гвардейцев, натягивался трос переправы, от левого берега отошли плоты с 57-мм пушками, а 517 артполк начал обстрел позиций немцев слева и справа от плацдарма. За ночь успели перебросить полк 33-й ГвСД и 475 истребительно-противотанковый полк. Войска 2-й армии заняли населенные пункты Башмачное, Ореховка и Николаевка, создав плацдарм глубиной до 10 километров. Создана паромная переправа и два наплавных моста. 90 человек в батальоне и 85 человек в разведроте 2-й гвардейской были представлены к Герою Советского Союза. Но тем, кто его уже имел, «Героя» заменили на орден «Богдана Хмельницкого», статус которого предусматривает форсирование водной преграды, учрежденного еще весной, как только началось освобождение Украины. Наиболее тяжелые бои шли в районе Николаевки и Башмачки. Но, переправы были скрыты от артиллерийского огня, позиции быстро укрепили, авиационная поддержка была хорошей. Потери на плацдарме были довольно большими, но держался он крепко. Получив от Резервного фронта два корпуса: 52-й и 53-й, и 1-ю танковую армию генерала Катукова, в августе 42 года войска фронта взяли город Днепропетровск и освободили правобережную часть Запорожья. Действия фронта были признаны успешными, и у них забрали Батова, Рейтера и Мехлиса. Командующим фронтом стал Малиновский, ЧВСом назначили Желтова. С Малиновским и Желтовым сразу же «не сошлись характером», в итоге, вместо второй звезды получил Дмитрий «Богдана», тут он и вспомнил, что он «прикомандированный», и вернулся в Азовскую флотилию.

Этому событию предшествовали другие, не относящиеся к боевым, действия, просто: «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Случилось это в Москве, на «разборе прыжков в сторону» в Ставке, по окончании ликвидации 1-й и 17-й армий немцев. Выступавший первым генерал Малиновский присвоил в докладе все лавры Южному фронту, лишь однажды упомянув действия Крымского фронта. И то, в контексте, что у него забрали 18-ю армию в Крым, поэтому он не смог нарастить силы на плацдарме на реке Миус, и был вынужден отойти, оставив плацдарм. Батов усмехнулся, но промолчал, а Мехлис, со свойственной ему прямотой, начал уличать Малиновского в подтасовках:

— Южный фронт, имея вчетверо больше сил, чем Крымский, не сумел наладить взаимодействие с авиацией и флотом. После удачно проведенной операции по освобождению Ростова, кстати, проведенной другим командующим, в течение более полугода не мог взломать 15 километровую глубину укреплений на Миусе. Не смог: ни обойти противника, ни растянуть его силы. А гробил людей и технику в лобовых атаках. И, даже на последнем этапе, 20-я армия — это армия Крымского фронта, и действовала она по приказу командующего Батова. Я лично возил этот приказ генерал-лейтенанту Рейтеру. В приказе однозначно говорилось, что если Клейст начнет прорыв, определить место прорыва, и нанести фланговый удар. Что он и сделал, а с правого или левого фланга, это значения не имеет. Плюс, я был на допросах Клейста, он восемь дней считал, что в Мариуполе высадился Малиновский, у которого достаточно сил и средств, чтобы организовать преследование его корпусов. Во второй день у него появились пленные из десанта, но они не говорили ни по-русски, ни по-немецки, и их не смогли допросить. Только на исходе восьмого дня в плену оказался раненый офицер 404-й дивизии, который сообщил немцам, что дивизия снята из Крыма, а товарищ Малиновский его преследовать не собирается! Но, перебросить войска к рубежам в Чаплино он уже не успевал. Его удар из-под Славянска никто из немцев поддержать не смог. Так что, дело решил десант отдельного разведбатальона Крымского фронта и 404-й дивизии 44-й армии нашего фронта, и добивали группу Клейста воины Южного фронта при активной поддержке войсками 51-й, 44-й и 2-й гвардейской армий. Лишь 18-я десантная армия нашего фронта не участвовала в последних боях с Клейстом, но, она обеспечила форсирование Сиваша и выход Крымского фронта на оперативный простор, что, в конечном итоге, и предопределило судьбу всего южного фланга немцев.

Все в кабинете Сталина молчали, ждали реакции «хозяина». Тот, не спеша, раскурил трубку, несколько раз затянулся и тихо сказал: — Мы согласны с такой оценкой операции, товарищ Мехлис. Именно настоятельные просьбы товарища Батова, который верно просчитывал ходы противника, предупреждал их, и малыми силами наносил сокрушительные удары по противнику, он вовремя остановился и озаботился своими флангами, и доказал нам, что без дополнительных сил может произойти катастрофа, поэтому он и получил дополнительные резервы, которые и решили исход сражения.

— Батов получил две армии, и за мой счет. — пробурчал Малиновский. — И его еще и флот поддерживал!

— Ви нэ правилно считаэте, товарищ Малиновский! — с раздражением сказал Сталин. — У вас было 7 армий! На фронте в 280 километров, а у товарища Батова — три, гораздо меньшего состава, на фронте в 540 километров. А вот подвижность и активность войск Батова в несколько раз превосходила Вашу! Поэтому, товарищ Батов поедет на Первый Украинский, Второй возьмет генерал-полковник Рейтер, а Вы возьмете вспомогательный 3-й Украинский. Потому, что опять пробуксовываете, и не можете выбить немцев с берегов Самары.

Но, между этими словами и приказами прошел месяц с лишним, поэтому, вернувшегося с правого берега Дмитрия встретили неласково. Батов и Рейтер опять отличились, а Малиновский и молодой Желтов вынуждены отражать атаки 11-го корпуса немцев и танковой дивизии «Мертвая голова». А пять дней назад на Первомайском форту погиб Бархоткин: немецкий снаряд попал в наблюдательный пункт. Командовал теперь полковник Савватеев, которого Дмитрий не жаловал. Дима связался с Горшковым, и объяснил ситуацию. Сергей Георгиевич прислал приказ, отзывающий батальон к месту службы, и, в связи с гибелью начальника разведки, назначил Дмитрия на его место. Но, Малиновский понял, что остается без разведки и уперся: флотилия, по-прежнему, придана 51-й армии, даже не фронту. Горшкову пришлось выходить на Октябрьского, доказывать тому, что 51-я армия находится далеко от моря, и флотилия ее поддерживать не может, тогда, как 18-я армия — нуждается в такой поддержке, и готовится к десантам. Адмирал Кузнецов, до которого дошли эти дрязги, распорядился забрать батальон во вновь формируемую Дунайскую флотилию, костяк которой составляла Азовская флотилия, но, новая флотилия активно получала бронекатера и корабли, готовясь к новым боям. Пока шли штабные дрязги, мимо пролетело представление к званию майор морской пехоты, вторая звезда Героя, благо, что сумел сам проводить Десфину в Сары-Гель, ей скоро рожать, поэтому ее отпустили свободно. А в батальон вцепились зубами и не отдавали.

Самого «скандалиста и карьериста» особо не держали, но Горшков и Октябрьский поставили ему задачу забрать всех, кто имеет отношение к флоту и соответствующий опыт. К флоту имели отношение все: формировал батальон Бархоткин. В итоге «штабного сражения» потеряли восемьдесят человек, оставшихся служить на 3-м Украинском. Батальон перебазировался в Таврию, в Железный Порт, и с сентября приступил к разведке подступов к Очакову. Положили цветы и поставили водку на могилу Александра Сергеевича, которому посмертно, но, все же, дали Героя. Пять человек, оставшихся в живых от того самого первого разведвзода флотилии, распили наркомовские на его могиле и дали трехпатронный залп. Чем немедленно вызвали артобстрел Первомайского: 18,3 артиллерийских кабельтова отделяет их от ближайшего немецкого орудия. Немцы и румыны минировали подступы к Очакову, минировали вход в Березанский лиман. Есть сведения, что Березань тоже минирован и проход между ним и берегом. Периодически мины появляются и в других местах. Немцы продолжают минирование с воздуха. Доложил обстановку: «Противник успел подготовить противодесантную оборону. Ускоренными темпами строят аэродром севернее Очакова. Насытили местность 88 миллиметровками. Крепость и аэродром надежно защищены от ударов с воздуха. Большое количество орудий не дает возможности вести траление.»