Василий Горъ - Игрушка Двуликого

• Название: Игрушка Двуликого
• Автор: Василий Горъ
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69758-8

Ожидание Бельварда из Увераша закончилось. Леди Мэйнария, баронесса д'Атерн и ее возлюбленный Кром Меченый, названный Бездушным, прибыли в Шаргайл. Кроме того, выяснилось, что Бездушный тяжело ранен и не скоро сможет покинуть сарти, что по-хейсарски означает «дом-крепость». Такой шанс поквитаться с давним врагом выпадает только раз. Но Бельварду незачем спешить. Сарти, расположенный в центре города, не возьмешь штурмом. К тому же после недавних событий въезд для не-хейсаров в Шаргайл строго запрещен. И хотя в длительной вражде побеждает тот, кто умеет ждать, Кром Меченый не из тех, кого можно взять на измор…

---

«Он будет управлять леном Атерн, когда мы уйдем…» – раз за разом повторял я про себя. Но довод не успокаивал – я ЗНАЛ, как Унгар относится к Мэй. И помнил, как он на нее смотрел во время виот’ун’иара!

Довод «теперь она моя жена» тоже не убеждал – Аютэ тоже была замужем. Однако это не помешало Негзару Мыши ее похитить.

«Унгар – тоже Аттарк. Значит, мой родственник…» – твердил я. И изо всех сил сжимал кулаки – похищение женщин в Шаргайле было нормой. Значит, Ночная Тишь МОГ ХОТЕТЬ ЭТО СДЕЛАТЬ!

Видимо, обуревающие меня чувства все-таки вырвались наружу, так как в какой-то момент, повернувшись ко мне, Мэй изменилась в лице, тут же отодвинула от себя исписанный Унгаром свиток и слово в слово повторила слова, которыми я закончил сегодняшнюю тренировку:

– Все, на сегодня хватит!

Тон, которым она это произнесла, ясно давал понять, что оспаривать ее решение бессмысленно, однако Ночная Тишь все-таки попытался:

– Я не устал!

– Ты – нет. Зато устала я…

Парень ее «не услышал»:

– Но ведь еще толь…

– Я. Хочу. Провести. Время. С мужем! Ясно?!

– Да… Прости, ашиара… – опустив взгляд, как-то слишком недовольно буркнул Унгар. – Тогда я приду завтра. В это же время…

«Нет!!!» – мысленно воскликнул я, почувствовав, что за словами «приду завтра» скрывается нечто большее, чем обычное желание учиться.

– Нет! – твердо сказала Мэй. – Занятий со мной больше не будет…

Ночная Тишь недоуменно изогнул бровь:

– То есть как это не будет? Аннар сказал, что…

– …что леном Атерн после нашего ухода будешь управлять ты. Я не возражаю – управляй…

– Но я еще почти ничего не умею!

От Мэйнарии повеяло ледяным холодом.

– Если род не захочет оплатить тебе услуги хорошего наставника, то это сделает мой муж. Или мой опекун…

…Свитки и писчие принадлежности Унгар собирал минут пять. И, как мне показалось, ждал, что к двери его проводит Мэй. Ага, как бы не так – как только моя жена озвучила свое решение, я поднялся с кровати и закрыл супругу спиной.

Намек получился прозрачнее некуда. И парень был вынужден удалиться.

Закрыв дверь на засов, я подошел к своей Половинке, обнял ее за талию, заглянул в глаза и тихонечко поинтересовался:

– Почему?

– Он смотрит на меня как на женщину… – криво усмехнулась Мэй. – И думает совсем не о цифрах…

Ее ощущения настолько точно совпадали с моими, что я сжал зубы и заиграл желваками.

– Не волнуйся… – поняв, чего я опасаюсь, пообещала она. – Я не отойду от тебя ни на шаг…

Глава 8 Король Неддар Третий Латирдан

Пятый день третьей десятины второго травника

Танцевала графиня Ялира бесподобно – каждое ее движение было таким же своевременным, безжалостным и смертоносным, как атаки Мастера Меча. Только вот ранило не тело, а душу. Например, переход от Свечи на Ветру к Полету Журавля[72] приковывал взгляд к крутой линии бедра, на мгновение прорисовывающейся под тканью платья, Поклон на Полдень заставлял смотреть во внезапно углубляющееся декольте, а самый обычный поворот головы во время Прощания с Заходящим Солнцем вызывал желание прикоснуться к белоснежной шее губами.

Кстати, так же, как и Мастер Меча, Тьюварр атаковала не только танцуя[73] – искусно подобранные притирания[74] придавали ее лицу томную белизну, ресницам и бровям – загадочную черноту, а губам – волнующую полноту и яркость, что вместе с потрясающе красивым платьем радовало взор. Дорогие благовония, навевающие мысли о греховной страсти, волновали обоняние. А легкая хрипотца, расчетливо подпущенная в голос, услаждала слух.

И тему для разговора Ялира тоже выбрала не просто так – Уламор Черный Локон жил и творил в эпоху Симайра второго, Хромца, а в то время большинство поэтов Белогорья воспевали не любовь и верность до последнего вздоха, а пламенную и неудержимую страсть, не признающую ни правил, ни границ. Поэтому его баллады должны были послужить хорошим мостиком, позволяющим плавно перейти к стихам Гайвара Медовоокого или Эренила Жеребца.

Послужили. Мостиком. Но не к стихам, а к рисункам Олли Ветерка к свитку «Тайны дворцовых альковов» – в какой-то момент графиня Тьюварр вдруг поинтересовалась, помнит ли он, король, «чарующие строки, которые барон Марен посвятил прекрасной незнакомке», затем, не прекращая двигаться в танце, чуть заметно прогнулась в спине, всплеснула руками – и перед внутренним взором Неддара появился рисунок, изображенный на серебряном поле[75] второй главы.

Текст «чарующих строк» вспомнился позже. Когда удалось выбросить из головы мечтательный взгляд юноши, стоящего у окна и вглядывающегося в иссеченную струями дождя крепостную стену и начать нормально соображать.

«Жизнь, прожитая мной, ничто по сравнению с кратким мигом безумного, ни с чем не сравнимого счастья, подаренного мне Богами! Один-единственный взгляд и тень улыбки, коснувшаяся ваших губ, будут жить во мне вечно…»

– Помню, конечно… – кивнул Латирдан и мысленно усмехнулся: леди Ялира снова атаковала. Снова прикрывая настоящие удары обманными.

– Если мимолетная встреча в коридорах королевского дворца может вызвать такую бурю чувств, то как на вас, мужчин, подействует прикосновение?

«Прикосновение» – глава все того же трактата – рассказывала о случайном прикосновении рук главных героев на королевском балу. И о мечтах, возникших у барона Марена и графини Элишиары после этого судьбоносного события.

По сути, ничего особенного в их грезах не было: первый – восторженный юнец, только-только вырвавшийся из родового замка в Большую Жизнь, представлял себе следующий бал, во время которого их руки соприкоснутся еще раз, и предвкушал этот счастливый миг. Вторая – взрослая, исполненная опыта женщина – заново переживала восторженный взгляд мальчишки и с грустью вспоминала свою молодость. Но леди Ялира явно рассчитывала использовать в своих целях не их мечты, а рисунок: на серебряном поле третьей главы была изображена обнаженная женщина, сидящая перед зеркалом и задумчиво вглядывающаяся в свое отражение.

Еле намеченные серыми штрихами хрупкие плечи, узкая талия, широкие бедра, ямочки на пояснице и вертикальная полоска между круглых, чуть полноватых ягодиц задерживали взгляд читателя только на мгновение. Ибо были лишь фоном. Зато с любовью нарисованное Ветерком усталое, чуть расстроенное лицо с потеками сурьмы на скулах, алые губы и тяжелая грудь с торчащими сосками настолько сильно дышали чувственностью и страстью, что заставляли их желать!

…Следующую фигуру танца, Поворот Посолонь, графиня Тьюварр сделала перед зеркалом. И, оказавшись спиной к королю, на одно коротенькое мгновение замерла в том же положении, что и леди Элишиара. Выражение лица, поворот головы, взгляд – образ, нарисованный ею, был идеальным! Но вместо желания вызвал в Неддаре желание наплевать на все договоренности с членами Внутреннего Круга и уйти с бала прежде, чем его охмурят.

«Я не хочу делать вид, что заинтересован! – мысленно взвыл он, глядя на заканчивающую поворот графиню. – И давать ей надежду тоже не хочу!!!»

Увы, этот вопль так и остался воплем – когда леди Ялира заглянула в его глаза и закусила губку так, как было изображено в иллюстрации к пятой главе, Латирдан сделал вид, что понимает намек и представляет себя на месте барона Марена.

Тьюварр поощрительно взмахнула ресницами и чуть заметно свела плечи. Чтобы ему, Неддару, было лучше видно то место над правым соском, куда в свитке пришелся первый поцелуй главного героя…

Король прикипел взглядом к светло-розовому полукружию, на миг показавшемуся из-под края декольте, сглотнул и… ушел в недавнее прошлое:

– …В общем, недовольство дворянства становится все заметнее, и если ничего не предпринимать, то в ближайшем будущем выльется в серьезную проблему…

– В начале третьего жолтеня я женюсь. Не на хейсарке! – напомнил Неддар. – Неужели эта свадьба не заткнет недовольных?

– Не заткнет, сир! – оторвавшись от созерцания собственных ногтей, буркнул барон Дамир. – Позволю себе повторить еще раз: охраняют вас только хейсары, в ваши покои вхожи только хейсарки, а единственное место, где вы бываете, кроме столицы, – Шаргайл! Ансельм знает, куда бить. Поэтому, если вы в ближайшее время не докажете, что относитесь к вейнарцам так же, как ваш покойный отец, то у слуха о том, что вы – подменыш, найдутся доказательства…

– В моем Внутреннем Круге – три вейнарца и всего один хейсар… – глухо сказал король. – Моя невеста – вейнарка! Хранитель моей опочивальни – вейнарец!!!

– Вас не было в Авероне две с лишним десятины, сир! Где вы были?

– В Шаргайле…

– А куда вы отправитесь в начале третьего лиственя?

– Ладно, я понял… Что вы предлагаете?

– Для начала – устроить пяток балов… – подал голос Генор д’Молт. – Причем на этих балах вам придется делать вид, что вы вот-вот определитесь с фавориткой…