Лесли Локко - Дорога к дому

• Название: Дорога к дому
• Автор: Лесли Локко
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Разное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-486-02901-1

Амбер и Паоле, дочерям Макса Сэлла, по воле судьбы суждено пройти множество нелегких дорог. Лишь изредка они будут пересекаться, но на оживленных перекрестках и опасных поворотах девушкам будет трудно уступить друг другу. Только с течением времен они выйдут на один путь, ведущий их к любви, к семье, к дому.

* * *

Продолжение истории Амбер Сэлл и Паолы Росси. Идет время. Дороги мира сводят и разводят дочерей Макса, но извечному соперничеству и взаимной ненависти сестер, кажется, не будет конца. Слишком они разные, да и на долю каждой выпадают свои испытания. Пройдет много лет прежде чем извилистые пути судьбы Амбер и Паолы снова пересекутся. Один звонок сестре может спасти жизнь близкого человека и положить начало трудному пути к любви и взаимопониманию.

---

— Понимаю. Пожалуй, я организую встречу с Паолой, пусть приезжает ко мне в Лондон. Франческа тоже может приехать. Остановятся в Холланд-парке… конечно, если ты к тому времени уже уедешь.

Анджела кивнула.

— Я уезжаю через неделю. Мэри Энн хочет на несколько недель отправиться на Менорку. Вернусь где-то в конце месяца. Останусь на недельку или около того, но к концу апреля я собираюсь вернуться в Штаты. Кстати, мне тут в голову пришла одна мысль… Почему бы тебе не предоставить виллу «Каса Белла» Паоле? Наверное, сейчас это то, что ей больше всего нужно — дом, где она сможет жить.

Амбер медленно кивнула. Это было бы благородно. Она, Танде и дети почти не бывали там. Анджела с сестрой приезжали раз в год. В остальное время дом пустовал. А на поддержание его в порядке уходили немалые средства. Она снова кивнула и подхватила свою чашку.

— Я это обдумаю. Хорошая мысль, мам. — Обе женщины улыбнулись. Амбер было уже под сорок, и называть Анджелу «мамой» было довольно странно. Но такое обращение тем не менее каждый раз звучало вполне естественно. Еще одна вещь, которая произошла после смерти Макса: отношения с другими людьми начали незаметно налаживаться. Они с Анджелой никогда не были близки, и большую часть жизни векторы их взаимодействия были обращены в разные стороны: материнские чувства преобладали скорее у Амбер. Но с уходом Макса Анджела как-то вдруг вспомнила, что у нее есть собственная жизнь. Она бросила пить, что само по себе было чудом, и стала получать удовольствие от каждого прожитого дня. Под крылом у Макса о подобной жизнерадостности не могло быть и речи. Эти отношения никогда бы не превратились в доверительную дружбу между матерью и дочкой, как это было у Бекки или Мадлен с их матерями… Впрочем, в этом были и свои минусы. Время от времени Бекки и Мадлен жаловались, что были с ними слишком близки. Они обе вернулись жить в Лондон. Бекки так и не вылетела из родового гнезда, хотя всем было ясно, что давно пора это сделать. А Мадлен удивила всех своим уходом от Джеймса на второй год после свадьбы. Теперь она с четырехлетним сыном жила неподалеку от родителей в однокомнатной квартире и, как все говорили, прекрасно справлялась с трудностями. Ее сын, Питер, был очень славным мальчиком. Они дважды приезжали в Бамако, чтобы навестить Амбер и ее детей. Мадлен сказала потом, что он как-то особенно гордился своими «африканскими» кузенами. Мадлен порой смотрела на сына и его окружение и думала, как же все изменилось по сравнению с ее детством. В Будапеште мало кого можно было удивить каштановыми или рыжими волосами. Теперь же маленький голубоглазый темноволосый Питер Фурнье ярко выделялся среди многочисленных Самиров, Полиян, Лейл и Ень-Еней в группе детского сада. Теперь его внешность была скорее исключением, нежели правилом.

— Что же, дорогая, мне пора. — Анджела жестом попросила принести счет. Амбер вновь спустилась на землю. — Мне нужно еще столько всего купить. Я обещала твоей двоюродной сестре, что привезу ей кое-что из Харродса.

— Придешь на ужин? — спросила Амбер, когда они поднимались из-за стола.

— Может быть. Пока не знаю. Киеран хотел сходить куда-то. Я тебе позже позвоню, — ответила Анджела, подхватывая свои сумки. — Ты же его знаешь: не хочет делить меня ни с кем.

Амбер кивнула. Она оказалась в Лондоне одна. Дети были в Женеве с Лассаной и бабушкой. До того, как они все трое вернутся, у нее оставалось несколько драгоценных деньков, которые можно посвятить самой себе. Ей требовалось время, чтобы обдумать, как быть с Паолой и как уладить проблемы семьи Макса, точнее, того, что от нее осталось.

Мадлен поцеловала Питера в макушку и поспешила выйти из комнаты, пока он не начал плакать. Мимо проскочила Майя с подносом свежеиспеченных булочек в одной руке и стопкой книг в другой. Забрав сумку и куртку в коридоре, Мадлен поцеловала ее. «Спасибо», — произнесла она одними губами и выскочила за дверь. Без помощи Майи, думала она, споро шагая по улице, чтобы успеть на автобус, она бы ни за что не справилась. Мадлен сейчас работала старшим хирургом в Больнице Гая. То, что ей удалось занять такую высокую должность в учебной больнице, явилось настоящим чудом, если учесть, что медициной, в особенности хирургией, она не занималась уже десять лет. Работа была чертовски трудной, и нервы ее были на пределе. Но ей все равно нравилось.

Из-за угла показался ее автобус. Утро выдалось чудесное: птицы оглашали город своим пением, солнце ярко светило с голубого неба, усеянного белыми ватными облачками. Картинка словно сошла с обертки шоколадной коробки. Ноттинг-Хилл пестрел весенними цветами. Пышные цветы вишни еще только начали опадать, усеивая тротуары своими благородными лепестками. Желто-зеленые бутоны распускались на извилистых ветках, а перед фасадом лавки флориста на Вестборн-Парк-Роуд распустились ярко-желтые и белые нарциссы. В такой день у людей всегда хорошее настроение. Каждое такое утро — большая редкость. И каждое следующее несет в себе воспоминания о прошедших. Она поднялась наверх, покачнувшись на лестнице, когда автобус резко дернулся. В самом начале салона обнаружилось свободное место.

Дорога поверху занимала на сорок минут больше, но это было лучше, чем трястись в душной темноте подземки. Тем более в такое утро. Она поставила сумку на колени и выудила оттуда свои заметки по операциям. Дел хватало. Она положила блокнот на соседнее сиденье и посмотрела в окно на проносящийся мимо Гайд-парк. Она вернулась уже два года назад. Как же быстро летит время! Казалось, только вчера она стояла на кухне своей только что купленной квартиры на Рю Дансет и думала, как бы найти работу, чтобы выжить. Прижав лицо к стеклу, Мадлен отдалась воспоминаниям о прошедшем годе.

Трудность состояла в том, что она едва ли могла выделить какое-либо событие. Джеймс был таким, как и всегда, заботливым, добрым, предсказуемым. Однажды утром — она точно не смогла вспомнить, когда это было, — она проснулась с надеждой, что он будет спать еще очень-очень долго, и с ужасом поняла, что скорее отрежет себе руку, чем займется с ним любовью. Это открытие ее поразило. Только тогда она обратила внимание, что физическая составляющая их отношений потихоньку сходит на нет… Ведь она всегда так уставала. Питер, каким бы лапочкой ни был, доставлял массу хлопот. Ночи, которые она спала, не просыпаясь, можно было пересчитать по пальцам. Джеймс мирно храпел, а она поднималась раз, второй, третий. То покормить, то укачать, померить температуру, успокоить после страшного сна… Список поводов можно было продолжать до бесконечности. Она стала потихоньку пренебрегать желаниями Джеймса, особенно если они возникали посреди ночи.

Поначалу Питер спал с ними в одной постели, и от этого Мадлен никак не могла нормально выспаться. Когда он был совсем крошечный, она боялась повернуться и придавить его; когда сын подрос, то стал занимать слишком много места, постоянно ворочаясь и дрыгая ногами. Изгнание в детскую далось непросто, но в итоге ребенок привык к своей комнате, и они стали спать вдвоем. Ей постоянно хотелось спать — о сексе и речи не было, — так же, как, ей представлялось, алкоголику постоянно хотелось выпить. Она никак не могла выспаться. Официально она была в декрете, но в ней проснулась какая-то необъяснимая жажда трудиться. Причем неважно как: составлять отчеты, произносить речи, штудировать учебники. Все это было лучше, чем сидеть дома днем, когда Питер спал, а Джеймс работал. Она почти наяву слышала, как шестеренки у нее в голове начинают скрежетать.

Ну а Джеймс пытался оставаться практичным. Он не сердился, когда она не находила в себе сил приготовить ужин или каждый вечер засыпала, покормив и выкупав Питера, не проявляя к нему самому никакого внимания. Он не жаловался, когда промежутки между занятиями любовью выросли с шести недель до шести месяцев. К концу их отношений они не были близки уже почти целый год. Он воспринимал все это чертовски спокойно и рассудительно. Его девиз был: «Избегать споров любой ценой». И он превосходно следовал ему как на работе, так и дома. Это качество делало его незаменимым участником команды адвокатов, но также и превращало его в скучающего, скучного мужа. Мадлен до сих пор не могла объяснить, почему решила выйти за него. Наверное, дело было в Майе и Имре. Майя всегда делала намеки размером с булыжник: не настало ли время завязать узелок? Не будет ли Мадлен чувствовать себя более спокойно с кольцом на пальце, особенно теперь, когда у них родился ребенок? Белое ведь ей очень к лицу, правда? Джеймс был абсолютно с Майей согласен, и после недолгих колебаний Мадлен сдалась.

День свадьбы промелькнул, словно вспышка. Конечно же, присутствовали Амбер и Бекки. Бекки выглядела просто прекрасно, а Амбер — устало. Она была на исходе беременности. Последней, по ее собственным уверениям. Впрочем, родители были в восторге, да и Джеймс тоже. Двухлетний Питер, наряженный в костюмчик моряка, плакал от начала и до конца несложной церемонии. Родители Мадлен, как ей казалось, должны были по достоинству оценить то, что внука назвали Питер, но она ошибалась. По дороге в церковь Майя сильно рыдала, а после — так сильно вжилась в роль матери невесты, что Имре пришлось ее успокаивать. Ведь, в конце концов, у Джеймса тоже была мать. И отец.