Робер Гайар - Большая интрига

• Название: Большая интрига
• Автор: Робер Гайар
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-7141-0179-0

Произведение «Большая интрига» — увлекательный любовный роман о коварном и опытном дипломате-шпионе, который по очереди соблазняет жену губернатора острова, ее кузину и служанку. Все это происходит на фоне морских битв с пиратами Карибских островов и дворцовых интриг. Как всегда, подлости противостоит благородство, ненависти — любовь, а коварству — честность и прямота. В общем, перед Вами интереснейшая книга, которая доставит Вам немало удовольствий и переживаний.

---

— «Пресвятой Троицы», — снова поправил его Шерпрей, не повышая тона.

Лефор пожал плечами и снова взглянул на море, в то время как его помощник с достоинством откашлялся.

— Захват этого голландского корабля, может, был нашей ошибкой, — продолжил Лефор задумчивым голосом, словно его вдруг охватило угрызение совести. — Бог свидетель, что я не желаю голландцам зла, потому что среди них у меня много друзей. Конечно, это была ошибка. Несчастный случай, Шерпрей. Ослепление. Ведь яркий свет тропиков портит зрение. Во всяком случае, — сказал он гневно, — эти проклятые голландцы убили пятерых наших товарищей, поэтому мы их отправили на корм акулам!

Помощник одобрил его слова кивком головы с самым серьезным видом. Лефор видел, как кадык то поднимался, то опускался на его длинной и худой шее.

— И, однако, я счастлив от того, что вы объявили мне о прибытии французского корабля, — сказал флибустьер. — Клянусь Богом, сейчас мне больше хочется жратвы, чем боя; у меня живот к спине прирос. Вы и я достаточно покрыли себя славой на каждой морской волне, и поэтому будет вполне справедливо подумать немного и о своем желудке.

Он повернулся, взглянул в сторону отца Фовеля, занятого приготовлением копченого мяса, и добавил:

— Пока монах закончит готовить, голод успеет превратить меня в кровожадного людоеда.

Священник был слишком занят своим делом и не обращал внимания на сарказмы и угрозы капитана. Он наблюдал за тем, как коптится свинина и мясо черепахи, и дел у него было по горло.

Жаркое тропическое солнце отполировало его череп, ставший похожим на старую кость. Зато у него была длинная и жиденькая, плохо ухоженная бородка, которая не могла скрыть его волчьих зубов. Он подвернул свою серую сутану, засунув ее полы за пояс из кожи рыжего цвета, сильно стягивающий его в талии. Чтобы ему было удобнее работать, он положил оба пистолета с медными рукоятками, украшенными дерущимися львами, прямо у очага, на котором жарились свинья и черепаха.

Сейчас он вливал в брюхо свиньи вино из Малаги, которое он черпал из бочонка из-под пороха.

У свиньи были рассечены передние ноги, вынуты внутренности и снята кожа. Она висела на четырех колышках не очень высоко от земли. Под ее белой жирной тушей весело потрескивал огонь.

Туша дикой свиньи была нашпигована дичью, которую матросы «Пресвятой Троицы» подстрелили на острове. Теперь она тушилась там, словно в глиняном горшке.

По флибустьерскому обычаю отец Фовель все время подновлял испаряющийся сок, вливая малагу в брюхо свиньи. Это вино было когда-то захвачено у испанцев.

По всей бухте Кей-де-Фер разносился аромат специй, которые были добавлены в дичь святым отцом с тщательностью гурмана: лимон, ваниль, зеленый и красный перец, молоко кокосового ореха.

Время от времени со стороны холма раздавался ружейный выстрел, после которого появлялся человек с лицом, заросшим волосами, похожий на лесного жителя, в штанах из грубой ткани, в какой-то колом торчащей рубахе, с высоким колпаком на голове, натянутым до самых бровей, с ружьем в руке. Этот тип подходил к монаху и бросал ему под ноги то куропатку, то попугая, то другую какую-нибудь птицу. Отец Фовель приказывал другому пройдохе ощипать этих птиц и бросал их в брюхо свиньи.

В нескольких таузах[3] отсюда стояла другая зажженная коптильня, но около нее не было никого. Там жарилась огромная черепаха прямо в панцире. Она была нафарширована рыбой, пойманной шляпами в море. В нее тоже были добавлены различные специи.

После каждого ружейного выстрела монах выпивал стаканчик малаги, затем брал маленький вертел и пробовал им, готово ли мясо, стараясь не проткнуть свинью, потому что монах просто обожал соус с вином. Свинья поджаривалась, принимая золотистый цвет, набухала и трескалась в нескольких местах от огня, поддерживаемого отцом Фовелем, который время от времени подбрасывал туда хворост.

Шкура с передних ног дикой свиньи шла на носки охотникам, убившим ее.

Когда принесли крокодила, убитого Лефором, капитан великодушно отказался от кожи с его лап, из которой можно было сшить сапоги, и тогда флибустьеры стали тянуть жребий. Затем один умелец вырезал кожу с брюха крокодила, которая должна была пойти на изготовление ремней или груш для пороха.

В лагере флибустьеров царило веселье, все работали здесь на общее благо, все были равны и объединены священным братством, именуемым Береговым Братством.

Солнце сверкало над их головами, и его лучи падали перпендикулярно на все окружающие предметы, от которых не было даже тени.

Лефор снял штаны и обнаженным вошел в теплую зеленоватую воду. Какие-то студенистые кубики с черным ядром в большом количестве плавали на поверхности воды. В нескольких таузах от капитана матрос с пистолетами в обеих руках наблюдал за морем. Ему было поручено высматривать акул и сразу же стрелять в воздух, как только он заметит ее плавник.

Лефор шумно плескался, словно кит, выбрасывая через ноздри воду, которую он набирал в рот. Стоя неподалеку, Шерпрей неотрывно смотрел на линию горизонта.

Ветер внезапно стих, и корабль, по его утверждению французский, словно застрял на линии, образованной при слиянии неба с водной гладью океана.

Он взглянул на «Пресвятую Троицу», бывшего «Атланта», и увидел, как от нее отделилась лодка, в которой находились семь или восемь человек. Он сразу же подошел к отцу Фовелю и сказал ему вполголоса:

— Вон едут негритяночки, которых вы собираетесь крестить, мой отец, потому что этого хочет капитан. Однако, я считаю, что крестить этих девиц с кожей такого же цвета, что и мои сапоги, значит дразнить дьявола среди мужчин, изголодавшихся по женщинам, да еще вдобавок в такой момент, когда вот-вот будет готово жаркое!

— Я спрашиваю себя, — ответил священнослужитель, — будет ли Всевышний искать еще возможность вырвать из когтей дьявола заблудшие создания? Главное — это привести девиц в лоно единственной настоящей религии. Впрочем, на Сен-Кристофе они многое повидали!

— Я отлично знаю, — продолжил помощник, — что лишь из-за жалости капитан Лефор посадил их на свой корабль, когда мы вынуждены были покинуть Низкую Землю. Испанцы вернутся, и тогда они попадут к ним в лапы, а значит, мы отняли у них добычу. Когда они были на низкой Земле, матросы всегда могли при необходимости найти их там, на нашем же корабле они очень и очень рискуют с нашими парнями. Боюсь, что мораль может пострадать, ибо всегда опасно оставлять женщин наедине с мужчинами, а особенно на нашей широте.

Отец Фовель помешивал дичь, которой была нашпигована свинья. Он остановился с поднятой деревянной вилкой и сказал:

— Настоящая чистота — это внутренняя чистота, и сожительство полов в той ситуации, в которой мы находимся, не имеет никакого значения, особенно, если эти негритяночки будут окрещены!

Успокоенный Шерпрей не стал больше настаивать на этом вопросе. Он проявил восхищение кулинарным искусством монаха и сделал такой вывод:

Вы так мило благословляете этих пташек, святой отец, что будет просто приятно, клянусь Богом, принять причастие из ваших рук.

— Договорились, сын мой, — воскликнул монах. — Если вы так спешите посмотреть, что происходит в том мире, то я могу вам при случае помочь!

Шерпрей ничего не ответил на шутку монаха и снова стал вглядываться в океан. Лодка приближалась к берегу. Два матроса, один впереди, другой сзади, гребли с такой силой, что весла сгибались при каждом гребке. С ними было пятеро негритянок. Похоже, что те, кто собрал их вместе, хотел представить образцы различных цветов кожи, получившихся в результате спаривания черных и белых.

Оттенки кожи варьировались между самым темным, цвета черного дерева, до самого нежного, цвета персика, а посреди — цвета киновари и шафрана.

Когда лодка достигла берега, Лефор вышел из воды. Флибустьер, занятый наблюдением за акулами, постреливая из пистолетов, чтобы отпугнуть, их, заткнул их за пояс и принялся энергично растирать спину капитана влажным песком, потому что от студенистых кубиков на коже у него появилось раздражение.

Смеясь и щебеча, словно птички, негритянки побежали к коптильне. Они были очень молоды: самой старшей было лет восемнадцать, а самой младшей — шестнадцать. Но под тропическими лучами солнца они рано созрели, как впрочем, и окружающие их растения.

Если бы не различный цвет кожи, их можно было бы принять за сестер, ибо все пятеро были хорошо сложены, в ярких хлопчатобумажных блузках одинакового покроя. Их молодые крепкие груди поддерживались платками, завязанными на спине. Круглые плотные бедра четко вырисовывались под юбками, едва прикрывающими колени.

Не спрашивая разрешения, они окружили священнослужителя и вооружились очищенными от коры ветками, используя их как вилки.