Саркис Арутюнов - Гении и злодеи Росии XVIII века

• Название: Гении и злодеи Росии XVIII века
• Автор: Саркис Арутюнов
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1222-0

Автор представляет читателям события XVIII века в жанре исторического рассказа.

Это был период создания регулярной армии, пора развития промышленности и торговли, шел процесс укрепления международного авторитета России. Среди героев этой книги — фельдмаршал Миних, кабинет-министр Волынский, герцог Бирон, генерал Ушаков, просветитель Ломоносов, а также дипломаты, ученые, предприниматели, авантюристы... Одним словом, «гении и злодеи» далекого, но весьма интересного восемнадцатого века.

---

После посещения усадьбы Дэшвуд отправился в Петербург. Остановился у мистера Рондо. Клавдий Рондо был известным английским резидентом в России в 1728— 1739 годы. Этот англичанин — незаурядный автор «Записок о некоторых вельможах русского двора в 1730 г.» (напечатаны в следующем столетии, в «Чтениях Московского Общества Истории и Древностей»). Цель встреч нашего героя с «британским дипломатом» до сих пор остается загадкой для историков. Возможно, оставшись в России, Дэшвуд также стал резидентом.

Дэшвуд при въезде в русскую столицу восхищается красотой триумфальных арок. Так, они представляли собой трехлролетные триумфальные ворота к торжественному въезду императрицы Анны Иоанновны в Петербург, построенные летом 1731 года: у Аничкова моста, через реку Фонтанку (автор Трезини) и у Зеленого моста, через Мойку (автор Коробов), а также на Троицкой площади (автор Трезини). Британец, прочитавший надписи на арках, был поражен тем, как русские славят свою монархиню. Это звучало примерно так: «К счастливому ее императорского величества... пришествию в Санкт-Петербург... дата».

Улицы в городе отлично вымощены, они прямые и широкие. Вдоль нескольких улиц прорыты каналы. Царь Петр, по замечанию британского гостя, планировал прорыть каналы вокруг Летнего дворца. Тогда это было еще деревянное здание в Летнем саду с фасадом на Неву, напротив центральной аллеи. Это строение предназначалось специально для императрицы Анны.

Расскажем подробнее о Летнем дворце, где проживала императрица. Этот петербургский дворец, состоявший из 28 комнат и зала, был построен менее чем за два месяца.

На его возведении было занято две тысячи строителей! Летний деревянный дворец Анны Иоанновны входит в число несохранившихся построек Летнего сада. Трудно назвать другое строение, столь же мало просуществовавшее на территории императорского сада — всего пятнадцать лет — и оставившее такой яркий след в его истории. На протяжении восьмилетнего периода дворец оставался летней императорской резиденцией, можно сказать, здесь бился политический пульс всей Российской империи. Летняя резиденция Анны Иоанновны была возведена в 1732 году на набережной Невы на месте «Залы для славных торже-ствований», ранее разобранной. Архитектором выступил Франческо Растрелли при участии своего отца Бартоломео. К несчастью, спешка в строительстве скоро дала о себе знать: по свидетельству некоторых иностранцев, через три года после переезда Анны Иоанновны во дворец балки под полом уже сгнили. Возможно, это явилось следствием недостаточно добросовестной подсыпки грунта на низменном сыром месте, где был построен дворец.

Как же выглядело это строение, возведенное волею императрицы и гением итальянского зодчего? Это был одноэтажный дворец, значительно вытянутый в длину, — как отмечали современники, в длину был «не менее 150 шагов». Летний деревянный дворец резко отличался от дворца Петра I, стоявшего на берегу Фонтанки. Растрелли выделил центральную часть здания, а от боковых крыльев устроил спуски к воде. По краю кровли проходила нарядная балюстрада с фигурными резными украшениями и декоративной скульптурой. Часто расположенные окна, украшенные наличниками, и колонны значительно обогатили фасады дворца, придав ему характер барочного сооружения.

До нас дошло несколько планов дворца Анны Иоанновны, и большинство из них — из знаменитой стокгольмской коллекции камер-юнкера Берхгольца. Примечательна надпись на одном из них, сделанная владельцем: «Фасад большого деревянного летнего здания в том виде, как он построен по воле императрицы Анны на реке Неве посередине императорского сада и где не только она умерла, но и герцог Бирон имел несчастье быть арестованным».

Анна Иоанновна впервые переехала в свою летнюю резиденцию сразу после свадьбы брата своего фаворита Густава Бирона с княжною Меншиковой. Разумеется, это событие не могло остаться незамеченным для «Санкт-Петербургских ведомостей», которые торжественно сообщали: «В Санкт-Петербурге 1 дня июня около 1 часа пополудни переехала Е.И.В. из своих палат... в императорский Летний дворец, причем с крепости и с Адмиралтейства из многих пушек выпалено, так же как и три изрядно вызолоченные яхты введены». Этому событию предшествовал строжайший указ «о запрещении прохода через Летний сад и постановке там специального караула». Анна Иоанновна жила в Летнем дворце по точно установленному порядку — с начала мая до конца сентября. Императорский двор всегда с особой пышностью перебирался в Летний дворец...

Дэшвуд был убежден, что «истинный Петербург» расположен там, где тогда находилась биржа, — на Троицкой площади. Заметим, что, когда в 1733 году торговый порт перенесли на стрелку Васильевского острова, туда же перевели и биржу.

Сам город был построен в очень болотистой низменной местности. Река Нева не так глубока, какой она кажется. Большинство купеческих судов поднимаются вверх по Неве, до самого города. Автор записок обратил внимание на мосты. Например, ему понравился наплавной плашкоутный (плашкоут — несамоходное грузовое судно с малой осадкой) Исаакиевский мост через Большую Неву, между Адмиралтейским и Васильевским островами. Это сооружение было впервые наведено в 1727 году и позже, вторично, через 5 лет русскими мастерами.

Далее — описание Адмиралтейского острова, то есть «места, где живут ее величество и лучшая часть ее двора, там же иностранные представители, английские и другие европейские купцы. Там располагается здание Адмиралтейства, крупнейший в городе комплекс промышленных сооружений. Первое русское Адмиралтейство было заложено при Петре I в ноябре 1704 года.

В 1711 году была произведена первая перестройка Адмиралтейства. В ходе работ над воротами был установлен шпиль с корабликом, водруженный голландским мастером. Под корабликом на шпиле укреплен позолоченный шар, внутри которого находится круглая кубышка из чистого золота. В ней помещены все образцы золотых монет, отчеканенных в Санкт-Петербурге с момента его основания. Этот шар никогда не вскрывался, так как секрет поворота одной из его половин в нужную сторону безвозвратно утрачен.

Здание Адмиралтейства производило серьезное впечатление на жителей той эпохи, особенно на гостей города. Сохранилось описание камер-юнкера в свите герцога Карла-Фридриха Голпггейн-Готторпского:

«На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, находящемся в конце этой дороги, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта...»

В 1732—1738 годах архитектор И.К. Коробов построил каменное здание Адмиралтейства. Зодчему удалось, сохранив прежний план, придать сооружению монументальность. В центре, над воротами, была построена стройная центральная башня с позолоченным шпилем, иногда называемым «Адмиралтейская игла». На 72-метровую высоту был вознесен кораблик-флюгер, и там он находится до наших дней.

Британец, продолжая описание этих сооружений, указывает: там же находится канатный двор, пушечная литейня, верфь для строительства военных кораблей и многое другое. Там на стапелях стоял 112-пушечный корабль — это была крупнейшая единица русского военно-морского флота — «Императрица Анна» (заложен был в 1732 г., а спущен на воду лишь в 1737 г.).

Дэшвуд сообщает, что ему «от нескольких человек известно, что при основании и начале строительства города на Неве главным образом от голода погибло 300 тысяч человек».

Заметим, что о числе людей, погибших на строительстве Петербурга, говорят несколько иностранных источников.

Датский посланник Юль еще под датой марта 1710 года оставил дневниковую запись, согласно которой при сооружении только Петропавловской крепости «от работ, холода и голода погибло, как говорят, 60 тысяч человек» и при строительстве Кронштадта — свыше 40 тысяч. Анонимный немецкий автор первого описания Петербурга (1710—1711 гг.) сообщает, что в 1703 году погибло свыше ста тысяч русских. По данным шведского военнопленного Эренмальма, на стройке одной только Петропавловки умерло свыше 50—60 тысяч человек. Секретарь прусского посольства при дворе Петра I: «По собственным показаниям русских, до 200 тысяч строителей города на Неве погибло от голода и болезней при возведении земляной крепости». Французский дипломат Кампредон в «Записке о доходах царской казны» сообщил, что «на работах крепостей и каналов погибло более 150 тысяч крестьян». Остается добавить, что цифры смертности, приводимые иностранцами, скорее всего, преувеличены.

Неподдельное восхищение у Дэшвуда вызвал деревянный трехэтажный дом генерал-адмирала Ф.М. Апраксина, который перед смертью завещал этот дом царю Петру. Согласно еще раннему отзыву голынтинца Фридриха Вильгельма Берхгольца, он «был лучшим и самым роскошным во всем городе». Позднее Ф. Растрелли включил адмиральский дом в комплекс зданий «Нового зимнего дома», то есть Зимнего дворца Анны Иоанновны. Говорили, что дворец Апраксина не уступал лучшим сооружениям подобного рода в европейской архитектуре, а среди жилых сооружений русской столицы первой четверти XVIII века ему следует отдать первое место.