Еремей Парнов - Заговор против маршалов. Книга 2

• Название: Заговор против маршалов. Книга 2
• Автор: Еремей Парнов
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999

"Заговор против маршалов" - исторический детектив, посвященный страшным событиям, происходившим в Германии и СССР в 30-е годы нашего столетия.

 В двенадцатый том Собрания сочинений вошли заключительные части произведения.

---

—      И что же он ответил? — с вялым любопытством осведомился Ворошилов.

—      От всей души высказал все, что думает об их демократии. С солдатской прямотой. «Категорическое требование военной комиссии национального собрания». Аж в лице передернулся.

—      Мне рассказывали, что под Мадридом пришлось вытаскивать танки на конной тяге,— с характерным ак­центом заметил комкор Городовиков.— Но я не верю. Танк слишком тяжелая штука. Лошадей жалко.

—      И правильно делаете,— невольно улыбнулся Убо­ревич.— Кто знает, что бы сталось с Мадридом, если бы не наши танкисты. В ноябре там действовало всего пятьдесят машин, намного меньше, чем у фашистов. Но действовали они героически. Сцементировали оборо­ну и вообще сыграли роль крупного морального факто­ра. Тем более что франкисты совершенно не имеют опыта противотанковой борьбы. Бывало, что наши прос­то давили их пехоту и конницу.

—      Только не конницу,— недовольно буркнул в усы Городовиков.— Какой дурак полезет под гусеницы?

—      Он потому так нахваливает, что под Мадридом воюют его танкисты,— лукаво подмигнул Ворошилов.— И неплохо воюют. Но ты, Ока, не волнуйся. Мы с Буден­ным в обиду кавалерию не дадим! Она пройдет там, куда танки и не сунутся! По горам, по долам, как гово­рится.

Нарком шутил, балагурил, отступив от заведенного на Совете регламента. Заседание определенно не полу­чилось, но брошенное якобы в защиту конницы слово сыграло роль детонатора. Завязалась та самая, давно набившая оскомину полемика, равно бесплодная и ожес­точенная, когда бессильны аргументы, ибо их знают чуть ли не наизусть.

По домам разъезжались далеко за полночь.

—      Поедем ко мне? — предложил Тухачевский Уборевичу.— Чего тебе куковать в одиночестве?.. А еще лучше — Иону Эммануиловича захватим?

К Дому правительства подкатили на трех машинах. Молодой подтянутый дежурный в защитном френче предупредительно распахнул сетчатую дверь лифта:

—      Добрый вечер, товарищ маршал! Пожалуйста, товарищи командармы.

—      Поди уж, доброе утро...

В прихожую выглянула Нина Евгеньевна:

—      Ах, у нас гости!

—       Ты не спишь? — Тухачевский, сбросив шинель, подошел к жене. В простеньком синем платьице в белый горошек она казалась хрупкой, как подросток. Глаза, обведенные тенями, встревоженные, переполняла тем­ная влага.

—      Я почему-то знала, что ты придешь не один,— она слабо улыбнулась.— Я ждала.

—      Вы уж простите нас, башибузуков! — Якир мо­литвенно прижал руки к груди.

—      И не стыдно, Иона Эммануилович?.. А вы, Иеронимус? Тоже хороши! — она протянула руки сразу обо­им.— Как же давно вас не было... Ужинать будете? — повернулась вопросительно к мужу.— У меня все го­тово.

—      Вот это хозяйка! — Якир зябко передернул пле­чами.

—      Беспременно,— Михаил Николаевич бережно коснулся губами ее душистых волос.— Только сперва чайку, крепкого-прекрепкого!.. А пока прошу ко мне.

Они расселись возле овального стола, накрытого кам­чатой скатертью. Якир первым делом сунул в рот папи­росу и придвинул к себе рогатую раковину с розовато- перламутровым зевом.

—       «Герцеговина флор»! — усмехнулся Уборевич.— Как у него... Бросить бы надо, Иона. Смолишь и смо­лишь. Все минеральные воды насмарку пойдут.

—      Ага, надо,— безропотно согласился Якир.

Устало обменялись репликами насчет Военного совета.

—      С Ворошиловым каши не сваришь,— поморщился Уборевич.— Для него важно одно: видимость соблюсти.

—      Я вам сейчас кое-что напомню,— спохватился Ту­хачевский.— Специально по этому поводу,— он подо­шел к письменному столу и выдвинул боковой ящик.

—      У меня тоже припасено! — радостно подмигнул Якир, срываясь с места.— Сейчас только портфель при­несу.

Тухачевский нашел порядком потрепанный номер «Военного вестника», заложенный голубой промокаш­кой. Подождав, пока возвратится Якир, зажег настоль­ную лампу и раскрыл журнал.

—      Восьмой номер за двадцать пятый год. У нас по­чему-то принято сравнивать достижения с уровнем тринадцатого года. Климент Ефремович резко вырвался в этом смысле вперед, хотя в старой армии тоже были и аэропланы, и танки. Мне, я полагаю, негоже лезть наперед батьки в пекло. Так что, извините, равняюсь на непосредственного начальника,— он легко нашел нужный абзац.— Прошу слушать внимательно: «Дви­жение своим ходом выдает издали движение машины, особенно ночью и на шоссе, благодаря шуму, а ночью также благодаря освещению. Без света же, конечно, не поедешь вовсе».

—      И кому принадлежит сей упоительный и косно­язычный бред? — поинтересовался Уборевич.

—      Не столь важно, кому. Но интересно, по какому случаю. А написано в самый раз к открытию кавалерий­ского съезда... Помнишь еще?

—      А то нет! Такие бои выдержали...

—      Вот именно, выдержали... Далее наш высокомуд­рый автор, ссылаясь на зыбкую почву столь близкого твоему сердцу Полесья, пишет, что в «N корпусе решили наладить опыт перевозки бронемашин конной тягой. Старый друг — лучше новых двух!»

—      Замечательно! — Якир торопливо расстегнул портфель.— «Груба», как выражается мой Петька.

—      Груба? — Уборевич удивленно поднял брови.— Первый раз слышу. Одессизм?

—      Харьковское. Он же там воспитывался, босявка. Первый дворовый университет... А теперь я вам прочи­таю,— вслед за бутылкой шампанского Якир достал из портфеля толстую тетрадь в черной клеенчатой об­ложке.

—        Одну минуту! — остановил Тухачевский.— У меня осталось еще короткое резюме... «Скажут, может быть, что на Западе нас поднимут на смех,— прозор­ливо замечает кавалерист-златоуст.— Мы спокойно от­ветим: «смеется хорошо тот, кто смеется послед­ним»,— и продолжим наши опыты в расчете на то, что они найдут подражателей»... У меня все, товарищи ко­мандиры.

—      Здорово! — взмахнув кулаком, рассмеялся Якир.

—      Интересно, от кого слышал Ока Городовиков бай­ку про танк? — Уборевич устало откинул голову на ко­жаную спинку дивана.— Не от Семена Михайловича?

—       Не думаю,— Якир споро перелистал исписанные бисерным почерком страницы.— Невзирая на крупные разногласия, могу сказать твердо: Буденный — мужик прямой. Интриговать не станет. Если надо, сам рубанет сплеча... Так вот, друзья мои, позвольте для начала процитировать вам высказывание Хайнца Вильгельма Гудериана. Разумеется, в моем скромном переводе. Вот что говорит генерал-лейтенант вермахта: «Из Конной армии Буденного тысяча девятьсот двадцатого года создана танковая армия Ворошилова тысяча девятьсот тридцать пятого года. Ворошилов, по его собственным словам, уничтожил старое оружие, сделал из пехотных офицеров летчиков, а из кавалерийских офицеров — танковых командиров... Красная Армия по моториза­ции — лучшая в мире. Англия и Франция далеко пре­взойдены... Так как развитие военно-воздушных сил шло гармонично с развитием танков, то это самая со­временная армия на всей земле».

—      Лестная оценка,— двусмысленно заметил Убо­ревич.

—      Отвлечемся от личностей. Не так уж и плохо, ког­да немецкий генерал верит советскому наркому. Мы-то ведь знаем, что почем?

—      Из кавалеристов сделал танкистов. В этом весь Клим,— Тухачевский кивнул Якиру.— У тебя есть еще в том же духе?

—      Как не быть, други мои верные? Сейчас все будут дико смеяться, как изъяснялись на Молдаванке. Вы толь­ко послушайте, что заявил в «Militarwochenblatt» гене­рал Людвиг!.. «Принципиально новое оружие еще не возникло!..» Он уверен, что нет оснований считать буду­щую войну маневренной... «Бронетанковые войска,— утверждает он,— это не шаг вперед, а та же самая кава­лерия»... Ничего себе!

—      Большой привет от наших стакавов! — улыбнул­ся Уборевич.

—      Но дальше, дальше! — Якир азартно потер ладо­ни.— Гениальная идея... «Лошадь медленнее, чем мо­тор, но технически безопаснее»... Каков слог? А вот еще перл: «Я думаю, что танк не является средством, с помощью которого короля современного поля боя — пулемет — можно свергнуть с престола. Всегда в состя­зании между снарядом и броней побеждал первый!..» Этот Людвиг просто второй Герберт Уэллс. Даже в двухтысячном году войска останутся конными!.. «То, что они в девятьсот четырнадцатом могли быть только конными, об этом уже говорилось. То, что они в двух­тысячном могут стать только моторизованными, каж­дый понимающий будет сомневаться. Но танк не яв­ляется преемником лошади...» Точь-в-точь, как у нас: «Перед кавалерией открывается блестящее бу­дущее».