Надежда Щепкина - Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.

• Название: Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.
• Автор: Надежда Щепкина
• Издательство: Издательство "Веды"
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-1141-7

Этот захватывающий, мастерски написанный детектив — на самом деле чистая правда. Рукопись, обработанная для печати петербургским ученым Надеждой Щепкиной, была найдена в Финляндии во время войны. Она публикуется впервые. В ней есть и поиски чудотворной иконы, и уникальный драгоценный камень, и любовь княжны к художнику, и монастырский быт — и все это происходило на самом деле на излете существования Российской империи. При публикации изменены лишь имена, поскольку еще живы дети и внуки участников описанных событий.

От этой книги не оторваться — от подлинной истории жизни петербургской княжны, изложенной ею самой и частично ее подругой, чудом избежавшими гибели в застенках НКВД.

Заметки на полях... Последняя романтика старого доброго времени... Война, революция... А дальше был СССР...

---

— Ты, как всегда, прав Сережа, но только не в этом случае. Екатерина Дмитриевна угнетена своим прошлым, утратила уверенность в себе, и я хочу помочь ей самоутвердиться. Поэтому все у нас будет по высшему разряду: и флердоранж, и фата, и белое платье, и кольца, и венчание в церкви, и торжественный ужин в дорогом ресторане. И первый поцелуй — у алтаря. Ничего, потерплю. После наверстаю. И ты должен меня поддержать в этом.

— А тебя не смущает, что у Кати ребенок?

— Нисколько. Мы с Настенькой — большие друзья. Она уже сейчас зовет меня папой. Я буду просить жену разрешить мне удочерить Настеньку и надеюсь, что она согласится.

— Но у вас будут свои дети. Как тогда ты будешь относиться к неродной дочери?

— Как к старшей дочери в семье, помощнице и советчице. Ребенок, Сережа, это не беды, это подарок. Беда в другом. Не любит она меня. Она все еще любит того, другого... она сама как-то проговорилась, и идет замуж от одиночества, от безысходности. Понимаешь, мне довольно и даже очень много жить с ней под одной крышей, заботиться о ней, растить вместе с ней наших детей. Но ей-то каково, бедняжке! Ложиться в постель с нелюбимым, терпеть его ласки, рожать детей от нелюбимого... Да и мне горько сознавать, что нас трое в постели, и третий лишний — это я. Знать, что бы я ни делал, как бы не старался, я никогда не смогу сделать ее счастливой.

Сергей взглянул на своего друга — и ужаснулся: его лицо было истерзано страданием.

—Что-то ты не похож на счастливого жениха. Я уверен, ты ошибаешься. Не может она, такая умница, такая чуткая не распознать и не оценить твою доброту, твою порядочность, золотое твое сердце. Я знаю, вы будете счастливы, вы оба заслуживаете счастья. У меня где-то завалялась бутылка отличного Кизлярского. Давай-ка мы осушим ее — тебе на счастье, а мне на радость.

* * *

Свадьбу пришлось отложить. Близилось время государственных экзаменов, и Кате надо было восполнять пропуски. К тому же и Николаю надо было срочно выполнить серию иллюстраций к произведениям А. П. Чехова — чтобы не упустить денежный и престижный заказ. Он рассчитывал уговорить Ольгу позировать для некоторых рисунков, но та заупрямилась:

— Я не могу бывать в Вашей мастерской, где возможна встреча с Сергеем, а у меня — неудобно. Я девица и принимать у себя постороннего мужчину не могу. Даже такого безопасного, как Вы, — добавила она, смеясь.

— У меня есть крохотная мастерская, в издательстве, там мы сможем организовать наши сеансы.

Во время одного из сеансов Николай затеял давно задуманный разговор:

— Ольга Васильевна, неужели Вы верите, что Сережа виновен в пропаже бриллианта?

— Я верю в одно: господин Крюгер не мог подменить бриллиант на страз: его статус и воспитание исключают это. Ювелир либо ошибся, либо лжесвидетельствует. К тому же у фон Крюгера не было мотива присваивать бриллиант, он и так его получал вместе с моей рукой. Своим приездом в Новгород он подтвердил свою претензию на мою руку. Это я его оставила, а не он меня.

— Крюгер знал код Вашего тайника?

— Конечно, нет — он не был членом нашей семьи, хотя собирался стать им. Послушайте, Николай Федорович, я требую, чтобы Вы не травмировали меня разговорами на эту тему, иначе я немедленно прекращу эти сеансы.

Николаю пришлось подчиниться.

Глава 9. НЕОЖИДАННЫЙ ВИЗИТ

Пришла робкая питерская весна с чередованием ясных солнечных дней и возвратом зимних холодов и ненастья. Катя блестяще сдала государственные экзамены и получила, наконец, аттестат юриста.

Отшумела, отзвенела и свадьба Кати и Николая. Решено было предоставить возможность новобрачным побыть наедине, — отправив их на снятую еще зимой к летнему сезону дачу в Сестрорецке, куда должны были переехать на лето Настя с бабушкой. Заодно нужно было подготовить помещение к их переезду. Захватив с собой самое необходимое, молодые прямо из-за стола отправились на поезд.

Снятый ими домик стоял на песчаном пригорке, поросшем травой, окруженный редкими соснами. Снят был весь нижний этаж — две комнаты, кухня и веранда. Хозяйка с семьей располагалась на втором этаже.

День выдался исключительный: таких дней в Петрограде бывает не более десятка за всю весну. На небе ни облачка, солнце в местах, защищенных от ветра, припекает по-летнему. От запаха нагретой солнцем хвои кружится голова, а тихий плеск волн с залива зовет к лени и бездействию. Бросив пожитки, наша парочка устремилась к воде.

Сезон еще не начался, и пляж был пуст. Сняв с себя все лишнее, они предоставили солнцу одаривать их тела ласковой благодатью. Горячий песок у кромки воды приятно грел подошвы, но вода, лишь недавно освободившаяся ото льда, была обжигающе холодна. Молодые нашли укромное местечко, защищенное от ветра и от случайных посторонних взглядов. Катя сидела на корнях прибрежной сосны, а Николай растянулся на песке, положив голову ей на колени. Тишину нарушал тихий плеск волн, звонкие трели зяблика да жужжание шмеля. Одинокая чайка иногда вскрикивала над водой. Новобрачные, уставшие за последние месяцы от вороха дел и от свадебной суеты, наслаждались бездействием и безмолвием. Лень было шевельнуться, думать было лень.

Солнце стояло еще высоко, но время было уже позднее — близились белые ночи. Холодный ветер потянул с залива. Пора было возвращаться. Молодожены зашли перекусить в привокзальный ресторан и вернулись на дачу. Хозяйка предложила чаю, но они отказались, стремясь снова остаться вдвоем.

Катя сняла легкий халатик, погрузила в прохладные простыни свое обласканное солнцем тело и блаженно закрыла глаза. Дремота уже совсем покорила ее, когда она вдруг сообразила, что рядом нет обретенного супруга. Она подождала еще немного, но супруг у брачного ложа так и не появился. Тогда Катя встала, накинула халатик и отправилась искать пропажу. Она нашла Николая в соседней комнате: тот неуклюже топтался где-то в углу. Холодок тревоги заполз ей за пазуху и пошел гулять дальше.

— Подойди-ка ко мне и обними меня, — потребовала она.

Супруг смиренно выполнил требуемое. И только почувствовав жар его тела и ощутив его мужскую силу, Катя облегченно вздохнула!

— Ну, Николаша, и напугал ты меня до смерти. Я решила, что ты импотент. Ты что, девственник?

— Девственник, — смущенно сознался Николай.

— Эту беду мы сейчас поправим, — смеялась она, подставляя губы для поцелуя.

* * *

На семейном совете решено было, что Катя пойдет работать.

— Справлюсь я с ребенком. Коленьку вырастила и Настю выращу. Растила я его одна-одинешенька, а теперь нас трое. А деньги нам будут совсем не лишние. В газете Катя вычитала, что в Петрограде открывается Всесоюзная торговая палата и туда требуются опытные юристы.

Она отважно отправилась по указанному адресу, хотя слово «опытные» скребло душу. Николай подсмеивался, заявляя, что в числе Катиных многочисленных добродетелей, нахальства он не замечал.

Катя вернулась торжествующая, хотя и несколько обескураженная.

— Меня взяли консультантом. Оказывается, все эти зубры знают на зубок старые законы, а в новых, советских, разбираются слабо. А я только что на пятерку выучила их и теперь буду консультировать эту юридическую элиту. Помогло и знание французского языка с владением синхронного перевода. Так что я теперь буду участвовать в важных международных переговорах.

Когда Домна Матвеевна узнала определенный Кате оклад, она ахнула:

— Если дальше так пойдет, то скоро ты, а не Коленька, станешь главой семьи.

— Не дождется, — отрезал Николай. — Я подписал контракт на иллюстрирование сочинений Чехова, с огромным гонораром. Не нравится мне, что эти зубры будут пялить на тебя глаза.

Она озорно подмигнула Николаю со словами:

— А как же? Я сделаю все, что я смогу, чтобы они все, все до единого влюбились в меня без памяти, и чтобы они все поголовно завидовали моему мужу.

* * *

Николай несколько часов в день проводил у Муралова, позируя ему. При любом удобном случае он пытался склонить Сережу помириться с Олей.

— Подумай, — говорил он, — она отказалась ехать в сытую благополучную Швецию с богатым преуспевающим женихом, отказалась от возможности встретиться со своими родными, променяв все это на неустроенное полуголодное существование — и все это из-за любви к тебе. Далеко не каждая девушка поступит подобным образом. Все эти твои обиды — ничто по сравнению с той жертвой, которую она принесла во имя любви к тебе.

— Нет, Коля, ты неправ. Это не обида, это другое. Вот ты поверил, что я вор? То-то. И Катя не поверила. И Александр Николаевич, мой начальник, не поверил. И ребята в мастерской не поверили. А она поверила. И даже после того, как представлены доказательства моей невиновности, продолжает считать меня вором. При первой же неурядице она предала меня. Такая женщина не может стать подругой жизни. Не уговаривай меня. Даже если она будет умолять меня, в ногах валяться, я и тогда ее не прощу.