Тагир Киреев - Метро 2033. Белый барс

• Название: Метро 2033. Белый барс
• Автор: Тагир Киреев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082729-9

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

В речах сладкоголосых джиннов, сплетающихся в единый узор, рождается новая история. Пересказанная тысячами родительских уст, вобравшая в себя все легенды и народные сказки красавицы-Казани, она дает жизнь новым героям, новым приключениям, изумрудным отблеском отражаясь в детских глазах, которые невозможно сомкнуть, пока не дослушаешь до конца. Восточная сказка постапокалиптического мира 2033 года. Легенда о Белом Барсе…

---

– Мальчик мой, – султан посмотрел на Тимура. – Это связано с твоей матерью. Может, ты прогуляешься пока?

Марат ждал ответа, испытывая неловкость.

– Ничего, дядя, – проговорил, наконец, Тимур, смиренно кивнув. – Все нормально. Продолжай.

Султан глубоко вздохнул, оглядел покои, словно в последний раз, и перескочил взглядом сначала на старуху, а затем на свои дряблые руки. Его голос задрожал:

– Я старый человек и повидал в этой жизни больше, чем кто-либо из моих людей. И если меня ждет смерть, значит, такова воля Всевышнего. Но я не смогу успокоиться, пока не узнаю все. – Султан потянулся руками к своей шее. – Несколько недель назад мусафиры наткнулись в лесах на мертвого гариба…

Старуха выпучила глаза.

– Понимаю-понимаю. Я тоже был уверен, что никого из них нет в живых. Возможно, он и был последним. Так или иначе, это не важно. Когда мои люди обыскали его, они нашли у него красную тетрадь и вот это…

Дотронувшись трясущимися дряблыми пальцами до своей груди, султан вытянул из-под ворота своей рубахи подвеску с серебряным кулоном. Старуха привстала с места, опираясь на скрюченные ноги, осторожно взяла кулон и, все еще находясь в сгорбленной позе, принялась внимательно рассматривать его. В серебряном тиснении был изображен знакомый символ.

– Знаете, что это? – указал своим пальцем на вещицу султан.

– Герб?

Крылатое животное, изображенное на кулоне, было знакомо каждому жителю этого города еще со времен былой жизни – Белый Барс, перекочевавший с герба некогда великой республики на именной герб теперь существующего Султаната.

– Все правильно, но конкретно этот кулон принадлежал близкому мне человеку – моей сестре.

– Ай-ай-ай! – покачала головой старуха, не отрывая взгляда от серебряной драгоценности, которая яркими бликами отражалась в ее глазах. – Как же твоя сестра, улым, на поверхности оказалась?

– А вот это я хотел бы узнать у вас, – смутился султан. – В последний раз я видел этот кулон несколько лет назад на шее своей сестры. В тот день он должен был перейти как дар ее ребенку… на станции Аметьево…

И тут старуха округлила глаза, высунула язык, прикусила его деснами и сразу прикрыла рот рукой, словно постеснявшись того выражения, которое неосознанно приняло ее лицо.

– Подожди-ка, улым. Ты, что же, хочешь сказать, что выгнал свою сестру на Аметьево? Бедбехет[14], она что, была заражена?

– Так было нужно, – спокойно ответил султан, сжав зубы.

– Дядя, можешь не отвечать, – заступился за него Тимур.

– Помолчи, улым, а-ам? – погрозила старуха указательным пальцем. – Я хочу услышать это от нашего султана! Человека, который является главой! Который отвечает за нас! Что ж ты за человек-то такой, а?

– Люди бы не поняли меня! Поверьте, я сделал все, чтобы эта станция была безопасна для ее проживания!

– Ай, значит, правда! – старуха демонстративно схватилась за чахлую грудь.

– Моя сестра, моя красавица сестра. Думаете, я не хотел ее спасти? Лучшие лекари султаната работали над тем, чтобы скрыть поражения на ее коже. Но все попытки были тщетны. Язвы на ее теле разрастались с такой скоростью, что скрывать процесс мутации было невозможно. Она сама виновата! Нужно было меньше общаться с прокаженными! Прости…

Султан оглянулся на племянника – тот сосредоточенно нахмурился, но обсуждать сказанное не собирался, ожидая продолжения.

– Я не хотел бы ее винить. Это все из-за мужа, моего зятя. Он был хорошим мусафиром. Даже слишком хорошим. Это его и сгубило – забрел в какую-то местность, где хватил безумную дозу радиации. Не знаю, что это было, но он сошел с ума быстрее, чем его тело… ну, вы понимаете. Она проводила с ним дни и ночи, ухаживала, сколько могла. – Султан глотнул чая. – А в один день он просто исчез. Никто не знает, что с ним стало. Поговаривают, что ушел на поверхность. Лилия чувствовала себя виноватой и поэтому принялась ухаживать за другими прокаженными. Бедняжка надеялась, что от этого ей полегчает. Я говорил ей, чтобы она больше времени посвящала Тимуру, но… Я не в силах этого объяснить. Чужая душа – потемки. Мои люди вывезли ее на Аметьево, а Тимурка остался со мной. С предводителем гарибов мы условились, что я дам ему все, что необходимо, лишь бы она проводила время на их станции в комфортных условиях. И конечно, он согласился. Еженедельно десять моих мусафиров под предлогом выхода на поверхность переправляли на их станцию всевозможное продовольствие. А когда я узнал, что у нее родился ребенок, который, к тому же, внешне выглядел абсолютно нормальным, то отправился туда сам. Ведь это могло бы решить проблему с законом, который я сам же и принял…

– «О выселении прокаженных», – вставил Тимур, чтобы старухе было понятно, о каком законе идет речь.

Закон «О выселении прокаженных» был известен любому человеку в каждом закоулке такого, на первый взгляд, совершенного поселения, как Султанат. Он был выдвинут Маратом Султановичем за несколько лет до событий на Аметьево и за пару месяцев до того, как сообщество из нескольких станций признало себя Султанатом, и основная часть жителей поддержала его. Остальные же поселенцы, основу которых составляли и сами зараженные, и их родственники, подняли бунт. Словно сошедшие с ума, прокаженные избивали до полусмерти каждого, кто хоть как-то заикался об этом законе, пока он находился на рассмотрении, тем самым подписав себе приговор на бессрочное выселение на Аметьево. Вражда, вспыхнувшая между бывшими друзьями, соседями и даже родственниками, стала главным аргументом в принятии решения о вступлении закона в силу, под которым подписались все управляющие станциями, вошедшие впоследствии в Султанат. Суконная слобода, Площадь Тукая, Кремлевская, Козья слобода, Яшьлек, Северный вокзал и Авиастроительная – под каждым названием станции управляющие этих сообществ ставили свою подпись, обрекая зараженных на жалкое существование. Так Аметьево стало отдельным государством, которое, тем не менее, все еще существовало в рамках закона Султаната. Названные в скором времени Гарибами – чужими – прокаженные принимали к себе на станцию всех, кто был отвергнут остальными. А за это они получали продовольствие и одежду, находясь под своеобразной опекой.

Была у этого закона и другая обратная сторона, не менее страшная, чем первая. Часть жителей, благополучно существовавших и живших на станциях за Аметьево, оказались теперь отрезаны от основной части метро. Если до этого жители Горок, Проспекта Победы и Дубравной на свой страх и риск еще как-то пересекали Аметьево, то после принятия закона озлобленные на мир гарибы всеми правдами и неправдами пресекали попытки пройти через их станцию. А в образовавшемся Султанате никто особенно не задавался вопросами, почему жители зааметьевских станций перестали их посещать. «Меньше народу – больше кислороду», – говорили старожилы своим детям, чтобы те не задавали лишних вопросов, тем самым закладывая в их головах мысль, что других станций, кроме Султаната, более не существует. Теперь же, когда сообщество гарибов и вовсе было стерто с лица метро, станцию Аметьево и близлежащие туннели со стороны Султаната заселило новое племя – Бал[15], которое приносило весомые вклады в статью доходов этого совершенного государства…

– Как вы понимаете, я оказался заложником собственных действий, поскольку закон был принят до того, как моя сестра… поменялась. И я поплатился за это сполна. Людям сложно было вдолбить в их пустые головы, что общение с мутантами не так опасно, как им… как нам казалось! Но они требовали этого! Ребенок сестры, Латика, должна была стать доказательством того, что у гарибов тоже рождаются нормальные дети. Навестив сестру в день рождения дочери, я пообещал, что все исправлю и мы вновь откроем границы между станциями. Но через пару дней после моего возвращения, мусафиры сообщили о том, что станция Аметьево была разорена… и моя… сестра… Все, что было на станции, сгорело. С другой стороны, тело ребенка мы не нашли, и это вселило в меня надежду. Первое время выходы на поверхность проводились ежедневно. Но сами понимаете, подниматься туда, – султан поднял голову вверх, быстро посмотрев на потолок, – и искать потерянного ребенка, все равно, что искать иголку в стоге сена, кишащем змеями. Я имею в виду ту живность, что разгулялась на поверхности… Круг поисков, конечно, расширялся, но из десяти мусафиров возвращались только семь или восемь. Из-за возмущения жителей, вылазки сократились до одного раза в неделю, но так и не дали никаких результатов. Через месяц я смирился…

Слезы ручьем потекли по лицу султана. Он приложил руку к щеке и прикрыл дрожащие губы. Несколько мгновений, пока султан собирался с силами, все молчали в ожидании и даже не шевелились. Все, кроме старухи, которая встала перед ним на колени и вложила в руки господина серебряный кулон.