Сомадева - Океан сказаний

• Название: Океан сказаний
• Автор: Сомадева
• Жанр: Древневосточная литература

Поэма «Океан сказаний» (Катхасаритсагара — буквально «океан рек повестей») — классический свод индийской повествовательной поэзии, включает книги «Панчатантра» и «Двадцать пять рассказов веталы», цикл сказаний о царе Удаяне, многочисленные ведические сюжеты.

«Катхасаритсагара», большая часть которой написана эпической строфой «шлока», делится на 21 книгу и 184 главы («волны»), состоит из более 18 тыс. стихов. Сюжет «Океана сказаний» распадается на три неравные части: первая (она же и первая книга) — это история Бога, проклятого супругой Шивы на перевоплощение в теле человека; вторая часть (книги вторая — пятая) рассказывает о царе Удайане, который с помощью мудрого советника подчинил себе земли других правителей и обрел двух прекрасных жён. Остальную часть «Океана сказаний» занимает история сына Удайаны — царевича Нараваханадатты, который после долгих странствий и испытаний обретает власть над народом мудрецов видьядхаров и соединяется с супругой, с которой был разлучён.

Как утверждает Сомадева, при составлении «Океана сказаний» был использован трактат «Брихаткатха» (дошедшая до нас лишь в ничтожных фрагментах); другие же истории были записаны на основе повествований из «Махабхараты», «Рамаяны» и «Панчантантры». «Океан сказаний» — одно из немногих в санскритской литературе светских произведений, где объединены мистические возможности ведических героев и исторических событий. «Катхасаритсагара» оказала огромное влияние на развитие индийской и ближневосточной повествовательной прозы.

Полный перевод «Океана сказаний» на русский язык был осуществлён П. А. Гринцером, И. Д. Серебряковым и др.

---

Проходя по городским улицам, на каждом шагу сталкивался я с такими любопытными сценами и наконец добрался до царского дворца, подобного жилищу великого Индры. Когда ученики возвестили о моем прибытии, вошел я во дворец и увидел царя Сатавахану, восседавшего на троне, подобно Васаве, окруженного министрами во главе с Шарваварманом. Когда я благословил их и меня пригласили сесть, царь оказал мне особый почет, ибо все министры, начиная с Шарвавармана, так ему говорили: «Это, о божественный, прославленный по всей земле, одаренный знанием всех наук ученый брахман Гунадхйа! По заслугам он носит это имя, ибо воистину он средоточие добродетелей».

Выслушав хвалу, возданную министрами, царь и мне пожаловал сан министра. И с тех пор стал я жить у него, заботясь о государственных делах, обучая учеников и достигнув семейного счастья.

Пошел однажды я на берег реки Годавари и увидел сад, который назывался «Творение Богини», и был он прекрасен, словно божественный сад Нандана, перенесенный на землю. Спросил я садовника, как возник этот сад. И он мне сказал: «Старые люди говорят, почтенный, что когда-то в стародавние времена пришел сюда брахман, давший обеты молчания и поста. Он-то и заложил этот божественный сад вместе с храмом. Собрались тогда здесь брахманы, и в ответ на их расспросы рассказал он им свою историю. Вот она: «Есть на берегу Нармады земля, имя которой Бхарукаччха. Там я и родился. Никто мне, нищему и ленивому, милостыни не подавал. В отчаянии покинул я дом и, преисполненный отвращения к жизни, скитался по священным местам, пока не пришел поклониться Богине, живущей в горах Виндхйа. Почтив ее, я подумал: «Люди радуют ее, животных приносят ей. Исполнительнице желаний, в жертву. Я же принесу в жертву самого себя, ибо дурень подобен скоту». Так порешив, был я готов схватить нож и отсечь себе голову. Но в этот миг раздался голос самой Богини, обрадованной моей преданностью: «Сын мой, ты ведь сиддха, не убивай себя! Живи здесь, при мне!» Так обретя жизнь благодаря милости Богини, достиг я блаженства, и с тех пор ни жажда, ни голод меня не мучили. Однажды повелела мне Богиня: «Ступай, сын мой, в Пратиштхану и разведи там красивый сад». Затем дала она мне божественное семя, и, придя сюда по ее воле, заложил я этот сад. Храните его!» Закончив же свой рассказ, он исчез. Вот так по воле Богини и возник наш сад, господин». Выслушав от садовника историю о саде и подивившись ей, пошел я домой».

Когда Гунадхйа поведал об этом, Канабхути задал ему еще вопрос: «А почему царя зовут Сатаваханой?»

1.6.4 О царе Сатавахане

Сказал ему тогда Гунадхйа: «Слушай, отвечу на твой вопрос.

Славился когда-то мужеством царь Дипакарни, и была у него супруга, которую звали Шактимати. Дороже жизни ценил ее царь. Однажды, когда спала она, утомленная страстью, в саду, укусила ее змея, и умерла Шактимати. Бесконечно любивший ее царь, хотя остался бездетным, принял обет безбрачия. Как-то раз ему, удрученному отсутствием наследника, явился во сне Увенчанный полумесяцем и так сказал: «Ты встретишь в лесу мальчика, оседлавшего льва. Возьми его в свой дом, и будет он твоим наследником». Пробудившись, вспомнил царь, что ему приснилось, и возрадовался. Вот довелось однажды ему поехать на охоту в глухую чащу, и увидел он среди бела дня на берегу пруда, заросшего лотосом, восседавшего на льве младенца, подобного солнцу. Тотчас припомнилось царю виденное во сне, и поразил он льва, пившего воду, стрелой в бедро. Едва коснулось ее острие шкуры льва, как обратился тот в человека, и когда царь в изумлении спросил его: «Что значит это?», то услышал: «Владыка земли, я — йакша, друг Куберы, подателя богатств, и зовут меня Сата. Довелось мне однажды увидеть купавшуюся дочь риши, одолела меня страсть, и, словно бы сам Манматха был нашим сводником, сочетался я с ней браком по обряду гандхарвов, и стала она мне женой. Но, узнав об этом, ее родичи разгневались и прокляли нас обоих: «Быть вам, грешникам, львами и скитаться, не зная пристанища». Ей святые отшельники положили быть в облике львицы до той поры, пока не родится у нее сын, а мне — пока не коснется меня стрела. Так-то и обратились мы в пару львов. Со временем она понесла и, родив сына, умерла. Я же взрастил сына молоком других львиц. Сегодня от удара твоей стрелы, царь, спало с меня проклятие. Возьми же в свой дом моего добродетельного сына. Должен я отдать его тебе, ибо и это было предсказано мудрецами, наложившими проклятие».

Так сказал йакша Сата и исчез, а Дипакарни, взяв мальчика, вернулся к себе. И поскольку тот ездил верхом на Сате, царь назвал его Сатаваханой. Со временем Дипакарни передал ему царство, а сам ушел в лес предаться покаянию. Сатавахана же стал править всем подлунным миром».

Так по просьбе Канабхути поведал Гунадхйа, почему царю было дано имя Сатавахана, а затем снова обратился к своему рассказу.

1.6.5 О том, как важно знать грамматику и сколько времени нужно, чтобы ей обучиться

«Наступил праздник весны. Царь Сатавахана поехал в сад, взращенный в Пратиштхане по воле Богини, и долго там оставался, подобный великому Индре, гуляющему в дивном саду Нандана.

Развлекался царь со своими царицами, и купался под сенью дерев вместе с ними в пруду, и, ударяя ладонями по воде, осыпал их брызгами, и они отвечали ему тем же, словно слонихи в реке, окатывающие из хоботов слона. Сатавахана наслаждался, глядя на их лица с глазами, подкрашенными цветочной пыльцой, на их тела, облепленные намокшими одеждами. Будто ветер, играющий с лианами в лесу, играл царь с ними. Ветер, врываясь в лес, срывает с лиан листья и цветы, покрывающие их, точно наряды. — так и царь смывал с цариц брызгами, сыпавшимися, подобно ливню, их тилаки, похожие на листья, и срывал с них одежды, подобные цветам. Наконец одна из цариц, стан которой был похож на нежный цветок шириши и отягощен полными грудями, утомилась от забав. Отбиваясь от брызгавшего на нее водой Сатаваханы, она сказала ему: «Оставь, не брызгай на меня водой». Услышав это, царь тотчас велел принести побольше сластей, зовущихся модаками. Засмеялась царица и попрекнула его: «Да что мне делать в воде со сластями? Ведь я тебе сказала — не брызгай водой! А ты и не понял, что здесь соединены два слова: «ма» и «удакайе». Как же ты, глупец, не знаешь этого правила?!» Так говорила ему царица, знающая грамматику, и все вокруг смеялись над ним, и одолел царя великий стыд. Бросил он развлекаться и удалился, обиженный и побледневший от досады, в свой дворец. Недобрые думы заполнили его ум, отказался он от пищи и от воды, ни на какие вопросы не отвечал — прямо не живой, а будто бы нарисованный. И терзался он, не зная ни сна, ни отдыха. «То ли в учености мне спасения искать, то ли в смерти?» Видя царя в таком отчаянии, все его приближенные спрашивали друг друга: «Что это с ним?» — и сами пришли в смятение. Наконец узнали о состоянии царя я и Шарваварман. Подумали мы, что, должно быть, он нездоров. Позвали мы слугу царя Раджахансу и спросили его о здоровье повелителя. Вот что он нам ответил: «Никогда прежде не приходилось мне видеть царя в такой печали. Царицы говорят, что это дочь царя Вишнушакти, чванящаяся своей ложной ученостью, повинна в его горе».

Услышав от Раджахансы такое известие, испытали мы оба замешательство: «Если бы телесная боль одолела царя, то нужно было бы звать врачевателей. Если же что другое, то трудно найти причину — ведь у его царства нет недругов, все враги уничтожены. Народ любит царя, ничто его державе не угрожает. С чего бы властителю так кручиниться?» Но тут вдруг молвил слово мудрый Шарваварман: «Знаю я, мучается царь от неведения. «Глуп я», — так говорит он и жаждет вкусить учености. Дошло до меня также, что недавно одна из цариц жестоко над ним посмеялась».

В подобных раздумьях скоротали мы ночь, а на заре отправились в покои владыки земли, и хотя было велено никого не пускать к государю, вошел к нему я, а за мной и Шарваварман. Приблизился я к царю и почтительно спросил: «Божественный, что же ты беспричинно терзаешься?», но хоть и слышал Сатавахана мои слова, но по-прежнему сидел, ко всему безучастный. Тогда обратился к нему Шарваварман и повел такую речь: «Послушал бы ты меня, царь! Ведь прежде ты со мной разговаривал. Этой ночью мне было видение: видел я, что с неба упал лотос, некий божественный юноша его раскрыл, и из цветка явилась небожительница-дева, одетая в белое, и она, царь, тотчас вошла в твои уста. Проснулся я внезапно, и подумалось мне: нет сомнений, это Сарасвати проникла в уста божественного». После того как Шарваварман рассказал о вещем сне, Сатавахана прервал молчание и спросил меня озабоченно: — «Скажи, сколько нужно времени усердному ученику, чтобы достичь учености? Не улыбнется мне Богиня счастья Лакшми, если не одолею я науки. Царская пышность пристала глупцу так же, как драгоценное украшение бревну». Тогда заговорил я: «Обычно, царь, люди полагают, что нужно двенадцать лет, чтобы познать грамматику, царицу всех наук. Но я берусь обучить тебя лишь за шесть лет». С гневом возразил Шарваварман на эти слова: «Как можно так долго обременять тех, чей удел — счастье?! Я берусь обучить тебя, божественный, всего за шесть месяцев».