Сомадева - Океан сказаний

• Название: Океан сказаний
• Автор: Сомадева
• Жанр: Древневосточная литература

Поэма «Океан сказаний» (Катхасаритсагара — буквально «океан рек повестей») — классический свод индийской повествовательной поэзии, включает книги «Панчатантра» и «Двадцать пять рассказов веталы», цикл сказаний о царе Удаяне, многочисленные ведические сюжеты.

«Катхасаритсагара», большая часть которой написана эпической строфой «шлока», делится на 21 книгу и 184 главы («волны»), состоит из более 18 тыс. стихов. Сюжет «Океана сказаний» распадается на три неравные части: первая (она же и первая книга) — это история Бога, проклятого супругой Шивы на перевоплощение в теле человека; вторая часть (книги вторая — пятая) рассказывает о царе Удайане, который с помощью мудрого советника подчинил себе земли других правителей и обрел двух прекрасных жён. Остальную часть «Океана сказаний» занимает история сына Удайаны — царевича Нараваханадатты, который после долгих странствий и испытаний обретает власть над народом мудрецов видьядхаров и соединяется с супругой, с которой был разлучён.

Как утверждает Сомадева, при составлении «Океана сказаний» был использован трактат «Брихаткатха» (дошедшая до нас лишь в ничтожных фрагментах); другие же истории были записаны на основе повествований из «Махабхараты», «Рамаяны» и «Панчантантры». «Океан сказаний» — одно из немногих в санскритской литературе светских произведений, где объединены мистические возможности ведических героев и исторических событий. «Катхасаритсагара» оказала огромное влияние на развитие индийской и ближневосточной повествовательной прозы.

Полный перевод «Океана сказаний» на русский язык был осуществлён П. А. Гринцером, И. Д. Серебряковым и др.

---

На следующий день раджа сбросил бремя державы на руки министра, переоделся подвижником и под покровом ночи отправился в путь. Встретился ему по дороге мудрец Кушанабха, и сказал тот радже в облике подвижника, поклонившемуся ему: «Смело ступай вперед! Поплывешь ты с купцом Лакшмидаттой на корабле через океан и обретешь желанную тебе красавицу!» Поклонился ему обрадованный такими словами царь и пошел дальше. А после того как прошел он через многие страны, переправился через многие реки, перевалил через многие горы, дошел он наконец до океана, взволнованно ожидавшего гостя, словно взмахивая седыми бровями волн и сверкая белками-раковинами широко раскрытых глаз.

Встретился Йашаскету на берегу океана тот самый купец, о котором говорил царю мудрец, и узнал царь, что собирается тот на Золотой остров. Лакшмидатта же, заметив, что на следу царя отпечатались чакра и другие знаки царского достоинства И, поклонился ему, и вот уже царь вместе с купцом плывут по океану. Когда же достиг корабль середины океана, поднялось из пучины «пожелай-дерево» и на нем та самая девушка. Глядит на нее царь, словно чакора на луну, а она тем временем мелодичным голосом запела, помогая себе игрой на вине:

Что своим посеял делом,
Нынче плод того ты снимешь, —
И судьба не переменит,
Предназначенного кармой!
Если что кому от века
Уготовано судьбою,
То не в силах человека
Отвратить ее решенье.

Замер царь, пораженный стрелой Смары, слушая ее песню, полную глубокого смысла. «Слава тебе, Хранилище жемчужин! Недаром тебя так зовут, ибо скрыл ты в безмерных глубинах своего сердца эту деву, лишив Хари счастья. К твоей защите, Непокорный Богам, Убежище крылатых гор, царствовавших над землею, прибегаю я!» — так воззвал к океану царь, и, в то время как дерево с девушкой стало погружаться, кинулся он вслед за нею, словно стремясь угасить пламя страстной любви в глубине океанских вод. А добрый Лакшмидатта, видя, как этот смельчак кинулся в океан, и думая, что он погиб, от горя готов был покончить с собой. Но вдруг с небес раздался голос: «Не поступай поспешно! Ничто не грозит ему, поглощенному океаном. Этот человек, одетый подвижником, не кто иной, как царь Йашаскету, а девушка, ради которой он кинулся в океан, была в прежнем рождении его женой. Обретя ее, снова вернется он в царство Анга». Услышав все это, успокоился купец и поплыл дальше, куда хотел, к желанной цели.

А раджа Йашаскету, бросившийся в океан, был изумлен тем, что внезапно увидел перед собой богатый город, сверкавший дворцами, стены которых были из чистого золота, а колонны — из драгоценных камней, поблескивавший окошками, забранными решетками из жемчуга; по всему городу было много садов, где росли волшебные деревья, исполнявшие любые желания, манили прохладой пруды, каменные спуски к которым были выложены всяческими драгоценностями. Но город этот богатый был пуст, и раджа, заглядывая в каждый дом, нигде не мог найти своей возлюбленной. Осматриваясь вокруг, заметил раджа высокий жемчужно-белый дворец, поднялся к нему, открыл дверь и вступил во внутренние покои. Когда же вошел он, то увидел, что лежит кто-то на богато украшенном ложе и с головой покрытый покрывалом. Полюбопытствовав: «Кто бы это мог быть?» — открывает он ей лицо — и что же? — видит свою желанную. И как только снял он с нее черное покрывало, открылось ему ее смеющееся луноподобное лицо, и была она подобна озаренной луной ночи, спускавшейся в Паталу. И чего только тут с ним не было, с этим истомленным нещадной жарой путником, узревшим в песчаной пустыне реку! Она же, раскрыв очи и увидав неожиданно появившегося перед ней мужа, наделенного благородной внешностью и добрыми приметами, вскочила в изумлении с ложа и, оказывая гостеприимство, поклонилась ему в ноги и тихо спросила, глядя на него широко раскрытыми глазами-лотосами: «Кто ты, почтенный, и зачем пришел сюда в недоступные пределы Расаталы? И почему ты, тело которого несет на себе признаки царского достоинства, одет, как подвижник? Расскажи мне об этом, высокосчастливый, если будет на то твоя милость!»

Выслушал все, что она сказала, и ответил ей царь: «Я красавица, повелитель ангов, и имя мое Йашаскету. Слышал я от надежного друга, что каждый день ты здесь появляешься из океана. Ради тебя нарядился я в эту одежду, покинул царство и, добравшись сюда, кинулся вслед за тобою в океан. Но скажи мне, кто же ты?» И она ему, застыдившись, на это и со страстью, и с радостью отвечала так: «Есть такой высокодостойный повелитель видйадхаров по имени Мриганкасена. Знай, что я — его дочь и зовут меня Мриганкавати. По неизвестной причине оставил меня отец в своем городе одну-одинешеньку, а сам куда-то ушел со всеми горожанами. Вот я и живу в пустом дворце и из-за безмерной тоски поднимаюсь на механическом «пожелай-дереве» из океана и пою о непреложности Судьбы!» Пока она все это рассказывала, вспомнил Йашаскету, что ему мудрец говорил, и так обрадовал он ее речами, полными любви, что, охваченная страстью, согласилась Мриганкавати стать его женой, но с одним условием: «Да будет тебе ведомо, что куда бы ни пошла я на восьмой или четырнадцатый день в черную или светлую половину месяца, ни в один из этих четырех дней не должен ты меня ни спрашивать, ни останавливать — есть этому причина». Согласился царь на это условие и взял ее в жены по закону гандхарвов. Стал он счастливо жить с ней в любви и ласках, подобно Манматхе, наряжая и украшая ее: упал с головы ее венок — он растрепал ее локоны, лаская их, стерлась краска с губ ее — он прокусил ей в порыве страсти губу, порвалось на груди ее рубиновое ожерелье — украсил он ее следами своих ногтей, а умащения и благовония заменил страстными объятиями.

Так проводили они время в божественных наслаждениях, пока однажды не сказала царю супруга: «Ты подожди меня здесь, а я должна уйти по делу. Ведь сегодня как раз наступил четырнадцатый день черной половины месяца. Пока ты будешь здесь без меня, не заходи, благородный, в эту хрустальную беседку. Если ты войдешь туда, то упадешь в пруд и попадешь на землю».

Дала она ему такое наставление, а сама пошла прочь из города. Царь же, желая узнать, куда и зачем она ушла, взял меч и пошел тайком следом за ней. И увидал он ракшаса, черная пасть которого была подобна мрачной пропасти, а обличьем он был настоящее воплощение ада. Кинулся тот ракшас на Мриганкавати и, издав ужасающий рев, бросил ее в свою пасть и проглотил. При виде этого воспылал царь неистовой яростью, выхватил из ножен могучий меч, ставший подобным змею, сбросившему кожу, кинулся, подобный льву, на ракшаса и отсек тому голову с сжатыми губами. Хлынувший из тела ракшаса поток крови загасил пламя, рожденное гневом царя, но не мог он погасить палящий царя огонь разлуки с возлюбленной. Оказался царь во мраке ночи отчаяния и, казалось, сбился с пути деяния, как вдруг, разорвав тело ракшаса, иссиня-черное, как грозовая туча, вышла из него живой и невредимой Мриганкавати, словно чистая луна, диск которой озаряет все страны света. Вне себя от радости, оттого, что его возлюбленная избавилась от беды, кинулся к ней Йашаскету и, вскрикнув: «Иди! Иди ко мне!» — обнял ее. «Скажи мне, милая, что это такое — сон или наваждение?» — расспрашивал он ее. А видйадхари, вспомнив о прошлом, сказала ему: «Слушай, благородный, это не сон, не обман — лежало на мне проклятие отца, повелителя видйадхаров. Прежде жил здесь мой отец и было у него множество сыновей, но из-за чрезвычайной любви ко мне никогда без меня не садился за еду. Я же всегда на восьмой и четырнадцатый день черной и светлой половины месяца здесь в уединении совершала жертву Шарве. Однажды пришла я в четырнадцатый день, и с таким рвением и так долго молилась я Гаури, что по воле судьбы провела в молитве весь день. Отец же, ожидая меня к трапезе, остался голодным, не ел и не пил и разгневался на меня. И только пришла я, чувствуя себя виноватой и низко опустив от стыда лицо, как он, отцовская любовь которого ко мне оказалась похищена Судьбой, проклял меня: Из-за твоей заносчивости остался я сегодня голодным. Будешь ты теперь на восьмой и на четырнадцатый день в каждую половину каждого месяца ходить за город молиться Харе, и всякий раз будет тебя проглатывать ракшас по имени Критантасантраса, которого даже сама смерть страшится. Но ты всякий раз будешь выходить живая и невредимая, пробивая его сердце. Ты не будешь помнить ни о проклятии и ни о боли, когда ракшас будет тебя глотать. Останешься ты здесь одна-одинешенька!» Умолила я его постепенно, и он, отец мой, подумав, положил предел проклятию: «Когда царь ангов Йашаскету станет твоим мужем и, увидев, как ракшас тебя глотает, убьет его, избавишься ты от проклятия, выйдешь из сердца ракшаса и вспомнишь о проклятии, и вернутся тогда к тебе все твои волшебные знания».

Так распорядившись, оставил он меня здесь одну, а сам со всеми своими подданными ушел в мир людей на гору Нишадха, а я осталась здесь, околдованная его проклятием. Нынче истощилась сила проклятия, и вспомнила я все. Теперь отправлюсь я к отцу на гору Нишадха — когда кончается проклятие, можем мы идти в свой мир. Ты же, как хочешь-можешь или остаться здесь, или уйти в свое царство». Когда она все это выговорила, загоревал царь и попросил ее: «Окажи милость, прекрасноликая, не уходи еще семь дней — проведем их в саду, в ласках и нежностях, отодвигая неизбежную разлуку, а после этого ты вернешься к своему отцу, а я — в свое царство». Выслушала она все это и ответила, глупая: «Ладно!» После этого провел он с возлюбленной шесть дней, предаваясь любовным утехам в садах, которые глазами-прудами, заросшими лотосами и полными слезводы, словно молили: «Не покидай нас!» — и вздымали в мольбе волны-руки, и стонали лебединым криком. А на седьмой день он какой-то уловкой заманил возлюбленную в ту беседку, где находился пруд с механической дверью, через которую можно было попасть в земной мир. Обнял он ее за шею, кинулся с ней в тот пруд, а вынырнул вместе с любимой из пруда, находившегося в саду при его собственном дворце. Увидав царя вместе с красавицей, обрадовались садовники и поспешили обо всем рассказать министру Диргхадаршину. Бросился министр в сад и склонился в глубоком поклоне перед своим повелителем и добытой им желанной красавицей, и вместе со всеми горожанами проводил Диргхадаршин их во дворец.