Филип Норман - Мик Джаггер

• Название: Мик Джаггер
• Автор: Филип Норман
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07731-7, 978-5-389-04417-3

Мик Джаггер — живая легенда и многоликая икона современной культуры. 2013 год явился для него этапным во многих смыслах: вечному бунтарю исполнилось 70 лет, The Rolling Stones завершили самое громкое в своей истории мировое турне, призванное отметить полувековой юбилей группы, и вдобавок было объявлено, что скоро «сэр Мик» станет прадедушкой. Интерес к его личности огромен, как никогда, однако писать историю своей жизни бывший дебошир, а ныне рыцарь Британской империи категорически отказывается. Что же, приходится за него это делать другим, и новейший труд Филипа Нормана, прославившегося биографиями The Beatles, The Rolling Stones и Джона Леннона, — наиболее исчерпывающий в своем роде. Итак, вы узнаете, как сын простого учителя физкультуры и тихий фанат черного блюза превратился в кумира всемирного масштаба и постоянного героя скандальной хроники, как перед ним падал на колени Стивен Спилберг, а его детей нянчил Энди Уорхол…

---

«Новые кумиры Англии» проникли на Манхэттен почти незамеченными, однако «Новых вампиров Европы» встретил американский фан-клуб — он объединял уже 52 тысячи человек, и битломаны на его фоне казались пушистыми зайками. Будучи в курсе последних событий в Гааге, Брюсселе и Париже, нью-йоркская полиция запретила массовые демонстрации в день прибытия группы в аэропорт Кеннеди, и, однако, их ждали с полтысячи вопящих девчонок с плакатами, которых обступило примерно столько же копов и охранников. Десятки прорвались сквозь заграждения и человеческие кордоны, но были остановлены так жестко, что смутились бы даже парижские жандармы. И беспорядки в аэропорту были ерундовые по сравнению с тем, что ожидало «Стоунз» в гостинице, где оперативный отряд полицейских и сыщиков в штатском не смог предотвратить массового проникновения орущих толп внутрь. Чтобы добраться к месту проведения ритуально бессодержательной пресс-конференции, группе пришлось спускаться на грузовом лифте, а потом пробираться наружу через кухни; подгоняли их охранники, на вид существенно грознее любого назойливого поклонника.

Гастроли стартовали двумя концертами в Нью-Йоркской музыкальной академии, устроенными промоутером «Битлз» Сидом Бернстином. Одну из наиболее традиционных рецензий написала Малышка Джейн Холцер, богемная светская львица, чьей репутации «музы» Энди Уорхола вполне хватило, чтобы стремительно получить допуск к Мику. «Они выглядят божественно! — восторгалась Малышка Джейн. — Знаете, что Мик мне сказал? Он сказал: „Иди сюда, милая, поцелуемся“. Как мне объяснить? Посмотрите на [него] — как он стоит посреди сцены, невысокий худой мальчик в фуфайке, такой узкоплечий, что фуфайка едва не сваливается. И эта огромная голова, волосы падают на лоб и уши. У мальчика поразительные губы, на редкость отвратительные и замечательные красные губы. Висят на лице, как потроха. Глаза его медленно озирают толпу и закрываются. Затем губы растягиваются в ленивейшую, увереннейшую, влажнейшую, губастейшую, сластолюбивейшую улыбку, какую только можно вообразить. Нирвана!»

На сей раз и речи быть не могло о том, чтобы не позвать их в «Шоу Эда Салливана» на Си-би-эс, которое уже успело открыть врата трансконтинентальной славы Элвису и «Битлз». Когда стало известно, что «Стоунз» пригласили на передачу, Си-би-эс попыталась принять меры против демонстраций, отказалась выделять место в зале для подростков, пришедших без сопровождения взрослых, но немало народу обошло запрет, просто упросив родителей купить билеты и себе. Студию Си-би-эс на Бродвее осаждали толпы, и «Стоунз» застряли там на десять часов — всю вторую половину дня репетировали, затем вечером выступили в эфире.

Их два кратких появления на экране (сначала «Around and Around», затем «Time Is on My Side») вошли в легенды — такую необузданную истерику они якобы вызвали в студии, переплюнув даже «Битлз» и Элвиса, и такую устрашающую потасканность и мрачность они явили обитателям уютных американских домов. Но зернистая видеозапись показывает совсем другую историю. Салливан, за которым водилась привычка путать имена гостей, объявляет: «Впервые на экране… „Роллингстоунз“!» — и вскидывает руки, будто отбивается от музыкантов. «Стоунз», в щегольских пиджаках и при галстуках — разве что Билл в кожаном жилете, а Мик в водолазке, — играют прямолинейно и невозмутимо. Мик (чьи волосы и в самом деле сальнее и вислее, чем у прочих) поет «Time Is on My Side», вкладывая максимум души, но минимум театральности. В кадрах со зрителями мелькают в основном взрослые лица, улыбающиеся слегка остекленело, хотя тут и там запрещенные девочки-поклонницы выдают себя, подпрыгивая на сиденьях, то ли крича, то ли плача и запихивая в рот носовые платки, чтобы не привлекать внимания капельдинеров.

Сейчас все это выглядит райски невинно, но в тот вечер коммутатор Си-би-эс горел не переставая — от побережья до побережья жаловались зрители. Многих великих телевизионщиков преследует неуверенность в себе, и Салливан снял с себя всю ответственность за приглашение «Стоунз», переложил вину на свой персонал и заявил, что ожидал приятных чистеньких мальчиков вроде Dave Clark Five. «Я семнадцать лет создавал эту передачу и не позволю уничтожить ее за считаные недели, — возмущался он в интервью канадскому журналисту. — Они больше у меня не появятся, я вам обещаю».

На Западном побережье «Стоунз» забронировали студию RCA и запланировали съемки киноконцерта под названием «Международная музыкальная подростковая премия» (TAMI) — снимали в Городском зале Санта-Моники и рекламировали как «Величайший, Крутейший, Дичайший, Самый Волнующий Взрыв Бита на Киноэкране». Пять месяцев назад Мик соперничал за внимание зрителей с тракторами и дрессированными тюленями; сейчас он с группой возглавлял список самых популярных американских артистов, равно черных и белых: The Beach Boys, Чак Берри, Бо Диддли, «Смоки Робинсон и The Miracles», Ян и Дин, The Supremes, Лесли Гор, Марвин Гей и Джеймс Браун.

«Стоунз», и Мику в том числе, неловко было лезть на глаза поперед своих музыкальных героев, и они, сцепив зубы, ожидали жестоких попреков за сценой. Но случилось ровно обратное. Чак Берри был доброжелателен, как и в Чикаго, а Марвин Гей — суперкрутой «мотаунский» корифей, которого однажды застрелит его собственный отец, — был по-доброму снисходителен, чуть по головке Мика не гладил, советуя не дергаться, выйти на сцену и сделать все, на что способен.

Больше всего нервировало, что их отделение в фильме следовало сразу за Джеймсом Брауном, «крестным отцом соула», у чьих ног Мик и Кит простирались в июне в гарлемском театре «Аполло». «Крестный отец», разумеется, не мог не заметить, сколько его па собезьянничал Мик за прошедшие месяцы, и сказал одному журналисту, что «„Роллинг Стоунз“ пожалеют, что приехали в Америку», — он расправится с ними на концерте TAMI.

Из-за съемок между отделениями были получасовые перерывы, и «Стоунз» не пришлось соперничать с инфарктами Брауна. Когда они наконец заиграли, британский журналист за кулисами поморщился, увидев, как Мик вслед за «крестным отцом» изображает «танец чокнутой курицы-паралитички». Но к последней песне, удачно озаглавленной «I’m Alright», Мик снова обрел почву под ногами. Когда в финале на сцену вышли все участники концерта, Браун первым пожал Мику руку и поздравил.

* * *

Нелады с законом у Мика начались в ноябре 1964 года: он ехал за рулем своей машины под Теттенхоллом, Стаффордшир, и его остановили за три мелких нарушения правил дорожного движения. Он лично явился в суд — в строгом темном костюме, белой рубашке и при галстуке, признал себя виновным и заплатил 16 фунтов штрафа. Его адвокат заявил, что длина волос не должна рассматриваться как отягчающее обстоятельство, и отметил, что в XVIII столетии британские аристократы, в том числе величайший британский военачальник, носили завитые парики до плеч: «Волосы у герцога Мальборо были длиннее, чем у моего клиента, а герцог выиграл несколько сражений. Насколько я понимаю, он пудрил волосы от вшей. У моего клиента вшей нет…»

Разбирательство было банальное и, однако, предвещало судилища, предстоявшие Мику через три года. Здесь впервые прозвучало, что, вопреки всем принципам британской юриспруденции, Мик, будучи волосатым, катким и каменным членом неприличной группы «Роллинг Стоунз», подлежит более суровым карам, нежели обычно налагаются за подобные нарушения. И здесь же в его защиту выступали такие же снисходительные остряки, какие потом выступят прокурорами.

В музыкальном смысле, впрочем, ему сходило с рук даже убийство. После «It’s All Over Now» у «Стоунз» в том же месяце вышел следующий сингл — «Little Red Rooster» Вилли Диксона. Каверы Хаулин Вулфа и Сана Хауса[129] уже были широко известны, и сингл звучал извинением перед поклонниками-пуристами, которых группа совсем недавно жестоко обидела; кроме того, песня эта — самый откровенный фаллический блюз со времен «Black Snake Moan» Блайнд Лемона Джефферсона 1920-х. На фоне приглушенного, убаюкивающего бита, прерываемого лишь дрожащими взвизгами слайд-гитары Брайана Джонса, вокал Мика ни на секунду не дозволял закрыть глаза на штуцерную метафору: «I am the little red rooster… too la-a-azy to crow for days… Keep ever’thing in the farmyard… upset in ever’ way…»[130]

Этот вроде бы капризный возврат к бесстыдно нишевой музыке после убийственного поп-хита «It’s All Over Now» ужаснул все окружение «Стоунз» — за вычетом менеджера, который обычно агитировал за коммерциализацию, точно бродячий проповедник-неофит. Нет, Эндрю Олдэма блюз по-прежнему «не колыхал». Для Олдэма «Little Red Rooster» был демонстрацией способности его подопечной группы впарить жертвам все что угодно. Как и с «задранным хвостом», многочисленные цензоры британского вещания отчего-то хлопали ушами, совершенно не замечая связи между «rooster», «red», «cock»[131] и самым хорохористым петушком в «Топ-20» (хотя в Америке песню не пустили на радио, и пришлось выпускать менее провокационную «Heart of Stone»). В основном благодаря преданным массовым закупкам фан-клуба, в декабре 1964 года сингл на неделю попал в первую строчку. Мик, таким образом, наконец осуществил детскую мечту подарить Великобритании блюз, как святой Августин когда-то подарил христианство.