Нафтула Халфин - Победные трубы Майванда. Историческое повествование

• Название: Победные трубы Майванда. Историческое повествование
• Автор: Нафтула Халфин
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1980

В книге на основе обширного фактического материала (документы, английская и англо-индийская пресса, мемуары, переписка политических деятелей) в беллетризованной форме рассказывается о героической борьбе афганского народа против агрессии британских колонизаторов во второй англо-афганской войне (1878–1880).

---

— Это Малалай, дочь кузнеца из Кушки-Нахуда, — ответил тот. — Смелая! Мы хороним ее рядом с мужчинами.

— До меня донеслась ее песня, но слов нельзя было разобрать, — задумчиво сказал гератский правитель.

— А я расслышал и запомнил надолго:

Коль надо край свой защищать,
Пожертвовать собой могу,
Афганцу трусом не бывать,
И не уступит он врагу…

— Да, гордые слова! — подтвердил Аюб-хан.

Муллы затянули заунывную погребальную молитву, и вскоре на поле афганской славы выросли земляные холмики, выложенные по обычаю камнями.

Затем, уже после общей благодарственной молитвы Аллаху, ниспославшему победу, Аюб-хан в одном из майвандских домов собрал военачальников, старшин и вождей племен, чтобы обсудить планы на будущее. На ковре совета расселись участники сражения. Они горячо переживали перипетии боя, перебивали друг друга, и правителю стоило немалых усилий навести порядок.

— Сардары! Было славное дело, им и наши дети будут гордиться. Но что было, то прошло. Борьба с инглизи еще не кончилась, а незавершенное дело — что конь о трех подковах. Пока враги не опомнились, нужно идти на Калати-Гильзаи, а оттуда на Газни. Там мулла Мушки Алам и гильзайские воины ждут нас. С нами будет вся страна. Мы разобьем врага, запрем в нескольких крупных городах, а затем истребим.

Поднялся корнейль Аминулла.

— Я полагаю, что надо двигаться на Кандагар. Он рядом, и тут нам помогут жители. До Калати-Гильзаи далеко, до Газни еще дальше. Неизвестно, с чем мы там встретимся. «Кто неосторожно ходит, тот падает!» — говорят у нас. Войска устали. Надо пополнить запасы, отдохнуть. Это можно сделать во время осады Кандагара. Или когда возьмем его. Вот он, близко, — повторил Аминулла.

В комнате снова поднялся шум. Старшины племен единодушно поддержали корнейля. За предложение Аюб-хана высказался лишь Мурад Алим, да и то, тяжело переживая смерть друга, он смог промолвить только несколько слов.

Правитель понимал, что вожди не хотят уходить далеко от мест расселения своих племен, что они рассчитывают захватить богатую добычу в Кандагаре, основной базе инглизи в Южном Афганистане. Он опасался, что осада или штурм города, к которому теперь наверняка спешат отовсюду войска противника, — задача крайне сложная. Но он слишком зависел от племенного ополчения. Без него, с одними лишь измотанными гератскими солдатами, было бы крайне рискованно направляться на соединение с Мушки Аламом, оставив у себя в тылу сильный вражеский гарнизон…

И Аюб-хан пошел на хорошо укрепленный Кандагар. Это было ошибкой…

Глава 26 ЭХО РАЗГРОМА

«Телеграф, конечно, отличное изобретение. Но на него поневоле начинаешь смотреть по-иному, когда он приносит дурные вести. Уже казалось, что даже в проклятом богом Афганистане все налаживается, и тут на тебе! Теперь об этом Майванде, накануне еще никому не ведомом, неделями будут трубить все газеты».

Такие мысли угнетали секретаря по иностранным делам англо-индийского правительства Альфреда Лайелла, когда его заместитель Мортимер Дюранд принес печальную телеграмму о событиях под Кандагаром. Они сидели, размышляя над происшедшим, в кабинете на втором этаже «Иннес Оун», дома Лайелла в Симле. Распахнутое итальянское окно словно обрамляло давно знакомую живописную картину: высоченные сосны, сквозь которые просматривалась нежно-голубая долина, а за ней зеленые склоны Тара Дэви; над всем этим — безоблачное небо и застывший там орел.

В отличие от своего шефа Дюранд не был поэтом и потому не страдал избытком воображения.

— В конце концов, сэр, — сказал он мягко, — хотя бригаду Бэрроуза начисто разбили, нас прежде всего должны волновать собственно английские потери, ибо в Индии народу не счесть. А там, у Майванда, был лишь один английский полк. Англичан убито в два с половиной раза меньше, чем индийцев, а ранено в три раза меньше.

— Нельзя не отдать должное вашему трогательному стремлению успокоить меня, Мортимер. Но мы не вправе забывать и о многих сотнях погибших в наших индийских частях. Впрочем, не будем играть в прятки, Мортимер! Вы, может быть, удивитесь, услыхав, что я предпочел бы узнать о более крупных потерях, но при условии, что мы одержали верх…

— Естественно, сэр.

— Да-да, Мортимер! — Лайелл в возбуждении встал из-за стола и подошел к окну. — Дело не только в том, что британские войска потерпели тяжелое поражение. Такой бесспорной победы над нами в открытом поле не одерживал ни один вождь во всех долгих войнах в Индии… Что и говорить, этот сокрушительный разгром снова приводит в полнейший беспорядок нашу афганскую политику. Его последствия нелегко предвидеть, но он, несомненно, породит дополнительные трудности, которые придется разрубать мечом. Новые боевые действия с сомнительным исходом…

— Я с вами совершенно согласен, сэр. Бесспорно, уничтожение англо-индийских войск под Майвандом и назревающая угроза Кандагару подрывают военную репутацию Британской империи. Уже давно распространено мнение, и не только среди туземцев Индии, что Афганистан — несчастливая страна для нашего оружия и что мы не гарантированы от дальнейших неудач, пока остаемся за теми горными проходами…

Ворвавшийся ветерок пошевелил тяжелые портьеры, внес в комнату острый аромат и свежесть горного воздуха. Лайелл поежился — он был склонен к простудам, отвернулся от окна и, погладив усы, покосился на собеседника:

— Не намекаете ли вы, мой друг, на то, что я разделял точку зрения лорда Лоуренса, возражавшего против военных методов в отношениях с Кабулом? Не стану отрицать. Но я занял этот пост по предложению лорда Литтона и добросовестно выполнял его указания, хотя и не со всеми был согласен.

— Мне кажется, сэр, что и он в конце концов усомнился в целесообразности вторжения в Афганистан, но самолюбие заставляло его отступать лишь потихоньку.

— Не думаю. На него серьезно действовали только серьезные провалы. Восстание в Кабуле и гибель Каваньяри… Всеобщее возмущение в Афганистане… И Майванд на него бы подействовал. Но эмоциональную натуру лорда Литтона через какое-то время снова увлекали яркие, много сулящие, хотя и не всегда обоснованные проекты, и все шло по-старому. А потом не надо забывать, что в победоносных походах и в расширении сферы нашего господства был крайне заинтересован Лондон. Это и определило ход событий… Кстати, вот еще одно немаловажное сообщение. Ознакомьтесь, будьте добры, — и Лайелл протянул Дюранду только что сделанный для него перевод пренеприятной заметки, напечатанной в турецкой газете «Вакыт».

Там рассказывалось о тайной беседе, которую имели с султаном шесть представителей мусульман. Они заявили, «что неоднократные поражения английской армии в Афганистане произвели на мусульманский мир глубокое впечатление и возбудили надежду на скорое освобождение».

Нет, определенно следует удовлетвориться достигнутым и как можно быстрее, не останавливаясь ни перед чем, закрыть «афганский вопрос». Иначе повторятся в еще большем масштабе трагические события Первой войны. Кто-то сказал: «Афганистан — что улей с дикими пчелами. Пчел много, а меду мало!» Кто бы он ни был — это мудрец…

Секретарь по иностранным делам сел за письменный стол и принял деловой тон:

— Мы с вами заболтались, а время не терпит. Прошу вас набросать депешу в Кабул, чтобы там окончательно решили все дела с Абдуррахман-ханом и подготовились к скорейшему выводу наших войск. Я покажу ее вице-королю. Пусть хоть здесь наметится положительный результат, пока пресса не расшумелась о Майванде.

Лайелл довольно точно предвидел развитие событий. Реакция во всем мире на случившееся в Южном Афганистане это подтвердила.

Консервативная «Дейли Мейл» использовала майвандский разгром для нападок на новое правительство. Она усмотрела причины поражения в «робости либерального кабинета», отступающего из Афганистана. Газета «Стандард» меланхолически утешала читателей тем, что «на больших и гордых народах лежит грустная обязанность быть готовыми к внезапным катастрофам и спокойно их переносить». Уравновешенная «Таймс», кичившаяся своей «внепартийностью», призывала прежде всего «восстановить национальную военную честь» и лишь затем заняться урегулированием политических проблем.

«Второй раз за полтора года, — писал лондонский журнал „Сатердей Ревью“, — английские войска потерпели такое поражение, какому никогда еще не подвергались со времени уничтожения армии генерала Элфинстона на обратном пути из Кабула в 1841 году». Кандагарский разгром, можно было прочесть в журнале, напоминает «изандульскую катастрофу», которую англичане потерпели в войне 1879 года с зулусами в Южной Африке, «с той лишь разницей, что его последствия отзовутся чувствительнее и потребуют от Англии больших жертв для восстановления любой ценой ее глубоко подорванного военного престижа». Автор делал печальный вывод, что правительству, видимо, придется «очистить Кандагар».