Аркадий Сахнин - Не поле перейти

• Название: Не поле перейти
• Автор: Аркадий Сахнин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Они тоже могут быть лишь маскировкой.

Чтобы обезвредить мину, надо провести исследовательскую работу. Но это работа не в тиши научного кабинета или лаборатории, где главное достигается экспериментом. Попробовал один способ - не получилось, можно делать другой эксперимент, третий, десятый. Здесь эксперименты недопустимы, они смертельны.

...После того как определили границы опасной зоны, было принято решение вскрывать грунт. Три группы, руководимые капитаном Горелихом и командира14 .и взводов Поротиковыи и Ивашенко, приступили к делу.

Счистив лопатками только самый верхний слой земли, взялись за сагерные ножи. Миллиметр за миниметром офицеры и солдаты лежа на земле, срезали грунт с эллипса, пока не обнажили содержимое склада.

Пересыпанные землей, точно тюленьи спины из воды, торчали десятки снарядов с ввернутыми взрывателями, готовые к действию.

Офицеры молча смотрели на открывшуюся картину.

- Ясно, - нарушил кто-то молчание.

- Ничего не ясно, - как бы самому себе сказал полковник Диасамидзе и, обращаясь к Горелику, добавил: - Надо определить глубину склада. Пока не узнаем точно, что он собой представляет, ни к одному снаряду не прикасаться.

Возле склада остались только командир роты и его подчиненные. Отступив на метр от эллипса, прорыли вокруг него траншею, а оттуда в четырех местах сделали ходы к складу. На глубине двух метров так же, как и сверху, лежали снаряды. Еще на метр углубили траншею, снова с боков подобрались к колодцу и обнаружили наконец его дно.

К месту работ пригласили Диасамидзе.

- Как вы оцениваете положение? - спросил он Горелика.

- "Высота три метра, площадь основания - шестьдесят. Расчет на гигантский взрыв.

- А что внутри между снарядами? Сколько их?

Как они сюда попали, для чего заложены?

Капитан молчал.

- Как попали, положим ясно, - заметил подполковник Бугаев, - немцы заложили. А почему вся эта махина не сработала, вот вопрос.

Прежде чем продолжать разведку, предстояло ответить на многие вопросы Минер не имеет права действовать, пока точно не будет знать, с чем имеет дело.

Надо было раскрыть тайну ямы.

В данном случае оказалось недостаточным изучать только ее содержимое Многое могла подсказать обстановка, при которой действовали немецкие минеры.

А было это пятнадцать лет назад.

Годы работали в пользу врага. Если мина - всегда тайна, то сотни их, пролежавшие столько лет под землей, это клубок тайн.

Начинать приходилось издалека. Полковникам Диасамидзе, Кирьянову, подполковнику Бугаеву хотелось узнать обстановку тысяча девятьсот сорок третьего года, когда немцы были изгнаны из Курска.

Поединск начался.

Пока старшие командиры решали, как быть дальше, солдатам предоставили отдых. По дороге в казарму они встретили Валю, шедшую на работу.

Встреча с Валей всегда была приятна им. А сейчас вдруг стало неловко, будто провинились в чем-то. Да и сама она смутилась. Поздоровавшись, Махалов отвел ее в сторону:

- Что у вас случилось, Валя? Поссорились?

- А Гурам что говорит? - спросила она вместо ответа.

- Ничего не говорит, рычит на всех как сумасшедший, вот и все.

- Он здесь?

- Нет, ему завтра ехать, капитан велел от всех работ освободить.

Иван увидел, как при этих словах изменилось лицо Вали, но он был совсем не приспособлен успокаивать девушку. Ему стало очень жаль ее, а что сказать он не знал.

- Ты не стесняйся, - наконец нашелся он, - если обидел, скажи, мы ему...

- Нет, нет, - испугалась Валя. - Ничего не надо говорить Гураму, пусть сам... И то, что меня встретили, не говорите... До свидания, Ваня. - И она вдруг быстро пошла.

- Ну что? - спросили Ивана товарищи, дожидавшиеся в сторонке.

- Видно, обидел ее Гурам... Да разве она скажет!

Все снесет, а не пожалуется.

- И что могло случиться? - пожал плечами Мзргишвили. - Такая дружба народов была, а теперь - скандал.

Шутке Дмитрия никто не улыбнулся.

- В другое время - не страшно, через недельку помирились бы, - заметил Голубенко, - но сегодня же последний день...

Прошли немного молча.

- А что с ямой делать будем? - опять заговорил Голубенко.

- А что с ней сделаешь, к ней не подступишься, - сказал Махалов.

- Так оставим, - насмешливо констатировал Дмитрий.

- Зачем так, - ответил Иван, - взорвэм.

- И фашист хотел взорвать, значит, поможем ему.

- А черт его знает, чего он хотел, - выругался Иван.

* * *

Что думал враг? Чего он хотел?

Ответ на эти вопросы искал военный комендант города подполковник Георгий Митрофанович Бугаев.

На протяжении многих лет, изо дня в день, жизнь ставила перед ним подобные загадки. Почти всю свою сознательную жизнь он сражался с врагом, хотя и на довелось ему участвовать в войне с гитлеровской Германией. Это были и открытые бои, но чаще всего поединки с невидимым противником, столкновения с вражеской хитростью, выдержкой, коварством, разумом.

В тридцатых годах, в период беспрерывных провокаций самураев на наших дальневосточных границах, совсем еще молодой лейтенант Георгий Бугаев командовал дсобым отрядом. У него не было постоянного места дислокации. Его хорошо вооруженные люди жили в горах. Его позывные знали те, кому положено было их знать. Туда, где были схватки, словно гром в ясный день, налетал отряд Бугаева.

Георгий Бугаев обладал характерной для простого русского человека удивительной сметкой, каким-то особым, внутренним чутьем. Его прозорливость, настойчивость и упорство поражала даже старых, видавших виды пограничников. Такого человека режь на куски, а он не отступит от своего.

Что затевал враг? Как часто лсмал голову над этим вопросом Бугаев. Однажды из своего укрытия на берегу скованного льдом Амура он наблюдал бой самураев с китайским партизанским отрядом по ту сторону реки.

"Неопытный командир у японцев", - подумал лейтенант. Обычно, если сталкиваются их крупные силы с немногочисленным противником, самураи прежде всего стремятся отрезать ему пути к отходу. А здесь они окружили подковой отряд, оставив выход к реке.

Но в следующую минуту Бугаев понял, что ошибся.

Японцы явно не собирались уничтожать отряд или захватить его в плен. Людей гнали на лед, на советскую сторону.

Что затеял враг? Чего он хочет? Пустить версию, будто китайские партизаны связаны с русскими пограничниками? А партизаны ли они? Японцы бьют в них минами, которые разрываются как-то странно и не поражают людей.

...Почему мелькнула новая мысль Бугаев и сам не знает, но когда восемьдесят три измученных человека достигли советского берега, по совету Бугаева их встретили врачи и предложили разбить лагерь в совершенно изолированном месте. Вскоре был поставлен диагноз: и люди, и лошади заражены инфекционными болезнями. Подозрения молодого лейтенанта оправдались: в самурайских минах были бациллы

Как-то вместе с отделением бойцов оч гнал плот с продуктами. Погона изменилась вдруг, точно тайфун пронесся по рекэ, и снова все стихло. Но за это короткое время случилось многое. Плот отбросило на середину рэки, в самое страшное место - в водоворот на крутом изгибе русла. С неудержимой силой плот понесло на вражескую сторону и разбило на скалистом островке у самого берега.

- Оружие! - скомандовал лейтенант и подозвал сержанта Бочарова. Это был спортсмен-разрядник, лучший пловец части. - Доплыви, Бочаров, на заставу, - тихо произнес он. - Не погибни, прошу тебя.

Бочаров нырнул в пучину.

- Не смотреть! - негромко сказал лейтенант бойцам, провожавших глазами товарища. И, поясняя свою мысль, добавил: - Мы будем смотреть, а японцы вслед за нами.

И действительно, на берегу мелькнула и скрылась фигура самурая, а спустя некоторое время как из-под земли вырос и уставился на них офицер.

Его было хорошо видно. Он стоял подтянутый и стройный, точно ожидая рапорта. Бугаев никогда не видел этого человека, но по многим признакам узнал его: лейтенант Кисю. Опытный, хитрый и умный потомственный самурай. Своей выдумкой и неисчерпаемой изобретательностью в нарушении наших границ он доставлял Бушеву немало хлопот. И втайне советский лейтенант мечтал встретить его и взять живьем.

И вот встреча состоялась.

Кисю молча смотрел на островок, словно оценивая добычу, и девять советских воинов с оружием в руках, на чужой территории, смотрели на японца.

И вдруг его суровое лицо смягчилось, он улыбнулся, и такая искренняя радость и приветливость отразились на этом лице, будто он встретил самых дорогих и близких людей. Он стоял и улыбался, не произнося ни слова, и его улыбка действовала сильнее, чем щелканье затвора.

Ветра как не бывало. Тихие волны плескались у скалистого островка.

- Если я не ошибаюсь, - заговорил наконец КиСЮг- ко мне в гости пожаловал товарищ Бугаев.

И лицо его еще более расплылось в улыбке.

- Прошу извинить, что я называю вас "товарищ", - продолжал он, - дома вас, наверное, так называют, и мне хочется сделать вам приятное. Мне хочется, чтобы вы чувствовали себя как дома. И, кроме того, у нас одинаковая работа. Мы должны задерживать нарушителей границы. Не правда ли? Значит, мы - товарищи. - И он рассмеялся громко и весело.