Владимир Шмерплинг - Котовский

• Название: Котовский
• Автор: Владимир Шмерплинг
• Издательство: Журнально-газетное объединение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1937

В настоящем издании представлен биографический роман о Григории Ивановиче Котовском (1881–1925).

---

В одесском подполье действовали по правилу: «не говори тому, кому можно, а тому, кому нужно». Только два человека были посвящены в тайну всех профессий Котовского — парикмахер-гример на Преображенской улице, в совершенстве обучивший Котовского искусству грима, и театральный костюмер, который доставал ему нужные костюмы по его фигуре.

Котовскому поручали задания, связанные с добыванием оружия и средств для революционной подпольной работы. Он должен был держать в страхе деникинскую контрразведку и не давать покоя интервентам.

…На одном из одесских заводов вспыхнула забастовка. Предприниматель отказался выполнить требования рабочих, решив расправиться с ними при помощи деникинской контрразведки. Руководители забастовки были арестованы, часть рабочих уволена.

Ревком поручил Котовскому «рассчитаться» с фабрикантом. Котовский начал с того, что написал фабриканту письмо, в котором еще раз повторил все требования рабочих. Письмо кончалось угрозой. Фабрикант перепугался и обратился за помощью в контрразведку. Контрразведчики устроили в доме фабриканта засаду из пятидесяти человек.

Котовский подкатил к дому на рысаке, запряженном в новую пролетку. Он держал себя, как завсегдатай этого дома. На нем была добротная шуба с бобровым воротником. Начальник засады, выскочивший из подъезда, увидев перед собой такого важного, разодетого барина, козырнул ему. Котовский поднялся наверх.

На глазах у охранки «барин» прошел прямо в кабинет фабриканта. Он представился ему как работник контрразведки и сообщил, что сегодня Котовский предполагает устроить налет на его дом. Выведав у фабриканта, где он хранит свои ценности, Котовский сразу же назвал себя. Это ошеломило фабриканта. Котовский заставил его выложить бриллианты и наличные деньги, которые фабрикант, не доверяя тогдашним банкам, держал при себе.

На прощание Котовский потребовал, чтобы фабрикант при нем же позвонил в контрразведку и сообщил, что Котовский проник к нему, несмотря на засаду, и сейчас вместе со своими дружинниками находится у него на квартире.

Не торопясь, «барин» вышел из дома. Он подозвал начальника засады и предупредил его, чтобы тот был наготове, так как через несколько минут сюда должен нагрянуть Котовский. После этого он сел на лихача и скрылся в темноте.

В это время к дому фабриканта спешили контрразведчики на помощь своим. Начальник засады, считая, что это приближается отряд Котовского, приказал открыть стрельбу.

Деникинцы, убежденные в том, что стреляют по ним дружинники Котовского, также открыли огонь.

Деньги, взятые у фабриканта, Котовский передал в ревком. На следующий день бастовавшие рабочие получили из этих средств пособие. А фабрикант хлопотал об освобождении арестованных зачинщиков, так как теперь счел необходимым выполнить все то, что требовали от него рабочие.

Котовский же обдумывал, как ему выполнить новое поручение. Он должен был совершить нападение на деникинскую контрразведку. Контрразведчики и офицеры любили кутить в небольшом шантане «Бродячие собаки» на Полицейской улице. Котовский устроил на работу швейцара в этом шантане своего человека. Посетителей пускали только до часу ночи. Они раздевались на первом этаже, оставляли сабли в гардеробе, а потом поднимались наверх.

Ночью Котовский на грузовике подъехал к «Бродячим собакам». Швейцар узнал его и впустил. Котовский приказал приехавшим с ним людям приступить к делу. В несколько минут вешалка, забитая белогвардейскими, французскими, английскими шинелями и фуражками, была очищена.

«Швейцара» тоже увезли с собой. Через несколько дней дружинники Котовского, переодетые в офицерскую форму и вооруженные двумя пулеметами, окружили здание контрразведки.

От «офицеров» не потребовали пропусков. Дружинники перевернули все помещение контрразведки. Котовский лично пересмотрел секретные бумаги; часть документов взял с собой, часть — сжег.

Об этом смелом налете не писали в газетах, но весь город знал о том, что подпольщики разгромили контрразведку.

Опозоренные контрразведчики решили во что бы то ни стало поймать Котовского. Им удалось арестовать двух его ближайших помощников. Их приговорили к расстрелу. Но за несколько часов до исполнения приговора тюрьму окружили десятки вооруженных людей. Котовский штурмом взял тюрьму и освободил своих товарищей и других политических заключенных.

Если когда-то за Котовским охотились только кишиневские сыщики, то теперь за ним гонялись агенты деникинской и иностранных разведок. Из Кишинева были срочно вызваны старые полицейские служаки, которые хорошо знали Котовского в лицо. Снова его голова была оценена, а его фотографии ходили по рукам специалистов сыскного дела.

Весть о том, что Котовский действует в одесском подполье, испугала и румынскую сигуранцу.

Директорат внутренних дел Бессарабии поручил командиру шестого жандармского полка предпринять розыски Котовского. Его разыскивали в Кишиневе, Оргееве, Ганчештах, в то время как он продолжал работать в большевистском подполье Одессы. Одесская буржуазия помнила: Котовского, как своего старого врага. Но теперь, даже в белогвардейских листках, его уже не называли больше ни «разбойником», ни «атаманом». Этому бы теперь никто не поверил. Все знали, что Григорий Котовский действует только против врагов советской власти.

Каждая боевая операция Котовского отличалась смелостью, остроумием и исключительной изобретательностью.

Как-то агенты контрразведки узнали Котовского. Скрываясь от погони, он забежал в театр. Здание вскоре было оцеплено, но у Котовского были друзья и сообщники среди актеров. Проникнув за кулисы, он быстро загримировался под старика с длинной седой бородой и вышел на сцену, где и замешался среди статистов, изображавших толпу.

Сыщики обыскали весь театр, но так и не могли найти Котовского.

Боевая группа Котовского славилась своим умением освобождать арестованных. Многим приговоренным к расстрелу она спасала жизнь, иногда в самый последний момент перед исполнением приговора.

Империалисты чувствовали себя в Одессе неспокойно. «Иностранная коллегия» не давала покоя их военному командованию. Контрразведчики напали на след «Иностранной коллегии». Члены ее были захвачены и расстреляны. Среди погибших коммунистов была и героическая француженка, дочь участника Парижской Коммуны, Жанна Лябурб, которая провела огромную работу среди французских моряков.

«Имя тов. Жанны Лябурб, которую французы расстреляли в Одессе за большевистскую агитацию, стало лозунгом… борьбы против французского империализма, за невмешательство в дела. России» (Ленин, том. XXIV, стр. 560).

Тело расстрелянной Жанны Лябурб, не имевшей родственников, было выдано для погребения одесским рабочим. Невзирая на опасность, сотни людей принимали участие в похоронах героической революционерки. Котовский был среди них.

Одесский подпольный ревком в ответ на белый террор, на расстрел «Иностранной коллегии», объявил красный террор. Расплата настигала предателей и провокаторов. Все чаще и чаще стали исчезать сотрудники контрразведки; по решению ревкома совершались казни провокаторов и шпионов. Но, несмотря на это, нашелся предатель, который выдал врагам руководителя одесской подпольной большевистской организации Николая Ласточкина.

Наиболее отважным подпольщикам, в том числе и Котовскому, было поручено во что бы то ни стало вырвать Ласточкина из рук французской и деникинской контрразведки.

И «помещик Золотарев» и «торговец Беркович» и «врач», практиковавший на Базарной улице, непрестанно следили за судьбой Ласточкина. Долгое время не удавалось узнать, куда его увезли. Потом стало известно, что Ласточкина поместили на пустой барже, которая стояла на рейде возле волнореза. К барже трудно было подъехать, так как оккупанты запрещали выезжать на волнорез.

Было решено подплыть к барже со стороны открытого моря, подойти к ней вплотную и освободить Ласточкина. На рассвете к барже направилась шлюпка. В ней был и Котовский, готовый к решительной схватке с караулом. Но когда шлюпка подошла ближе, было обнаружено, что баржа пуста.

Интервенты и белогвардейцы успели расстрелять Николая Ласточкина. Они выбросили его труп в море. Волны вынесли, тело, большевика на берег в районе Пересыпи, оно было в ранах и ссадинах, свидетельствовавших о зверских пытках.

Погибла «Иностранная коллегия», погиб Николай Ласточкин; в лапах контрразведки замучено было много преданнейших большевиков-подпольщиков. Но большевистские листовки, печатавшиеся в подпольной типографии в одесских катакомбах, оказались сильнее интервентов.

Французские матросы убеждались, что их доставили в Одессу для того, чтобы защищать интересы русских капиталистов, помещиков и международных банкиров. Большевистские листовки, призывая к международной революционной солидарности, напоминали французским морякам о французской революции, о Парижской Коммуне. Военные французские моряки подняли в Одессе восстание, они снимали с себя военные знаки, медали.