Георгий Черчесов - Под псевдонимом Ксанти

• Название: Под псевдонимом Ксанти
• Автор: Георгий Черчесов
• Издательство: Алания
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-87862-109-6

Роман Георгия Черчесова «Под псевдонимом Ксанти» посвящен выдающемуся разведчику, Герою Советского Союза, генерал-полковнику X. Д. Мамсурову.

---

В сущности, опытный разведчик тем и отличается от дилетанта, что ни за что не оставит без внимания даже самый незначительный факт, выбивающийся из тины обыденности. В деле, которым занимается Хаджумар, все — первостепенной важности, все достойно пристального изучения и внимания. Генерал прислушался к себе: а что говорит интуиция? В подобных ситуациях важно не спешить со скоропалительными выводами и не поддаваться гаденькому чувству подозрительности. А оно всепроникающе, это нетерпеливое желание поскорее проверить очередную версию, покопаться в чужой душе, выискать у подозреваемого темные пятна. Бдительность должна быть, без этого немыслимо оберегать тайны страны, отстаивать ее интересы. Но бдительность — не подозрительность. «Это два разных, нигде не соприкасающихся понятия, — любил повторять Хаджумар. — Тот, кто забывает об этом, несет горе многим людям».

Генерал требовал от подчиненных сто раз проверять факты, чтобы ненароком не оскорбить хорошего человека, еще и еще раз разыгрывать все варианты, прежде чем приступать к действиям. И в то же время был строг к тем, кто затягивал принятие решений, давая врагу время на совершение новых преступлений. Делать все вовремя! И у разведчиков, и у контрразведчиков это непременный закон, и тот, кто его нарушал, терпел неудачу, и цена ее была велика.

Раз в душу вкралось сомнение, нужно развеять его. Хаджумар попросил уточнить, в самом ли деле Внуский выходец из Владикавказа и как часто он ездит на родину.

Дав задание, генерал переключился на проверку версий, предложенных оперативной группой. Одна из них касалась конструктора, который за девять лет работы побывал в штатах четырех разных бюро и отделов, у правления. Нетрудно было убедить себя, что он угадал общую направленность и цель изысканий сопричастных институтов и конструкторских бюро. К тому же он часто выезжал за границу, где встречался со многими учеными и инженерами, имевшими то или иное отношение к секретным работам и, естественно, к органам зарубежной разведки. Как всегда в таких случаях, вдруг выяснилось, что у него хватает странностей и в личной жизни. Он не ладил с женой, которая ревновала его ко многим женщинам, в том числе и к его сослуживицам. Скандалы стали достоянием соседей, у которых сложилось нелестное мнение о моральном облике конструктора. К тому же и сын его примелькался в группе болтающихся на улицах лоботрясов. А не секрет, что зарубежная разведка специально выискивает таких ученых и конструкторов, у которых в семье или на службе нелады, зная, что психологически они неуравновешенны, близки к срыву, готовы резко изменить свой быт и поддаются соблазнам легкой и денежной жизни.

Эта версия резко выделялась среди других психологической достоверностью. Но доказывать надо было не логическими размышлениями, а фактами. А их-то и не было. Нужно было подстроить ловушку, да такую, в которую, будь конструктор на самом деле шпионом, непременно угодил бы.

В суматохе дней Хаджумар не то чтобы забыл о своем земляке, просто времени на него не хватало, и когда в кабинет вошел Чернышев и с озадаченным видом, какой у него возникает, когда что-то логически не клеится, положил перед ним расшифрованное донесение, генерал нетерпеливо потянулся к листу. В нем было всего три строчки: «На ваш запрос сообщаем, что Внуский Владимир Олегович родился в 1921 году в станице Лесной под городом Ставрополем. Во Владикавказе бывал, но не является уроженцем этого города. Полковник Чижов».

Хаджумар перевел взгляд на Чернышева. Тот точно ждал этого момента, уверенно пояснил:

— Неточность в документах — не вина самого Внуского. Я проверил. Город Владикавказ впервые был указан местом его рождения в выписке, сделанной матерью Внуского в двадцать седьмом году, после смерти ее мужа, то есть отца Владимира Внуского, Олега Давидовича. Во Владикавказе проживала родная сестра матери Внуского, которая вышла замуж за чиновника банка, бывшего на двенадцать лет старше ее.

Да, да, Хаджумар помнит ее мужа — любителя семечек. И вид у него был как у завистника, что ежедневно имеет дело с большими суммами не принадлежащих ему денег. Такие люди особенно часто жалуются на несправедливость судьбы.

— Причина неточной записи?

— Не выяснено. Мать Внуского умерла незадолго до Великой Отечественной войны.

— А сам он знает о подлоге?

— Сомневаюсь. Ему было шесть лет, когда это случилось. Он всюду указывает на Владикавказ как на место своего рождения и каждого жителя этого города, с кем сводит его судьба, называет земляком и радуется встречам с ним, надо отметить — искренне радуется. То есть ведет себя так, как вел бы человек, который действительно родился во Владикавказе. — Чернышев решительно откашлялся: — Я не думаю, что эта запись имеет большое значение.

— Не пытайтесь опередить события, — предупредил Мамсуров. — Мать без серьезной причини не могла изменить место рождения сына. За этим что-то кроется.

— Может, причина в отце? Олег Давидович Внуский был полковником царской армии, более того, служил у Деникина… Но всем было известно, что он вместе е полком перешел на сторону красных, вернее, по его приказу полк пересек линию фронта и без единого выстрела был обезоружен. Возвратившись в станицу Лесную, Внуский-старший преспокойно жил до двадцать шестого года.

— Когда и где он умер? — спросил генерал.

— В двадцать седьмом году. Похоронен в той же Лесной.

— Но вы сказали: он жил в станице до двадцать шестого года?

— В этом-то и загвоздка. Осенью двадцать шестого года он неожиданно исчез. А спустя восемь месяцев его труп привезли и похоронили на кладбище на северной окраине станицы Лесной. На могиле скромный памятник из серого камня с надписью «Внуский Олег Давидович».

Брови Хаджумара вздрогнули. Внезапно никто не покидает родного дома. Что-то произошло в станице.

— Надо проверить, что заставило Внуского-старшего покинуть станицу, — сказал Хаджумар.

— Будем искать, — отозвался Чернышев.

…Будем искать… Поиск — это то, чем в этом здании постоянно занимаются. Ищут резидента, ищут версии, ищут свидетельства, ищут факты… И Хаджумар знал, что Чернышев умело возьмется за дело. Сперва организует встречу с родственниками беглого полковника. Произойдет она случайно, и беседа получится совершенно естественной, ниточка разговора приведет к выяснению того, отчего пожилой человек, уставший от войн и крови, собравшийся остаток жизни провести в тиши станичных буден, вдруг неожиданно бросит жену, ребенка, дом и исчезнет. Будут и поиски архивных документов, расспросы старых работников милиции и сельсоветов.

Последующие дни выдались напряженными, но мысль о необычных обстоятельствах смерти Внуского-старшего не давала покоя Хаджумару. Нет, пока он ни в чем не обвинял ни отца, ни сына.

Сотрудники аппарата знали, что генерал уважал тех работников, что могут до мелочей восстановить обстановку, при которой произошло даже самое невинное событие, как, например, встреча двух людей. И Чернышев, описывая генералу похороны Внуского-старшего, привел поразительное количество деталей:

— К вечеру гроб установили в гостиной дома-усадьбы, где проживал покойный, — рассказывал Чернышев. — Она была давно не ремонтированной, на стене висели клочья оторвавшихся обоев. В помещении горела лишь одна свеча. Люди заходили, приближались к гробу, крестились, всматривались в покойника и спешили поскорее покинуть темное затворье. Несли гроб домочадцы да прибывшие родственники покойного. Гордые, мол, Внуские, свои заботы на других не взваливали. Есть еще одна необычная деталь. Хоронили его не до обеда, как принято, а незадолго до захода солнца.

— И чем это было вызвано?

— Ждали его двоюродного братца, который очень любил Внуского. Приехал он в пятом часу… Плакал так, что всем не по себе стало.

— Выяснили, отчего полковник Внуский вдруг исчез из станицы?

Чернышев победно усмехнулся, нетерпеливо выложил:

— Настораживает одно свидетельство. Некий Дыбенко, умерший в тысяча девятьсот тридцать девятом году, придя на похороны и увидя Внуского-старшего в гробу, чертыхнулся при всем честном народе и произнес довольно загадочную фразу: «Эх, так и не добрался я до тебя, полковничек, упустил». Об этом нам сообщили два свидетеля, которые уверяют, что потом станичники не раз упрекали Дыбенко в непочтительности к покойникам, на что тот зло цедил сквозь зубы: «Покойник покойнику рознь». Кстати, Дыбенко в двадцать шестом году был председателем Совета станицы. Вот я и… Впрочем, все станет ясно через два-три дня — когда мы изучим ставропольский архив.

— Думаю, догадка ваша верна, — сказал Хаджумар. — Полковник… бывший полковник, — поправился он, — исчез потому, что Дыбенко стал сомневаться в его лояльности.

— Так точно, — подхватил Чернышев.