Андрей Бондаренко - Дорога к вулканам

• Название: Дорога к вулканам
• Автор: Андрей Бондаренко
• Жанр: Героическая фантастика

Камчатка — призрачный, загадочный и таинственный Край.

Чего тут только нет: реки и ручьи, полные рыбы, скалистые горы и покатые сопки, вулканы, извергающие раскалённую лаву и целые облака странного пепла, медведи — самых разных колеров, расцветок и нравов, многопрофильные армейские полигоны, узкоглазые хитрые шаманы.

А ещё и тайные Порталы, ведущие в неизвестные Миры…

---

Сперва — в иллюминаторе — над горизонтом поднялся величественный конус вулкана, увенчанный белой шапкой снегов. Потом внизу появилась знаменитая Авачинская бухта, освещённая нежными лучами утреннего солнышка, на одном из берегов которой и располагался город.

«Нормальный такой городок», — мысленно одобрил Тим — «Разместился по склонам трёх покатых сопок — Мишенной, Петровской и Никольской. Есть и обычные городские дома, в основном, панельные пятиэтажки. Но много и частных малоэтажных строений, сбившихся в компактные районы и райончики… Сама же бухта, честно говоря, особого впечатления не производит — весь берег усеян какими-то грязно-серыми длинными и волнистыми полосками. Неужели, гниющими водорослями? Над разнокалиберными мусорными кучами активно кружат стаи наглых и упитанных чаек, а по морю гуляют, хищно облизывая многочисленные ржавые корабельные скелеты, светло-жёлтые волны. Очень грустное и откровенно-пессимистичное зрелище, сами собой возникают навязчивые ассоциации, связанные со старым заброшенным кладбищем…».

Самолёт совершил более-менее мягкую посадку. Хриплый мужской баритон, не обременяя себя излишней вежливостью, пригласил на выход.

Тим — одним из последних, как и всегда — спустился по старенькому ржавому трапу, втянул носом воздух и непроизвольно зажмурился от удовольствия: пахло близким-близким морем (вернее, Океаном), и безграничной свободой. Точно так же, как и на Шпицбергене. Практически один в один.

Он открыл глаза, с любопытством огляделся по сторонам и восхищённо помотал головой — здешние пейзажи однозначно впечатляли и завораживали.

— Да, по окружающим природным красотам этот аэропорт находится вне конкуренции, — понимающе хмыкнул пожилой упитанный дядечка, стоявший рядом и похожий (по всем визуальным признакам), на мирного и мечтательного бухгалтера. — Невероятно-изысканные и, воистину, незабываемые картинки. Покатые сопки и высоченные горы, разбавленные вулканами, подступают со всех сторон. Раз вулканчик, два, три, четыре… А над самым высоким из них и светло-серый дымок поднимается в безоблачное ярко-голубое небо. Лениво так поднимается, безо всякой угрозы. И погода нынче хороша. Июль месяц для Камчатки — самое оно. Сейчас почти что полдень, а температура окружающего воздуха находится на уровне двадцати двух-трёх градусов тепла. И днём так же будет, и вечером. И завтрашним утром… Ночью? Ну, похолодает, естественно, на несколько градусов. Но не резко так, то есть, почти незаметно для восприятия. Благодать неземная и идеальная, короче говоря. Помидоры, огурцы, кабачки и тыквы сейчас на дачных участках прут — не остановишь… Вон, какие яркие цветы на газонах. Почти как в субтропических джунглях… Но на этом, впрочем, вся приятность данного аэропорта и исчерпывается. Дальше всех нас ожидают лишь сплошные неприятности и хронические неудобства.

— Какие конкретно? — поинтересовался Тим, во всём любящий чёткий и однозначный порядок.

— Да самые различные, — прозвучал невозмутимый ответ. — Но неприятные и гадкие, извините, до стойкой и хронической блевотины…

То ли дородный дядечка сглазил, то ли так, действительно, было принято на Камчатке, но неприятности не заставили себя долго ждать — налетели, окружили со всех сторон, завертели и запутали.

Примерно в трёхстах пятидесяти метрах от самолёта располагалось серое трёхэтажное здание аэропорта, к которому и потянулись пассажиры прибывшего рейса.

— Эй, народ, стоять! — надсадно прокричал через старенький мятый мегафон низенький человечек, облачённый, не смотря на тёплую летнюю погоду, в тёмно-синюю толстую шинель. — Куда попёрлись без моей команды? А? Ну, чисто стадо горных баранов, прости Господи! Олухи царя небесного и придурки законченные…

— Мы — бараны, а ты, значит, местный пастух? — уточнил упитанный дядечка-бухгалтер.

— Что такое? — буквально-таки закипел тип в шинели. — Отставить разговорчики! До вечера хотим здесь задержаться? Вот, я вас, уродов столичных… Молчать, твари!

И Тим, послушавшись, разговаривать не стал. Он просто неторопливо подошёл к индивидууму в шинели и — толстой подошвой ботинка — отвесил под его зад крепкого пендаля.

— Ой, больно-то как. Ой, мамочка моя…, — безвольно присаживаясь на лётное поле, заблажил человечек. — Что это было?

— Ничего особенного, — язвительно усмехнулся Тим. — Обыкновенный урок вежливости. В следующий раз перед тем, как грязно выражаться и безвинных людей оскорблять, подумаешь… Ну, и куда нам идти?

— Ик…

— Успокойся, родной. Жить будешь. Куда топать-то?

— Направо, вдоль забора. Ик… Там железные ворота будут.

— Открытые, хоть?

— Распахнутые, — испуганно моргая реденькими ресницами, заверил человечек в шинели. — Ик…

— И на том, конечно, спасибо. Отдыхай, братец. Набирайся сил. Всех благ. Точка.

Двухстворчатые ярко-жёлтые ворота, действительно, оказались распахнутыми настежь. А над ними красовался старенький плакат-растяжка с надписью, выполненной блёкло-чёрными буквами: — «Добро пожаловать!».

— Очень мило, — негромко прокомментировал Тим. — Так и навевает — чёткую и малоприятную ассоциацию.

— Какую именно, молодой человек? — заинтересовался всё тот же пожилой дядечка, шагавший рядом.

— Ну, как же. Плакат аналогичного содержания, если память мне не изменяет, располагался над жёлтыми воротами концлагеря Аушвиц-Биркенау.

— Однако. Богатая у вас, юноша, фантазия. Проходим через ворота. Проходим… Меня, кстати, зовут — Александр Александрович Дунаев. Можно и по-простому — Сан Саныч. Главный инженер «Безымянного геологического треста».

— Очень приятно, — улыбнулся Тим.

— Что такое? Почему вы так улыбаетесь?

— Как — так? И не надо, ради Бога, мне «выкать». Молод я ещё.

— Э-э-э… Хищно, вот как.

— Насколько я в курсе, «Безымянный геологический трест» решил построить полноценную дорогу — от одноимённого золоторудного месторождения в сторону тихоокеанского побережья. Мол, для перевозки тяжёлого и громоздкого оборудования будущей горно-обогатительной фабрики. Это так?

— Ну, в общем-то… А почему, молодой человек, вы интересуетесь этим вопросом?

— Тимофей Белофф, старший инспектор «Фонда охраны дикой природы», ЮНЕСКО. Прозвище — Брут. Прибыл на Камчатку в качестве замены старшего инспектора Томаса Грина. Буду, как раз, курировать район полуострова, где протекает Безымянная река. В том числе, и старательно надзирать за строительством вашей дороги — в плане нарушений (или же их отсутствия), природоохранных норм и правил, а также российского и международного природоохранных Законодательств. Так что, будем работать вместе.

— Ай-яй-яй, — всерьёз запечалился Сан Саныч. — Как же так? Вот же, непруха голимая…

— Получается, что вы мне не рады?

— Совсем не рад. Врать не буду. Ни капли.

— Почему?

— Потому, парниша. Больно уж ты крут. С такими упрямыми и прямолинейными гавриками трудно договариваться о чём либо. Многократно проверено. В плане разумных компромиссов договариваться, я имею в виду.

— Почему же — трудно? — насмешливо улыбнулся Тим. — Невозможно, если по-честному. Терпеть ненавижу — компромиссы. Точка… А Томас Грин? Он шёл на компромиссы?

— Томас? Он и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил.

— На броню? Это как?

— Так у нас принято выражаться, — непонятно вздохнув, объяснил Сан Саныч. — То бишь, на броню вездехода. Другими видами транспорта до Безымянного месторождения пока не добраться. Не считая вертолёта, понятное дело… Почему, именно, на броне? Можно, конечно, и внутри, если есть такое дурацкое желание. Но больно уж там жарко и душно. Да и комары донимают… Ага, вон и он, мистер Грин. Тебя, молодчик брутальный, надо полагать, встречает. Ладно, пока. Встретимся уже на месте. То есть, на строительстве дороги.

— Встретимся, понятное дело. Не вопрос…

Томас Грин — высокий и тощий шатен среднего возраста, приветственно помахав рукой, завопил на всю округу на английском языке:

— Брут, бродяга! Сколько лет, сколько зим! Давай, я тебя по плечам похлопаю.

— Хлопай, не вопрос, — разрешил Тим. — Сколько лет, спрашиваешь? Да, почитай, уже года три с половиной, как не виделись. Помнишь, как славно мы тогда, в Амстердаме, покуролесили?

— Помню, конечно, — тревожно оглядываясь по сторонам, засмущался Томас. — Разве такое позабудешь? Кошмар развратный и бескрайний. Как вспомню, так вздрогну…

— Да, ладно тебе. Давай краба, пожму.

— О-у-у!

— Что такое?

— То же, что и всегда. У тебя — по-прежнему — не ладошка, а самые натуральные клещи кузнечные.

— Извини, приятель, — повинился Тим. — В следующий раз постараюсь быть поаккуратней… Ну, что, пошли в здание?