Ален де Боттон - Религия для атеистов

• Название: Религия для атеистов
• Автор: Ален де Боттон
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68909-5

Ален де Боттон – автор бестселлеров «Искусство путешествовать», «Утешение философией», «Опыты любви». Каждая из этих книг – остроумный и глубоко проницательный взгляд на образ мыслей современных людей.

В «Религии для атеистов» писатель обратился к проблеме, о которой рано или поздно задумывается каждый думающий человек, – какое место занимает религия в нашей жизни.

Для многих, уверен он, религия – это прежде всего способ утешения, источник вдохновения, которому человечество обязано величайшей коллекцией памятников культуры. Так нужно ли требовать от религии большего? На этот вопрос Ален де Боттон дал в своей книге исчерпывающий, простой и изящный ответ.

---

Мы просто не можем надолго сосредоточиться на высоких добродетелях, раз уж позволили убедить себя, что они достойны лишь случайного упоминания в плохо продающейся, а по большей части и вовсе проигнорированной книге-эссе так называемого философа, тогда как повсюду акулы мирового рекламного бизнеса пускают в ход всю свою фантасмагорическую алхимию и бьют по всем наших органам чувств ради нового вида чистящего порошка или пряной закуски.

Нам нужны напоминания не только о преимуществах вкусной еды. На рекламном щите: Прощение.

Если нам приходится так часто думать о воске для пола с ароматом лимона или чипсах с черным перцем и так крайне редко – о стойкости и справедливости, вина в этом не только наша. Она также базируется и на двух кардинальских добродетелях, которые не могут позволить себе стать клиентами рекламного агентства «Янг-и-Рибикам».

в) Образцы для подражания

1

Уделяя внимание посланиям в общественных местах, христианство также мудро признает и тот факт, что наше восприятие понятий добра и зла во многом определяется людьми, с которыми мы проводим время. Оно знает, что мы чрезвычайно зависимы от мнений нашего социального круга и чрезвычайно склонны усваивать отношение большинства и повторять его поведение. Соответственно, оно принимает ту специфическую компанию, которой мы обзаводимся, начиная с детства, в школе, по месту жительства, на работе. Среди нескольких сотен людей, с которыми мы обычно общаемся, не так уж много замечательных личностей, которые потрясают наше воображение своими добродетелями, укрепляют нашу душу и чьи голоса мы хотим постоянно слышать, потому что они помогают нам стать лучше.

2

Малое число образцов для подражания в нашем окружении помогает объяснить, почему католицизм выставляет перед верующими более двух с половиной тысяч величайших, самых добродетельных личностей, которые когда-либо жили на земле. Эти святые, каждый по-своему, демонстрировали качества, которые мы еще надеемся взрастить в себе. Святой Иосиф, к примеру, может научить нас, как спокойно справляться с проблемами молодой семьи и как сдержанно и без жалоб переживать трудности, связанные с работой. Случаются в жизни моменты, когда нам хочется сломаться и рыдать в компании святого Иуды, чья мягкость принесет нам утешение без необходимости незамедлительно найти решение проблем и даже без надежды. В моменты тревоги мы может обратиться к святому Филиппу Нери, который никогда не посчитает наши проблемы мелкими и не унизит нас, но обратится к толике абсурда в нашей душе и заставит нас посмеяться – уж он-то знал терапевтический эффект смеха – над нашим же положением. И мы сможем окончательно успокоиться, раздумывая над тем, как бы невозмутимый святой Филипп решал проблемы восстановления семьи или поломки жесткого диска.

Возможность вспомнить друзей – месяцы ноябрь и декабрь из английской псалтыри шестнадцатого века: таблицы с упоминанием дня смерти, среди прочих, святого Гуго, святой Екатерины, святого Теодора, святого Эдмунда, святого Климента, святой Варвары, святой Лючии и святого Осмунда.

Чтобы расширить наши воображаемые связи со святыми, католицизм предлагает нам календари с указанием дат их смерти, чтобы у нас появлялась постоянная возможность выйти из пределов своего социального круга и поразмышлять над жизнью людей, которые раздали все свои деньги и ходили по земле, творя добрые дела, зачастую в одежде из грубой ткани для смирения плоти, как святой Франциск, или, благодаря силе своей веры, были способны прирастить отрезанное ухо обратно к голове потерпевшего, как святой Катберт.

3

К тому же католицизм понимает, что очень неплохо видеть наших идеальных друзей в доме, пусть в миниатюре, но трехмерными. В конце концов, большинство из нас начинало жизнь с полезного для себя общения с медведями и другими животными, с которыми мы говорили сами, а потом отвечали себе от их лица. Пусть и неподвижные, эти зверушки, тем не менее, могли и успокоить, и стать добрыми друзьями. Мы могли говорить с ними, когда нам было грустно, и утешались, глядя, как они стоически бодрствуют ради нас. Католицизм не видит смысла отказываться от подобных взаимоотношений и предлагает нам покупать деревянные, каменные, резиновые или пластмассовые статуэтки святых и расставлять их по полкам и нишам наших комнат и коридоров. Когда в семье разлад, мы можем взглянуть на пластмассовую статуэтку и мысленно спросить святого Франциска, что бы он порекомендовал сказать разъяренной жене и бьющимся в истерике детям. Ответ находится у нас в голове, но обычно не является и не кажется эффективным, пока мы не пройдем ритуала обращения за ним к статуэтке святого.

И что теперь? Франциск Ассизский на любой вкус в самых разнообразных видах.

4

Отлаженно функционирующему мирскому обществу не грех подумать об образцах для подражания. Оно могло бы предлагать нам не только кинозвезд и певцов с певицами. Отсутствие веры нисколько не уменьшает потребности в «святых покровителях» для таких качеств, как Стойкость, Дружба, Верность, Терпение, Уверенность или Скептицизм. Мы по-прежнему можем извлечь пользу от общения со статуэтками людей, которые были более уравновешенными, более мужественными и более великодушными, чем мы, – с Линкольном или Уитменом, Черчиллем или Стендалем, Уорреном Баффетом или Полом Смитом, и с их помощью, возможно, и сами станем лучше и научимся принимать более взвешенные решения.

Даже величайшие атеисты могут получить чтото полезное от образцов для подражания. Внизу: письменный стол Зигмунда Фрейда в Лондоне, уставленный ассирийскими, египетскими, китайскими и римскими статуэтками. Наверху: Ктото может предпочесть Вирджинию Вулф.

5

Религиозный взгляд на нравственность полагает признаком инфантилизма недовольство тем, что к тебе относятся как к ребенку. Либертарианская одержимость свободой отказывается замечать, какая существенная часть изначальной детской потребности в сдерживании и наставлениях остается в нас, а потому сколь многому мы готовы научиться, благодаря патерналистской политике. Не такое это благо, и не очень-то освобождает, если тебя, когда ты вырастаешь, оставляют одного, чтобы ты мог делать все, что пожелаешь.

Глава 4 Образование

а) Чему нас учат

1

Деловая широкая улица в северном Лондоне. В округе полно кипрских пекарен, ямайских парикмахерских, бенгальских домовых кухонь, и среди них расположен кампус одного из новейших британских университетов. Доминантой высится двенадцатиэтажная асимметричная стальная башня, где вдоль коридоров, выкрашенных в яркие пурпурный и желтый цвета, расположены лекционные аудитории и классы для семинарских занятий гуманитарного отделения университета.

Всего в университете обучается двести тысяч человек, которые могут получить дипломы по одной из четырехсот специальностей. Гуманитарное отделение открылось несколько месяцев назад в присутствии министра образования и кузины королевы. Об этой церемонии теперь напоминает надпись, выгравированная на гранитной доске, украшающей стену неподалеку от туалетов.

«Дом для всего лучшего, что высказано и выдумано в этом мире», – надпись на плите цитирует знаменитое определение культуры Мэтью Арнольда. Цитата, похоже, имеет важное значение для университета, потому что красуется и на справочнике, который вручается студенту при поступлении, и на стенной росписи у автомата с газированными напитками в подвальном кафетерии.

Нынешнее мирское общество мало во что верит так же истово, как в образование. Со времени эпохи Просвещения образование – от начальной школы до университета – представлялось наиболее эффективным средством от широкого спектра самых серьезных социальных болезней; столбовой дорогой к формированию цивилизованного, процветающего и здравомыслящего гражданского общества.

«Университеты предназначаются не для того, чтобы научать знанию, нужному людям для какогонибудь специального способа приобретать средства к существованию. Цель их состоит не в том, чтобы приготовить искусных юристов, медиков или инженеров, а чтобы приготовить способные и образованные человеческие существа», – Джон Стюарт Милль.

Перечень специальностей, по которым студенты этого нового университета могут получить диплом, показывает, что большая часть ориентирована на практические навыки, чтобы дать выпускникам успешный старт в самых различных областях: химия, менеджмент, микробиология, юриспруденция, маркетинг и здравоохранение.

Но громкие заявления, которые делались от имени образования, вроде тех, которые можно прочитать в рекламных проспектах или услышать на выпускных церемониях, дают понять, что колледжи и университеты нечто большее, чем просто фабрики для штамповки технократов и предпринимателей. Предполагается, что они предназначены для исполнения более высокой миссии: им по силам сделать нас лучше, счастливее и мудрее.