Ирина Жиленко - Дважды два равняется одуванчику

• Название: Дважды два равняется одуванчику
• Автор: Ирина Жиленко
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1990
• ISBN: 5-08-000505-х

Веселая сказка про гнома Тильди, Славку, Жозефину, Шлёпанца и других забавных героев.

---

— Папа! — закричала Славка.

Глава IX. Папа

Заплакала Танюшка. Славка вскочила со скамейки. И почему вдруг всё стало обыкновенным — и двор, и бельё, и раненый дом?

Но нет: во двор входил высокий человек в военной форме. Славка кинулась к нему:

— Папа!

Военный вздрогнул. Он остановился в нерешительности и удивлённо смотрел на Славку. Славка, смеясь и плача, повторяла одни и те же слова:

— Папа, папочка! Ты вернулся…

— Девочка… — тихо проговорил военный, и Славке вдруг стало страшно: почему он говорит ей «девочка», будто чужой?

Славка подняла на военного залитые слезами глаза и вдруг… он взял её на руки:

— Доченька, дочурка моя!

Никто уже не помнил о белье. Весь двор застыл, глядя на них, а тётя Нина, подойдя к военному, прошептала:

— Её зовут Славочка, Ярослава…

Славка засмеялась:

— Смешная ты, тётя Нина! Неужели папа забыл, как меня зовут?!

— А где Настя? — вдруг забеспокоилась тётя Лида.

— Мама пошла к тёте Наташе, я сейчас за ней сбегаю.

— Нет-нет, ты уж поиграй здесь, а за мамой я сама схожу. Вот разве что папа, может, захочет пойти со мной? — И тётя Лида как-то странно посмотрела на папу.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился он. — Ты погуляй здесь, дочка, не ходи с нами…

— Славка, сядь-ка вот здесь и смотри в оба, чтобы Кабан, — и тётя Лида кивнула на балкон Кабановых, — не вздумал ехать на своём драндулете через бельё. А мы сейчас!

И они ушли. А Славка, переполненная неожиданным счастьем, сидела на скамейке. Во двор вбежал Адька:

— Послушай, сюда не заходил такой высокий дяденька? В гимнастёрке?

Славка расплылась в улыбке:

— Так это ж мой папа. Папа вернулся!

— Ври больше. Это учитель из моей школы. Он приходил ябедничать бабкам, что меня на второй год хотят оставить из-за трёх двоек.

— Нет, Адька, это мой папа, честно!

— Да ты что! Твой отец был низенький и с усами, я же помню!

Возмущённая до слёз, Славка вскочила со скамейки:

— Ты всё врёшь! Ты злой, противный, ты назло так говоришь, от зависти! Ты злой, злой…

— Ну, бешеная…

К ним уже спешил дядя Гриша.

— А ну цыц! — прикрикнул он на Адьку. — Ничего ты не понимаешь! — Дядя Гриша подсел к Славке и погладил её по голове: — Не слушай Адьку, он перепутал. Это у Толика папа был маленького роста и с усами, успокойся.

Славка улыбнулась. Адька хлопал глазами.

Из дома выплыла Миля Кабанова в крепдешиновом платье. Она встала посреди двора и ждала, когда её муж выведет из гаража «драндулет».

Славка пронзительно завопила:

— Тётя Нина! Тётя Марта! Дедушка! Кабанов заводит драндулет!

Захлопали двери, женщины выбежали из квартир. Короткая схватка окончилась полным поражением Кабановых, и возмущённые супруги пошли пешком.

В воротах Миля Кабанова удивлённо отступила, пропуская Настю, которая входила во двор под руку с высоким военным. Лицо её светилось растерянной и немного виноватой улыбкой.

А на дереве заливисто щебетала какая-то синяя птица…

Глава X. Фонарное время

Папа достал из чемодана яркого пряничного жирафа, обсыпанного сахаром. Славке было жаль его есть. Она поставила жирафа на стол рядом с хрустальной вазой и долго с восхищением рассматривала его.

— Славка, спать!

Славка вздохнула. Жаль, что такой хороший день уже кончился. Но завтра, наверное, будет ещё лучше! Славка тихо засмеялась от радости.

За окном быстро темнело. Тильди-тильди-бом! — нежно прозвонили городские часы. Славка закрыла глаза, но сон почему-то не приходил. Наверно, он задержался, усыпляя эту капризную Лорку Кабанову.

Вслед за городскими часами хрипло пробили старые часы тёти Лиды. Они всегда немного отставали. Славке было жаль их. Такие старенькие! Наверно, потому и отстают, что старенькие. Да и ходят они точно так же, как бабка Довжучиха, когда поднимается на третий этаж, — кряхтя, посапывая и вздыхая.

Вздыхает и безносая уточка под табуреткой. Эх, был бы у неё клюв, ну хоть какой-нибудь!

Славка уже думала об этом и даже кое-что придумала: завтра она выпросит у жадины Лорки немного красного пластилина и прилепит утке чудесный клювик. Только бы Лорка дала… И как тут уснуть, когда столько забот!

Спят тётя Лида, Светлана и Толик. В углу на сундуке спит дедушка. Папе постелили на полу, но он ещё не лёг. Они с мамой сидят за столом и тихонько разговаривают. Папа рассказывает о каком-то поезде, который разбомбили в войну, и в нём, в этом поезде, будто бы погибли его жена, дочка и сын. Как же могла Славка погибнуть, если она здесь, вот она, живая?

Славка даже ущипнула себя и дёрнула за волосы. Нет, взрослых всё-таки трудно понять…

А ещё они говорят о каком-то доме, в который скоро переедут. Но тоже как-то непонятно говорят. Про семью, которая жила в этом доме и погибла не вся, про какого-то мальчика, который остался и его непременно надо найти.

— Ложись, Настя, — сказал папа, — а я ещё посижу немного.

— Нет, я тоже не засну. Может, погуляем? Сейчас так красиво, каштаны цветут…

— Цветут… — тихо отозвался папа. — А знаешь, я ведь это заметил только тогда, когда мы с тобой возвращались во двор. Я вёл тебя под руку и думал: «Надо же, каштаны цветут…»

Папа с мамой ушли, а Славка потянулась в постели. Глаза её слипались…

Тильди-тильди-бом! Тильди-тильди-бом! — снова прозвенели часы, а вслед за ними — кхе-кхе-кхе! — тихонько прокашляли часы в комнате.

Нитки мулине в маминой корзинке для рукоделия зашевелились, и из них вылез Тильди.

— Разбомкались, — недовольно пробурчал он, протёр глаза, глянул на часы и вздохнул. — Опять чуть не проспал фонарное время. — И вдруг он увидел пряничного жирафа. — Ого! Добрый вечер, уважаемый! Как вы смотрите на то, чтобы нам вместе начать фонарное время?

— С огромным удовольствием! — важно ответил жираф и начал расти. Вот он уже достал головой до оранжевого абажура. Абажур качнулся и недовольно зашуршал:

— Потишшше! Какой страшшшный шшум! Маршш на улицу, там и хулиганьте…

— Я не хулиганю, а расту, — ответил жираф и, важно склонив голову на длинной шее, вышел во двор через окно.

Тильди уже приготовился вслед за жирафом прыгнуть в темноту двора, но Славка молниеносно выпрыгнула из постели и кинулась к нему:

— Тильдик, я с вами! Я тоже хочу начать фонарное время!

Тильди заколебался:

— По ночам дети должны спать…

— Мне всё равно не спится, Тильди! Ну пожалуйста, ну миленький, ну хорошенький, ну умненький… Ну Тильди!

Тильди не мог сдержать самодовольной улыбки: вот он, оказывается, какой!

— Ну, так и быть, пойдём. Только — тссс!

Они вылезли через окно во двор. Славка оглянулась и замерла от удивления. Пряничный жираф дорос… до третьего этажа. И весь он поблёскивал сахарными искорками.

С жирафа свешивалась сахарная лесенка. Тильди и Славка вскарабкались по ней на длиннющую шею. Внизу, под ними, чернел город.

Жираф тронулся в путь и вышел со двора. Кабановы, которые в это время возвращались из гостей, прижались к стене, уступая ему дорогу, и в один голос закричали:

— Не может быть!!

А Поэт вышел на крышу проводить своих гостей. В гостях у него были… небеса. Он стоял на крыше и читал стихи, а небеса слушали:

Доброй ночи вам, небеса:
первое небо, второе, седьмое и выше.
Пора отдохнуть вам, вечерняя пала роса,
и во тьме на охоту несутся летучие мыши.

Доброй ночи, первое небо моё —
небо крыш и весенних каштанов тенистых.
Доброй ночи, второе небо моё —
небо радуг и птиц голосистых.

Третье небо! Пусть снятся волшебные сны
воздушным шарам и салютам, планёрам крылатым.
Доброй ночи, четвёртое небо, резным
предзакатным твоим облакам розоватым.
Пятое! Доброй ночи твоим самолётам!
Шестое! Пусть спится спокойно ракетам!
Только небо седьмое
                   пускай подождёт, не уснёт —
это небо мечтателей, небо поэтов.

И покуда в сирени не спят соловьи
и в окне огонёк ещё теплится где-то,
ты, седьмое, нам высвети звёзды свои
и не спи до рассвета, не спи до рассвета…

Поэт хотел сказать что-то хорошее ещё и восьмому, и девятому, и даже семнадцатому, но гости-небеса спешили домой. Поэтому седьмое небо прервало Поэта:

— Прости, Поэт, но нам пора. Ты дочитаешь нам эти стихи в другой раз, ладно?

— Ладно! — великодушно согласился Поэт, помахал на прощанье улетающим небесам и вернулся в свою каморку.

Жираф быстро бежал по улицам, перешагивая через спящие дома и не соблюдая правил уличного движения. Улицы спали. Спали автомобили и трамваи, спали милиционеры, и поэтому никто не сделал пряничному жирафу ни одного замечания.