Мирча Элиаде - Змей

• Название: Змей
• Автор: Мирча Элиаде
• Издательство: Энигма
• Жанр: Проза
• Год: 1996
• ISBN: 5-7808-0011-1

http://fb2.traumlibrary.net

---

Стамате с капитаном Мануилой засмеялись.

— А где же Андроник? — вдруг спохватился г-н Соломон, не видя юноши.

— Пошел, наверное, искать тех своих приятелей, — сказал Владимир.

— Хм! Вы верите этой байке про приятелей? — сыронизировал капитан, несколько понизив голос.

— Тсс! Не будем, он может нас услышать, — обрезал его Стамате. — Нехорошо: сплетни, да еще за глаза…

— Я ей говорил… — не удержался г-н Соломон, но тут же добавил примирительно: — Мне кажется, что молодой человек из хорошей семьи, только очень уж верченый, шалопутный…

Ключника они в конце концов нашли и попросили двадцать литров красного вина. Монах взял две большие корчаги и ведро и пошел вперед, указывая им путь.

— Уж не знаю, одолеете ли столько… — обронил он, ни на кого не глядя.

Перед окованной железом дверью ключник остановился, выбрал нужный ключ и не спеша отпер. Потом зажег свечу, ведро перехватил в левую руку, корчаги отдал на попечение Владимиру и предупредил:

— Смотрите под ноги, ступеньки у нас поистерлись.

Начали спускаться, осторожно и не без трепета. Погреб уходил глубоко вниз, и чем ниже, тем шире раздвигались его стены. Владимира пробирала дрожь: от холода и сырости, от этих таинственных древних сводов, от пляски теней, поднятой огоньком свечи.

— Бог его знает, что помнят эти стены, — пробормотал он, как в тумане.

— Я тоже об этом думаю, — поддержал его капитан. — Как будто что-то гнетет… а теперь здесь всего лишь приют для винных бочек…

Стамате только озирался с молчаливым изумлением.

— Да, и еще вашей доброй брынзы дай нам, будь любезен, — вспомнил г-н Соломон.

Монах подставил корчагу под кран бочки. Вино заклокотало, распространяя густой терпкий запах. Владимир не спускал глаз с рубиновой струи, которая, вихрясь, била в корчагу. Брызги попадали в стоящее под ней ведро.

— Это лучшее вино в здешних краях, — произнес голос Андроника. Все, вздрогнув, обернулись.

— Как же ты подошел, золотко, что мы даже не услышали? — весело воскликнул г-н Соломон.

Андроник махнул рукой в сторону входа и спокойно ответил:

— Я оттуда. Потерял вас во дворе — и прямо сюда… Я сюда дорогу знаю, — добавил он с улыбкой. — Сколько ведер такого вина я выпил в жизни…

Монах покосился на него, чтобы разглядеть получше. При свете свечи лица у всех были бледные, землистые, с глубокими тенями вокруг глаз.

— Вы ведь меня узнаете, батюшка? — спросил Андроник, ероша рукой волосы.

— К нам много господ приезжает, — ответил монах, опуская взгляд. — Всех не упомнишь.

— Но меня-то вы знаете, — сказал Андроник вполголоса, как бы только для монаха. И, резко отвернувшись от него, обвел рукой вокруг. — Я знаю здесь каждый камень, как будто живу здесь от начала начал… Иной раз думаешь — а не приснилось ли мне это? — столько всего я помню. Кто мне все это рассказал, кто показал?.. Точно я родился одновременно с монастырем.

Г-н Соломон счел нужным рассмеяться. Он поднял одну из наполненных уже корчаг и, довольный ее тяжестью, подержал на весу.

— Говоришь ты как по писаному, — бросил он Андронику. — Как в тех россказнях про разных типов, которые воображают, что уже один раз жили на этом свете, в другом виде.

— Нет, не то, — просто возразил Андроник. — Мне не кажется, что я уже один раз жил, когда-то давно, в другой оболочке. Я чувствую, что сам жил здесь все время, с основания монастыря…

— Э, тому будет добрая сотня лет, — невозмутимо заметил монах.

— И даже больше, чем ваше преподобие считает, — поправил его Андроник, усмехнувшись.

Владимир с опаской поглядывал на его хмурое лицо. То ли промозглый воздух, то ли пары пролитого вина, то ли мельтешенье в глазах от пляски теней по стенам были причиной, но он не узнавал Андроника. Ему казалось, что тот осклабился, бросая им всем, в издевку, свои странные слова; что глаза его мечут искры и что мрачность лица вот-вот сменится гримасой хохота. Как же другие не замечают, что Андроник ерничает — или он бредит наяву, хмельной от какого-то иного зелья?

— Платим честно-благородной уходим, — говорил между тем г-н Соломон, отсчитывая купюры.

Капитан Мануила, почти скрытый мраком, впал в оцепенение, из которого его вырвал лишь голос Андроника:

— Никто, я уверен, не знает, что на этом месте погибла наследница Морузи, родная его дочь, по крови, а не та, что он удочерил во втором браке.

Монах в испуге вскинул на него глаза и поспешно перекрестился. Андроник же, как бы ничего не заметив и в упор глядя на капитана Мануилу, вел свое:

— Я и сам не могу вам сказать, откуда я это знаю, но так было. Здесь она умерла, красавица Аргира, млечная дева, как ее называли в насмешку.

— Как она умерла? — почти беззвучно спросил Владимир.

— Ее бросили сюда без ведома старика отца… Кто говорит, что даже и без ведома настоятеля. В те времена женщинам не полагалось входить в мужские монастыри. Привезли ее ночью, здесь она и умерла, а отчего и какой смертью, никто не знает. От нее хотели избавиться, потому что в тот год старика задумали женить во второй раз, наследница уже ждала… И умерла Аргира на третью ночь. Здесь, вот на этом самом месте.

Андроник обернулся вокруг своей оси и встал перед монахом.

— Поминаете вы ее на службе, батюшка?

Ключник затряс головой. Он впервые слышал эту историю и не хотел верить в такое варварство: боярскую дочь уморили в монастырских подвалах — где это видано?

— Пойдемте-ка, что-то холод пробирает, — сказал г-н Соломон. Всех на самом деле пробрало до костей — от сырости ли стен, от зловещей ли тайны, которую Андронику взбрело на ум поведать.

— Нашел место для страшных историй, какая-то девица… — попенял ему г-н Соломон, как только они оказались на воздухе.

Андроник весело рассмеялся.

— Когда люди мне симпатичны, я люблю их иногда в шутку потеребить, — сказал он своим обычным голосом. — Но все же история печальная, верно?

После промозглости погреба ночь показалась теплой. Оправа деревьев и келий заключала в себе большой кусок неба. Монастырский двор подсвечивался неизвестно откуда идущим светом.

— Великолепно! — похвалил г-н Соломон, задрав голову к небу, усыпанному звездами, и крепко держа в руках корчагу.

Андроник, воспользовавшись тем, что он стоит особняком, тихо шепнул:

— Я бы вас попросил не пересказывать дамам эту историю с Аргирой. Мы испортим им настроение…

Г-н Соломон хитро подмигнул. Но, попристальнее взглянув на Андроника, потерял охоту шутить. Что-то было в Андрониковом взгляде: он дурманил тяжелым, свинцовым блеском.

— Ах ты, чертяка! — выговорил г-н Соломон с невероятным усилием.

Силы иссякли вдруг. Глупые мысли проносились в голове. Уж не пройдоха ли этот Андроник — из тех, что обучены всяким штукам: подбавят, к примеру, добрым людям в вино сонное зелье, а после оберут их до нитки.

Он поплелся вслед за всеми с большой смутой на душе, но через несколько шагов окликнул Андроника:

— Не хочешь винца отведать? А то отхлебнули бы из корчаги…

Андроник в свою очередь хитро подмигнул и, приняв корчагу из рук г-на Соломона, бережно поднес к губам. Он пил долго, не отрываясь, забыв обо всем на свете. Г-н Соломон стоял, вытаращив глаза. Но этот же богатырский размах его и успокоил. Он легонько тронул юношу за плечо.

— Очнись, молодец, оставь и другим по глотку…

— Разве что по глотку! — улыбнулся ему Андроник, как заговорщик, отняв корчагу от уст.

И Они быстрым шагом пустились догонять товарищей.

VIII

Дело шло к полуночи, молодежи не терпелось поскорее расправиться с ужином и перейти в соседнюю комнату. Там можно будет дать себе волю — поболтать, сыграть в какие-нибудь еще игры или даже устроить танцы. Г-жа Соломон заметила мимоходом, что ее стараниями Владимиров патефон взять не забыли. Если заткнуть носовым платком резонатор, снаружи ничего не услышат.

— Да, собственно, и слушать-то некому, — добавила она, — монахи в этот час уже спят.

Стол был скромен только на первый взгляд: одна смена тарелок, разрозненные стаканы, салфетки — бумажные. По существу же он ломился от холодных закусок, птицы, сардин, сыров и фруктов, которыми не преминули уставить его, щеголяя друг перед другом, г-жа Соломон и г-жа Замфиреску. Под столовую они отвели комнату поскромнее — с тем чтобы комнаты побольше и почище оставить для игр и танцев. Было ясно, что эта сухомятка, как выразилась г-жа Замфиреску, долго не продлится, и не стоило замусоривать другие комнаты. В двух из них предполагалось устроить спальни. Туда были снесены саквояжи, свертки, пальто. Кровати предстояло сдвинуть вместе, поскольку их на всех не хватало. Г-жа Соломон объявила о своем решении тоже остаться на ночь, пренебрегши комарами.