Чезар Мальорк - Стена за триллион евро

• Название: Стена за триллион евро
• Автор: Чезар Мальорк
• Издательство: Захаров
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8159-0755-3

Писательская жилка Чезара Мальорка, как можно с достаточным основанием предполагать, обусловлена его происхождением. Он сын в своё время знаменитого жанрового писателя Хосе Мальорка, самым известным творением которого была серия «El Coyote», в 40-е годы пользовавшаяся успехом и в Германии. Родился он в 1953 году в Барселоне, но через год семья переселилась в Мадрид, где он живёт и по сей день. Чезар Мальорк изучал журналистику, но потом стал работать в рекламе, писал рекламные тексты, придумывал слоганы и снимал телевизионные ролики. Лишь в 90-е годы он стал писать, причём сразу с огромным успехом: начиная с 1991-го не проходило и года, чтобы он не получил хоть какую-нибудь премию за рассказ или роман, в 1997 году ему досталось их целых четыре. Какую ни возьми — у Чезара Мальорка есть они все, а премия «Edebé» вручалась ему даже трижды.

Его первый роман «La vara de Hierro» вышел в 1993 году, второй — «El circulo de Jericy» — в 1995-м, а затем всё так и идёт с периодичностью приблизительно в один год: на сегодня — двенадцать романов, и уже объявлено о скором выходе тринадцатого. Кроме того, он пишет статьи и рецензии о научной фантастике и фэнтези для журнала «Gigamesh».

Когда Чезар Мальорк и его семья путешествуют по Испании, то часто получают комплименты за то, что так хорошо говорят по-испански, поскольку их принимают за немцев.

Наверное, это и объясняет, почему следующий рассказ таков, каков он есть…

(А. Эшбах)

---

Мнемонические стимуляторы — «Немо» — представляли собой маленькие аппараты, функция которых, как следовало из названия, состояла в том, чтобы стимулировать воспоминания. С помощью «Немо» собственные воспоминания приобретали такую отчётливость и точность, что переживание уже не ограничивалось памятью, а превращалось в некое путешествие во времени. «Немо» давали возможность заново пережить прошлое.

После того, как группа разошлась с Летней террасы, Ганс направился к Немо-залу. Большая часть диванов была занята: тридцать девять пожилых людей неподвижно лежали на них с закрытыми глазами, на головах — шлемы, утыканные электродами. Все были целиком погружены в прошлое. Ганс улёгся на один из свободных диванов, надел шлем и протянул руку, чтобы включить аппарат. Но перед тем, как нажать кнопку, рука его на мгновение застыла в воздухе. Почему-то он опять подумал про врача, который так возмутил Кармону. Другие уже рассказали ему, что врача зовут Даниель Момбё. Чёрный геронтолог в Испании, как это странно… Ганс почувствовал настоящее любопытство. Ну хорошо, он ещё успеет с ним познакомиться.

Он включил «Немо», закрыл глаза и сконцентрировался на том воспоминании, которое заранее себе облюбовал: день свадьбы — день, когда они с Эммой решили соединиться навсегда, хоть это «всегда» и продлилось всего четыре с половиной года. Ганс вызвал перед своим внутренним взором картину Мюнхенского собора с его красной крышей и высокими башнями-близнецами, увенчанными зелёными куполами. Потом он увидел перед собой средний неф церкви, обрамлённый огромными белыми колоннами. Большое распятие, нисходящее от самого потолка. И увидел самого себя: как он ждёт, когда Эмма взойдёт по семи ступенькам к алтарю под руку со своим отцом.

Мнемонический стимулятор постепенно дополнял его воспоминания. Картины становились всё отчётливее, а потом Ганс начал ощущать запахи ладана и свечей, немного неудобный покрой нового костюма, руку Эммы, которую он держал в своей, — и вот Ганс перестал быть 113-летним стариком, он превратился в молодого человека двадцати семи лет — возбуждённого и безмерно счастливого в день своей свадьбы.

Ганс познакомился с Даниелем Момбе спустя три дня во время рутинного медицинского обследования. Момбе оказался моложе, чем Ганс ожидал, ему было, самое большее, тридцать пять лет. Очень курчавые волосы, иссиня-чёрная кожа и круглое лицо с большими живыми глазами. Нрава он был добродушного и сердечного и по-немецки говорил бегло, хоть и с заметным испанским акцентом.

Проведя полный осмотр и подвергнув его всевозможным тестам, Момбе провёл Ганса в свой кабинет и пригласил сесть. А сам занял своё место за столом, включил голографический экран компьютера и стал рассматривать трёхмерные графики, повисшие перед ним в воздухе.

— Состояние здоровья у вас великолепное, господин Мюллер, — сказал Момбе, не сводя глаз с голограмм. — Правда, мышечные ткани слабоваты, вам необходимо больше двигаться.

— То же самое мне всегда говорил и доктор Бианки, — улыбнулся Ганс.

— Вы все проводите слишком много времени в Немо-зале. Вам нужно чаще использовать спортивный центр или просто хотя бы ходить гулять. — Врач откинулся на спинку стула. — Сегодня после обеда я получу окончательные результаты ваших лабораторных анализов, господин Мюллер. Если будет необходимо, я вам позвоню, но, в любом случае, просто подумайте о том, что я вам сказал насчёт движения.

На этом обследование было, судя по всему, закончено, но Ганс не встал, а молча продолжал сидеть на своём стуле.

— Э-э… доктор, — решился он через некоторое время. — Могу я позволить себе один вопрос? Я имею в виду вопрос личного свойства…

— Конечно.

— Откуда вы родом?

— Я испанец, родился в Севилье, — улыбка Момбе обнажила его ослепительно белые зубы. — Но я полагаю, что вы имели в виду происхождение моей семьи. Изначально Момбе происходят из Экваториальной Гвинеи.

— Давно ли ваша семья в Европе?

— С начала нынешнего века. В 2021 году мой дед Эзекия Момбе в маленькой лодке вместе с горсткой нелегальных иммигрантов пересёк пролив Гибралтар. Это было, естественно, до строительства Линии Шарлеруа.

— Извините, — смутился Ганс, — я не хотел быть бестактным…

— Это вовсе не бестактность, господин Мюллер. Я даже очень горжусь моим дедом. Эзекия Момбе был sin papeles[1] — иммигрант без документов. От нужды он брался за любую работу, на которую больше не находилось охотников. Он работал как вол много лет подряд, пока не скопил достаточно денег, чтобы открыть в Севилье маленькую продуктовую лавочку. Позднее его старший сын, мой отец, расширил магазин и превратил его в супермаркет. Прошло не так много времени, и он уже владел в городе тремя магазинами, так что смог оплатить моё медицинское образование в Гейдельберге. Но я знаю, что в конечном счёте всем, что я собой представляю, я обязан моему деду Эзекии.

— Должно быть, он замечательный человек. Он уже на пенсии?

— Он умер много лет назад в возрасте семидесяти восьми лет.

— Мне очень жаль. Несчастный случай или болезнь?

— Нет, — Момбе пожал плечами. — Он умер просто от старости.

Ганс глянул на него с удивлением.

— От старости в семьдесят восемь лет? — переспросил он. — Но ведь с методом Барта можно жить больше полутора веков…

На сей раз удивился Момбе, глянув на своего пациента.

— Господин Мюллер, а вы знаете, сколько стоит лечение по методу Барта?

— Нет…

— Несколько миллионов евро в год. Только очень богатые люди могут себе это позволить.

— Но я небогат, — возразил Ганс. — А меня лечат этим методом уже несколько десятков лет…

Момбе понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Казалось, он был поражён наивной неосведомлённостью старика.

— В середине XXI века, — сказал он, — различные страховые компании рекламировали страховки, которые брались покрыть любое эффективное омолаживающее лечение. Подвох крылся в слове «эффективное», поскольку на то время ещё не существовало действенных методов продления жизни. Вы, как и прочие жители этой колонии, приобрели в своё время именно такую страховку. Затем знаменитый врач Оливер Барт разработал технику, которая оказалась действительно эффективной, и страховщики были вынуждены оплачивать лечение своим клиентам. Но они, конечно, никак не рассчитывали, что этот метод невероятно дорогой. Единственный в колонии, кто оплачивает лечение из своего кармана, это Хозе Кармона. Но он мультимиллионер. Поверьте мне, господин Мюллер, вы и остальные оказались здесь в привилегированном положении. Лишь один из десяти миллионов человек может позволить себе перспективу прожить больше полутора веков.

Ганс потупил глаза. Он был сконфужен. Естественно, он знал, что его страховка возмещает лечение методом Барта, но не представлял, насколько это дорого. Если быть точным, он не имел представления и о многих других вещах из внешнего мира.

— Господин Мюллер, — вырвал его Момбе из размышлений. — Как давно вы уже не покидали колонию?

— Ну… точно не могу сказать. Много лет.

Врач нажал на кнопки компьютера и посмотрел на даты, возникшие на голографическом экране.

— Последний раз вы покидали Коста-Дораду, — сказал он, — тридцать восемь лет назад.

— Боже мой, — прошептал Ганс. — Так давно?

— Вы живёте в Андалузии уже полвека. Неужели вы ни разу не путешествовали по Испании?

— Ну, после того, как я вышел на пенсию и переселился в колонию, я совершил несколько экскурсий — Гранада, Севилья… Но я не говорю по-испански, и я здесь никого не знаю.

— Но вы и в Германию ни разу не возвращались?

Ганс протяжно вздохнул. Этот вопрос он и сам задавал себе много раз, но так и не нашёл на него вразумительного ответа.

— Моя жена умерла вечность тому назад, — сказал он, — и после этого я больше не женился. У меня нет ни детей, ни семьи, а что касается друзей… Ну, если подумать о том, что вы сказали насчёт метода Барта, можно не сомневаться, что все они уже умерли. Единственные люди, близкие мне, живут в этой колонии. Для чего же мне её покидать?

— Разве вам не хотелось бы ещё раз увидеть Мюнхен? Это ваш родной город, и вы провели там половину своей жизни.

— Это очень дальнее путешествие, — с сомнением оправдывался Ганс. — Я старый человек, доктор, не забывайте, что мне 113 лет…

Момбе выключил компьютер и взглянул на Ганса с мягкой иронией.

— Господин Мюллер, я только что тщательно обследовал вас, и я могу вам гарантировать, что ваше физическое состояние сравнимо с состоянием здорового, сильного пятидесятилетнего человека. Помимо этого, ваши антропометрические данные постоянно контролирует браслет на запястье. Если с вами что-то случится — а с вами ничего не может случиться, — биосканер автоматически вызовет медицинскую службу спасения. Что же касается поездки, она совсем не дальняя. Вам ничего не нужно делать, кроме как приехать на вокзал Малаги и сесть на турборельс. За два часа с небольшим он доставит вас в Мюнхен.