Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое

• Название: Джип, ноутбук, прошлое
• Автор: Константин Костинов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9922-1723-0

Джип – старенький уазик, доставшийся в наследство от отца…

Ноутбук, забитый фэнтези-романами и мультфильмами-аниме…

Прошлое… 1910 год.

До начала Первой мировой – меньше пяти лет. И в этом прошлом на «джипе» и с ноутбуком – три человека. Нет, это не крутые спецназовцы. Это всего лишь семья: муж, жена, дочка десяти лет. Обычные люди. В одно мгновение потерявшие родственников, друзей, дом, работу… Потерявшие весь свой мир.

---

– Не поверишь, из фильма "Черепашки-ниндзя". В девяностые на видеокассете в начале фильма лежал бидон на котором было написано это слово и гнусавый голос перевозчика переводил "Радиоактивная тина".

– Ладно. Во-вторых, что там решил продать?

– Что-нибудь ненужное.

– Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное.

– А у нас денег нет. Правильно, вот только и ненужного у нас в багажнике валяется столько…

– Например?

– Например, твой купальник…

Купальник, в котором Юля загорала, когда никто не видел, мог бы произвести фурор и в начале двадцать первого века.

– Или еще можно взять ружье и пойти на гоп-стоп. О! А это идея!

– А если серьезно?

– Если серьезно… Владимир Андреевич!

Руслан подошел к деликатно отдалившемуся журналисту.

– Скажите, есть ли в городе заядлые охотники?

Тот задумался.

– Громов, например, Андрей Валерьевич. Мы с ним иногда, – старик поморщился, – в картишки поигрываем. Но к нему я бы вам обращаться не советовал. Антрэ нуа, пренеприятный человек, из породы "лужских дельцов"… Знаете что? Я бы порекомендовал вам Леонида Андреевича Андронова. Человек серьезный, свой торговый дом на Покровской, два отделения, лесопилка… К охоте неравнодушен, опять же. Подождите.

Владимир Андреевич сорвался с места и забежал в дом. Проскрипели доски крыльца, стукнула дверь.

– Ружье решил продать? – посмотрела на Руслана жена.

– А на кой оно нам здесь?

– Не жалко? Все таки память об отце.

– Ага, память…

Памятью был все же "уазик". А откуда у отца, никогда в жизни не бывшего охотником, ружье – Руслан не знал. Он и наткнулся-то на него случайно, в кладовке. Пару раз брал на дачу, по банкам пострелять, и все. Какая уж тут память.

– Да и вообще, – продолжила Юля, – потом можешь пожалеть, что продал по дешевке.

"Ага, потом…"

Руслан вздохнул. Все-таки Юля еще не понимает всей серьезности ситуации. Для нее это – нечто вроде внезапной турпоездки в царскую Россию. Юля еще не понимает, что это – внезапная эмиграция, без денег и документов. Хуже любого гастарбайтера, у того, по крайней мере – родственники есть, соплеменники. А у них – только они сами.

Вышедший на крыльцо журналист позволил Руслану не отвечать на вопрос жены:

– Вот, мистер…

– Называйте меня просто "господин".

Фыркнула и отвернулась Юля.

– Простите. Господин Лазаревич, вот, не сочтите за оскорбление…

На протянутой ладони лежали несколько монет.

– Чтобы вам можно было извозчика взять, не идти пешком. Больше двадцати копеек не давайте! Эти сарданапалы, если увидят, что клиент не из местных – ободрать как липку готовы.

Руслан принял монеты.

– Обязательно верну, как только получу деньги.

– Ну что вы, не стоит, право, такой пустяк.

– Нет-нет, обязательно верну. Джентльмены всегда платят долги.

– А вы – джентльмен?

– Ну разумеется.

Вернулась из "кустиков" Анюта и куда-то утащила Юлю.

Руслан взглянул на монеты в ладони. Три серебряные – вроде бы при царе они на самом деле были из серебра – на одной стороне двуглавый орел, выглядевший как-то более агрессивным, чем современный, на другой – надпись "10 копеек" и год. 1909-ый.

"Вот примерно и определились. От девятого до четырнадцатого года. Черт, я бы предпочел седьмой. Революция уже кончилась, а до войны есть время подготовиться…"

Вместе с серебрушками лежала медная монета: крупная, куда там нынешним. С одной стороны – тот же орел, с другой: надпись в полукружье "1907 годъ" и "3 копейки". Вместо буквы "е" в слове "копейки" красовалась ять.

"Черт, я же еще и неграмотный теперь. Малограмотный, в смысле. В каких случаях эта закоряка пишется, каких нет – не знаю".

Руслан не стал дальше размышлять над своим бедственным положением. Сначала нужно решить тактическую задачу: деньги и только потом строить стратегию.

"Попросить позвонить извозчикам… Стой, Руслан, куда он позвонит, в колокол, что ли? Интересно, а телефоны уже есть? Спросить? Или спалишься? Да ну, я, конце концов, американец, у нас там на каждой ферме по телефону"

– Простите, а телефон у вас есть?

– Ну откуда, – развел руками журналист, – а вы что, хотели извозчика по телефону вызвать?

В лице было удивление и легкая усмешка над глупым американцем.

– Да, знаете ли, привык к цивилизации.

– Ну не скажите, – слова Руслана задели Владимира Андреевича за живое, – у нас конечно, не Америка, но хотя бы негров не угнетают. Только недавно в столичных газетах читал, что у вас в Техасе…

– Нет-нет-нет, что вы, господин… мм…

– Ковалев.

– Господин Ковалев, не хотел оскорбить ваши чувства. Просто по старой американской привычке хотел вызвать такси.

Ковалев рассмеялся:

– Вот уж чего-чего, а таксистов у нас нет. Извозчиками обходимся. Хотя… Да, придется вам пешком идти. По нашей улице они редко ездят.

– Ничего, спорт полезен.

– Совершенно с вами согласен. Итак, выходите, значит, из калитки, поворачиваете направо…

* * *

"Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную…"

Никаких фруктовых улиц в Луге начала двадцатого века не водилось. Идти нужно было до Покровской, через Успенскую и Никольскую. Видимо, православие пользовалось большей популярностью…

Руслан Лазаревич вздохнул и мысленно перешел на другую, более подходящую песенку.

"Вдоль по Питерской, по Тверской-Ямской…"

Дальше он слов не знал, да и эта песня к его настроению не подходила. Он постоянно представлял себя со стороны.

По улице – немощеной, кстати, середина основательно перепахана тележными колесами и лошадиными подковами – ездят телеги, поднимая пыль, прохаживаются редкие прохожие, все, как один, бородатые – женщин пока не попадалось – в одежде, которая вызывает в памяти старинные названия "сюртук, картуз, косоворотка". Дома, беленые, или обшитые темно-коричневыми досками, как правило, двухэтажные. Сохранились такие же, или похожие, не тихих улочках провинциальных городов. Вот такой дом, у которого балкон обшит доской и нависает над тротуаром, как выступ второго этажа, с окнами в белых рамах, он, Руслан, точно видел где-то. Вдоль улицы растут тоненькие деревца, торчат столбы электропроводки с белыми гроздьями изоляторов. Над дверью белого здания висит вывеска "Часовой мастер Таубин. Подбор очков"

И вот посреди этакой тихой провинции начала века шагает улыбающийся во все тридцать два зуба АМЕРИКАНЕЦ. Типичный, в джинсах, в клетчатой рубахе, в ковбойской шляпе. До полноты образа не хватает разве что револьверов в кобурах, лассо и сапог. Неудивительно, что на такое чудо оборачиваются все встречные люди и лошади через одну. Слава богу, хоть собак не видно.

Наверное, человек, попавший в прошлое, должен чувствовать себя, как в кино. У Руслана это не получалось. Слишком реальным было все окружающее, слишком не похожим на кинокартину: теплый ветерок, шелест листьев, пыль от телег, запах конских яблок. Скорее, Лазаревич ощущал себя киношным героем, сбежавшим с экрана. Еще немного и он начнет сомневаться в собственной реальности.

"Нет, надо, надо приобретать одежду, учить обычаи и становится своим. Долго такого стресса я не выдержу. Каково Юле и Анюте придется…"

Руслан скрипнул зубами, не прекращая улыбаться радостной улыбкой американского туриста или идиота. Не улыбайся он – и его лицо приобретало слишком уж угрюмое и мрачное выражение. Примут за какого-нибудь Джесси Джеймса…

Девчонки в школьной форме – длинные, почти до земли коричневые платья и белые фартуки – небольшой стайкой кучковавшиеся у двухэтажного песочно-желтого здания восхищенно смотрели на небывалое зрелище. Уж им-то, судя по всему, что Джесси Джеймс, что Клинт Иствуд – все равно.

"Хорошо, что я здесь с женой. А то, пожалуй, не выдержал бы и замутил с какой-нибудь гимназисточкой, – усмехнулся Руслан, – Кстати, да, это, скорее всего, не школьницы, а именно что гимназистки. Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные… Судя по блудливым глазкам некоторых из них, они не долго бы сопротивлялись…"

Занятый распутными мыслями, Лазаревич шел по улице – Успенская, по словам журналиста – и только дойдя до самого ее конца, понял, что боженьке, видимо, не понравились его идейки.

Согласно маршрута, именно от желтого дома с гимназистками он должен был свернуть на Ямбургскую улицу. Вместо этого он прошел мимо и теперь довольно слабо представляет, где находится. И это еще не самое страшное.

Прямо перед ним виднелась маленькая часовенка. И это, конечно, тоже не самое страшное – не вампир же он, в самом деле.

У часовенки стоял полицейский. В фуражке, в сапогах, все как полагается. И не просто стоял.

Полицейский внимательно смотрел на приближающегося к нему "ковбоя".

Глава 4

"Не тормозить! Не останавливаться! Не суетиться!"

Руслан, широко улыбаясь, двинулся к полицейскому.