Терри Пратчетт - Незримые Академики

• Название: Незримые Академики
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69984-1

Для аркканцлера Наверна Чудакулли настали тяжелые времена.

Подумать только, его декан ушел из Незримого Университета! О нет, он вовсе не умер и не пал жертвой магического эксперимента (хотя среди волшебников такое частенько бывает). Подлый изменник… сменил работу, соблазнившись большой зарплатой (всем известно, что волшебников деньги не интересуют… ну, почти…) и «гарантированным соцпакетом» (тьфу, слово-то какое мерзкое!).

Вдобавок, в Свечном подвале тайком проживает гоблин, и как прикажете объяснять всем, что конкретно этот… хм, индивид не имеет привычки отрывать людям головы на завтрак?

Да еще этот вопрос патриция Витинари… А не сыграть ли великим волшебникам в футбол? «Оле, оле, оле, оле! Волшебники – вперед!»

Впервые на русском языке!

---

– Он в пабе сидит, – безошибочно заметила Джульетта.

– Если бы он не сидел в пабе, то непременно бы беспокоился, – сказала Гленда.

Ей хотелось провести некоторое время горизонтально. День выдался долгим не только в длину, но и в глубину. Гленде нужно было некоторое время, чтобы все обдумать.

– Давай возьмем носилки!

– Это очень дорого!

– Ну, молодость бывает только раз, вот что я всегда говорю.

– Никогда раньше не слышала, чтоб ты так говорила.

Возле университета ожидали несколько тролльих носилок. Они стоили аж по пяти пенсов в один конец, зато подушки в корзине на шее у тролля были всяко удобнее, чем жесткие скамейки в омнибусе. Разумеется, это была недопустимая роскошь, поэтому занавески отдергивались, а губы кривились. Странно, не правда ли – там, где ты родилась, никому не нравится, если ты начинаешь выделяться. Бабушка сказала бы – всяк сверчок знай свой шесток. Не разочаровывай окружающих.

Она сама отперла дверь Джульетты, потому что та всегда возилась с ключом, и проследила, чтобы замок защелкнулся.

Лишь после этого Гленда открыла собственную дверь, такую же облупленную и грязную, как соседние. Она едва успела снять пальто, когда в ободранную филенку забарабанили. Распахнув дверь, она обнаружила мистера О’Столлопа, отца Джульетты, который застыл с поднятым кулаком. Вокруг еще витало облачко сухой краски.

– Я слышал, как ты вернулась, Гленди, – сказал он. – Глянь, че это такое?

В огромной ручище он сжимал хрустящий белый конверт. Такие нечасто встречались в Сестричках Долли.

– Это называется письмо, – сказала Гленда.

Мистер О’Столлоп умоляюще протянул ей конверт, и она заметила огромную букву «В» в ненавистном правительственном штемпеле, который неизменно вселял ужас и отчаяние в душу тех, кто еще не заплатил налоги.

– Его светлость прислал письмо! – со страхом произнес мистер О’Столлоп. – С какой стати ему мне писать, а? Я ни в чем не виноват!

– Может быть, откроем конверт? – подсказала Гленда. – Обычно именно так узнают, о чем в письме говорится.

Сосед вновь умоляюще взглянул на нее. В Сестричках Долли чтение и письмо считались несложной домашней работой, которую обычно предоставляли женщинам. Настоящий труд требовал широких плеч, сильной спины и мозолистых рук. Мистер О’Столлоп идеально подходил под описание. Он был капитаном футбольной команды Сестричек Долли и за один матч как-то откусил противной стороне три уха. Гленда вздохнула, взяла письмо из протянутой руки, которая, как она заметила, слегка дрожала, и ногтем вскрыла конверт.

– Здесь сказано: «Мистер О’Столлоп…» – начала она, и сосед вздрогнул. – Да. Это вы, – добавила Гленда.

– Там че-нибудь есть про налоги? – поинтересовался он.

– Кажется, нет. Слушайте дальше. «Я буду очень рад, если вы согласитесь почтить своими присутствием ужин, который я намерен устроить в Незримом Университете в среду вечером, в восемь часов, чтобы обсудить будущее знаменитой игры под названием футбол. Имею честь пригласить вас как капитана команды Сестричек Долли».

– Почему именно я? – возмутился О’Столлоп.

– Здесь сказано – потому что вы капитан.

– Да, но почему именно я?

– Возможно, он пригласил всех капитанов, – предположила Гленда. – Вы ведь можете послать по городу какого-нибудь парнишку с белым шарфом и проверить?

– Да, но представь, что позвали меня одного, – произнес О’Столлоп, явно вознамерившись исследовать бездну ужаса до конца.

У Гленды возникла отличная идея.

– Мистер О’Столлоп, в таком случае я бы сказала, что капитан Сестричек Долли – единственная достаточно важная персона, достойная обсуждать будущее футбола с самим правителем города.

О’Столлоп не мог выпятить грудь, потому что она и так у него была пожизненно выпячена, зато, слегка поднапрягшись, он стал почти квадратным.

– Да, это верно подмечено! – прогремел он.

Гленда мысленно вздохнула. Мистер О’Столлоп был могуч, но его мышцы потихоньку превращались в жир. Она знала, что у него больные колени. Знала, что он быстро выдыхается. В присутствии объектов, которые нельзя было толкнуть, пнуть или укусить, мистер О’Столлоп совершенно терялся. Висящие вдоль тела руки сжимались и разжимались, как будто пытались думать независимо от головы.

– Так че стряслось-то, а?

– Не знаю, мистер О’Столлоп.

Он переступил с ноги на ногу.

– Э… мож, эт все из-за того парня, «колиглаза», который сегодня упал и расшибся?

«Не исключено», – подумала Гленда, ощутив приступ ледяного ужаса. Впрочем, ведь каждую неделю кто-нибудь падал и расшибался. «Вовсе не обязательно это Трев или Натт. Разумеется, это кто-нибудь из них, я знаю… но я ничего не знаю, не могу знать, и если хорошенько себя убедить, может быть, ничего на самом деле и не произойдет…»

«Расшибся, – подумала Гленда сквозь рев ужаса в глубине души. – Не исключено, что он просто стоял не в том месте и не в тех цветах. Подобное поведение приравнивается к самоубийству. Расшибся? Верней сказать, убился…»

– Мои парни вернулись с футбола и сказали: че-то такое было. Они сами только слышали. Что кого-то, типа, убили.

– Они ничего не видели?

– Эт точно, ниче они не видели.

– Но очень внимательно слушали?

Эта фраза пролетела над головой О’Столлопа, даже не удосужившись задержаться.

– Значит, погиб кто-то из «колиглазов»?

– Да, – ответил О’Столлоп. – Болтают, что он умер, но ты ж сама знаешь, как врут эти поганцы «колиглазы».

– А где сейчас ваши сыновья?

На мгновение глаза старика сверкнули.

– Сидят дома, не то я с них шкуру спущу. На улицах полно всяких шаек, когда начинаются такие дела.

– Значит, теперь одной меньше, – заметила Гленда.

На лице О’Столлопа отражались боль и ужас.

– Они ж не плохие парни, сама знаешь. В душе-то они славные ребята. К ним просто придираются.

«Да, особенно в полицейском участке, – подумала Гленда, – когда пострадавшие говорят: ага, это они самые, вон те здоровяки, я их где угодно узнаю!»

Она оставила соседа качать головой и побежала по улице. Тролль, разумеется, не стал дожидаться здесь пассажиров. Не было никакого смысла околачиваться в местах вроде Долли и ждать, когда тебя измажут краской. Гленда подумала, что, может быть, сумеет нагнать его по пути в центр города. Примерно через минуту она поняла, что ее преследуют. Бегут следом в потемках. Если бы только она прихватила нож. Гленда выбрала тень погуще и, как только предполагаемый маньяк с топором поравнялся с ней, шагнула вперед и крикнула:

– Что тебе надо?

Джульетта взвизгнула.

– Они арестовали Трева, – и она заплакала, когда Гленда обняла ее. – Я знаю!

– Не говори глупостей, – потребовала та. – После больших матчей в городе всегда драки. Незачем так волноваться.

– Тогда почему же ты бежала? – быстро спросила Джульетта.

И Гленда не смогла ответить.

Слугобраз кивком, что-то буркнув, впустил его через заднюю дверь, и он зашагал прямо в свечной подвал. Несколько тамошних парней оплавливали свечи в обычной манере – педантично и очень медленно, – но Натта нигде видно не было, и тогда Трев, рискуя здравым умом и обонянием, заглянул в общую спальню. Натт спал на своей подстилке, держась за живот. Очень большой живот. Учитывая его субтильное, в норме, сложение, теперь вид у Натта был как у змеи, которая проглотила чересчур большую козу. На память Треву пришли пытливый взгляд и встревоженный голос Игоря. Он обвел глазами подстилку и заметил огрызок корки и несколько крошек. Судя по запаху, пирог был очень вкусный. Более того, Трев знал лишь одного человека, способного испечь такой соблазнительный пирог. Что бы ни лежало сейчас в желудке у Натта, радость, которая заставляла Трева буквально лететь по улицам, как только он вышел из участка, вытекла сквозь мыски ботинок.

Он зашагал по каменным коридорам в Ночную Кухню. Остатки оптимизма истекали по капельке, пока он шел по дорожке из крошек, но радость вспыхнула с новой силой, как только он увидел Джульетту – и, ах да, Гленду – на руинах Ночной Кухни, которая превратилась в хаос оторванных дверец и обкусанных корочек.

– А, мистер Навроде, – сказала Гленда, складывая руки на груди. – Всего один вопрос – кто сожрал все пироги?

Радость росла и росла, пока не наполнила Трева серебристым светом. В последний раз он спал в нормальной постели трое суток назад, и день выдался не то чтобы вполне обычным. Он широко улыбнулся, глядя в пустоту, и Джульетта едва успела его подхватить, прежде чем он рухнул на пол.

Трев проснулся через полчаса, когда Гленда принесла ему чашку чая.

– Я решила тебя не трогать, – сказала она. – Джульетта сказала, вид у тебя ужасный, так что, видимо, она начинает мыслить здраво.

– Он был мертв, – произнес Трев. – Мертв как камень… а потом ожил. Это как?!

Он приподнялся и понял, что лежит на одной из замызганных подстилок в подвале. Натт спал рядом.