Люси Монтгомери - Истории про девочку Эмили

• Название: Истории про девочку Эмили
• Автор: Люси Монтгомери
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Детская проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-075693-3, 978-5-271 -37520-0

В книгу вошла первая часть трилогии популярной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1874–1942) о девочке Эмили. Юная Эмили обладает необычными способностями. Она тонко чувствует природу, искусство и людей. Ее таланты помогают ей выстоять в борьбе с трудностями, а также помочь своим друзьям.

Книга адресована детям среднего школьного возраста.

---

«Быть может, мне станет легче, если я еще раз прочитаю молитву», — подумала Эмили.

Но даже молитва не помогла.

До конца своих дней Эмили не могла забыть ту первую ужасную ночь в доме бабушки Нэнси. Она была такой усталой, что иногда ей удавалось задремать, но только для того, чтобы через несколько минут проснуться в паническом ужасе от шелеста и придушенных стонов за ее кроватью. Каждый призрак и каждый вопль, каждый мучимый дух и каждая окровавленная монахиня из книжек, которые она прочитала, вспоминались ей.

«Тетя Элизабет была права… не стоит читать романы, — думала она. — Ох, я умру здесь… от страха… я знаю, что умру. И знаю, что я трусиха… но не могу быть смелой».

Пришло утро. В комнате, залитой ярким солнечным светом, не слышалось никаких таинственных звуков. Эмили встала, оделась и отыскала дорогу в старое крыло дома. Лицо ее было бледно, под глазами лежали темные тени, но держалась она решительно.

— Ну, и как ты спала? — спросила бабушка Нэнси любезно.

Эмили проигнорировала вопрос.

— Я хочу сегодня же уехать домой, — сказала она.

Бабушка Нэнси вытаращила глаза.

— Домой? Глупости! Неужто ты совсем младенец и так скучаешь по дому?

— Я не скучаю по дому… не очень скучаю… но я должна уехать домой.

— Это невозможно… здесь нет никого, кто мог бы тебя отвезти. Не ожидаешь же ты, что Кэролайн повезет тебя в Блэр-Уотер?

— Тогда я пойду пешком.

Бабушка Нэнси сердито стукнула в пол своей палкой.

— Ты останешься здесь, мисс Капризница, пока я не соглашусь тебя отпустить. Я не терплю ничьих капризов, кроме своих собственных. Кэролайн это знает… ведь правда, Кэролайн? Садись завтракать… и ешь… ешь.

Бабушка Нэнси свирепо смотрела на Эмили.

— Я не останусь здесь, — сказала Эмили. — Я не хочу провести еще одну ночь в той ужасной комнате с привидениями. Вы поступили жестоко, когда положили меня там. Если бы… — Эмили ответила бабушке Нэнси таким же свирепым взглядом… — если бы я была Саломеей, я попросила бы принести мне на блюде вашу голову[65].

— Фу-ты, ну-ты! Что это за глупости насчет комнаты с привидениями? У нас на Старой Мызе привидений нет. Ведь правда, Кэролайн? Мы считаем, что иметь их негигиенично.

— У вас есть что-то ужасное в той комнате… оно шелестело и стонало, и плакало всю ночь прямо в стене у моей кровати. Я не останусь… я не…

Эмили зарыдала, несмотря на все старания удержаться от слез. Ее нервы были так издерганы, что она не могла не плакать. Еще немного, и у нее началась бы истерика.

Бабушка Нэнси взглянула на Кэролайн, Кэролайн взглянула на бабушку Нэнси.

— Нам следовало предупредить ее, Кэролайн. Это все наша вина. Я начисто забыла… так давно никто не спал в Розовой комнате. Неудивительно, что девочка испугалась… Эмили, бедняжка, это, конечно, безобразие. Поделом мне было бы, если бы ты получила мою голову на блюде, мстительная крошка. Нам следовало сказать тебе заранее.

— Сказать мне… о чем?

— О ласточках в дымоходе. Это их ты слышала. Прямо в стене за твоей кроватью проходит большой центральный дымоход. Им никогда теперь не пользуются, с тех пор как встроили камины. В нем свили гнезда ласточки… их там сотни. Они производят невероятный шум… вечно машут крыльями и ссорятся.

Эмили почувствовала себя очень глупо; теперь она стыдилась своего страха — стыдилась, пожалуй, куда больше, чем следовало, ведь ее переживания оказались в самом деле весьма мучительными, и немало людей постарше нее бывали самым плачевным образом напуганы, если им случалось провести ночь в Розовой комнате. Нэнси Прист иногда нарочно отводила гостю эту комнату, чтобы его напугать. Но, справедливости ради, надо признать, что в случае с Эмили она просто забыла ее предупредить и очень сожалела об этом.

Больше Эмили не заговаривала о том, чтобы уйти домой. Кэролайн и бабушка Нэнси были очень ласковы с ней в тот день, она хорошо вздремнула после обеда, а когда пришла ее вторая ночь в доме бабушки Нэнси, она пошла прямо в Розовую комнату, легла в постель и крепко проспала до утра. Шорохи и крики были такими же отчетливыми, как в предыдущую ночь, но одно дело ласточки, а совсем другое — призраки.

— Похоже, Старая Мыза мне все-таки понравится, — сказала Эмили самой себе.

Глава 24 Счастлива по-другому

20 июля

Дорогой папа!

Я уже две недели живу у бабушки Нэнси и еще ни разу тебе не писала. Но вспоминала я о тебе каждый день. Мне пришлось писать письма тете Лоре, Илзи, Тедди, кузену Джимми и Перри, а в промежутках мне было так весело и интересно. В первую мою ночь здесь я никак не думала, что буду счастлива. Но я счастлива — только по-другому, не так, как в Молодом Месяце.

Бабушка Нэнси и Кэролайн очень добры ко мне и позволяют делать все, что я хочу. Это очень приятно. Они ужасно язвительно говорят друг с другом. Но я думаю, они похожи на нас с Илзи: ссорятся довольно часто, а в остальное время очень друг друга любят. Я уверена, что Кэролайн не колдунья, но мне хотелось бы знать, о чем она думает, когда сидит совсем одна. Бабушка Нэнси теперь уже не хорошенькая, но у нее очень аристократичный вид. Она мало ходит, из-за своего ривмотизма, а потому обычно сидит в задней гостиной и читает или вяжет кружева, или играет в карты с Кэролайн. Я подолгу беседую с ней, так как она говорит, что мои разговоры ее развлекают, и я уже ей много всего рассказала, но ни разу не упомянула о том, что пишу стихи. Если бы я об этом сказала, она непременно заставила бы меня прочитать ей что-нибудь, а у меня такое чувство, что она не та особа, которой можно прочесть свои стихи. И я не говорю с ней ни о тебе, ни о маме, хотя она пыталась меня заставить. Зато я рассказала ей все про Надменного Джона и его рощу, и о том, как ходила к отцу Кассиди. Она посмеялась над этой историей и сказала, что всегда любила беседовать с католическими священниками, поскольку они единственные в мире мужчины, с которыми женщина может поговорить больше десяти минут без того, чтобы другие женщины заявили, будто она вешается ему на шею.

Бабушка Нэнси говорит много таких вещей. Они с Кэролайн часто беседуют друг с другом о том, что случилось в семьях Пристов и Марри. Мне нравится сидеть рядом и слушать. Они не замолкают в тот момент, когда доходят до самого интересного места, в отличие от тети Элизабет и тети Лоры. Я очень многого не понимаю, но постараюсь все запомнить и когда-нибудь потом разобраться. Я описала бабушку Нэнси и Кэролайн в моей «книжке от Джимми». Я прячу ее за шкафом в Розовой комнате, потому что однажды наткнулась на Кэролайн, когда та рылась в моем сундучке. Я должна называть бабушку Нэнси не бабушкой, а тетей. Она говорит, что, когда ее зовут бабушкой, у нее такое чувство, будто она сущий Мафусаил[66]. Она рассказывает мне подробно о мужчинах, которые были в нее влюблены. Мне кажется, все они вели себя примерно одинаково. Не думаю, что это было особенно интересно, но она уверяет, будто было. Она рассказывает мне обо всех вечеринках и танцах, которые проходили у них здесь когда-то, давным-давно. Старая Мыза больше, чем Молодой Месяц, и мебель здесь гораздо красивее, но привыкнуть к ней труднее.

В доме много любопытных вещиц. Мне нравится их разглядывать. В гостиной на подставке стоит якобитский стакан. В давнее время он принадлежал древнему предку Пристов в Шотландии; на нем изображены чертополох и роза[67], и его использовали только для того, чтобы пить за здоровье принца Чарли[68], и ни для чего другого. Это очень ценная семейная риликвия, и бабушка Нэнси ее очень бережет. А еще в шкафчике с фарфором у нее стоит большая стеклянная банка с заспиртованной змеей. Змея отвратительная, но завораживает. Я содрогаюсь, когда ее вижу, но все же каждый день хожу смотреть на нее. Кажется, что-то меня к ней притягивает. А еще у бабушки Нэнси в ее комнате есть комод со стеклянными ручками и ваза в форме зеленой рыбы, стоящей на хвосте, и китайский дракон с закручивающимся хвостом, и клетка с прелестными маленькими чучелами колибри, и песочные часы, чтобы варить яйца всмятку, и венок из волос всех умерших Пристов, оправленный в рамку, и куча старых дагиратипов. Но, что мне нравится больше всего, так это блестящий серебристый шар, который свисает с лампы в гостиной. В нем отражается все, что есть вокруг, словно внутри него маленький сказочный мир. Бабушка Нэнси называет его «шар-загляденье» и говорит, что он достанется мне после ее смерти. Лучше бы она этого не говорила. Мне так хочется получить этот шар, что я не могу не задумываться о том, как скоро она умрет, и от этого чувствую себя очень нехорошей. После ее смерти я также получу бронзовый молоточек в виде чеширского кота и ее золотые серьги, так как это семейные риликвии Марри. Бабушка Нэнси говорит, что семейные риликвии Пристов должны отойти к Пристам. Я охотно возьму молоточек, но серьги мне ни к чему. Я предпочитаю, чтобы люди не обращали внимания на мои уши.