Владислав Зубок - Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

• Название: Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева
• Автор: Владислав Зубок
• Издательство: Российская политическая энциклопедия
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-8242-1543-1

Книга профессора истории Университета Темпл (США) Владислава Зубока посвящена изучению мотивов и интересов Советского Союза в холодной войне. На ее написание повлияли новые источники и методологические находки: автор использовал большой массив ранее не доступных архивных документов — от записей, сделанных на заседаниях Политбюро, шифротелеграмм, которыми обменивались руководители компартий, до мемуаров бывших коммунистических лидеров и интервью с их помощниками, дипломатами, разведчиками и военными.

Книга предназначена историкам, политологам, преподавателям и студентам, всем интересующимся историей международных отношений СССР.

---

Августовский путч стал звездным часом для доживших до этого времени «шестидесятников» и той молодежи, которая за годы перестройки приобрела либерально-антикоммунистические взгляды. Тысячи москвичей, среди которых были представители самых разных социальных групп — от демократически настроенной общественности, студенческой молодежи и интеллигенции до рабочих, предпринимателей и ветеранов Афганской войны, — стихийно собрались на защиту здания, где заседал Верховный Совет РСФСР. В этом громадном здании, образце брежневского «ампира», прозванном в народе «Белым домом», Ельцин организовал центр сопротивления ГКЧП. Эти дни августовского противостояния, начавшиеся с круглосуточного дежурства толпы москвичей у Белого дома и завершившиеся многолюдным траурным митингом и похоронами трех молодых людей, случайно попавших под колеса БМП на Садовом кольце, в западных СМИ получили название «второй русской революции» (хотя хронологически речь шла о третьей, после революций 1905 и 1917 гг.). На первый план массовой политики в столице Советского Союза вышел либеральный антикоммунизм под русским национальным флагом. Российская идентичность сменила советскую, стала доминирующей политической силой. Благодаря иностранной прессе, прежде всего телекомпании Си-эн-эн, мужественный облик Бориса Ельцина, стоящего на танке перед Белым домом и бросающего вызов ГКЧП, стал известен всему миру как образ и символ российского освободительного порыва. В то же время вошедшие в Москву военные, деморализованные предшествовавшими событиями — хаотическим уходом советских войск из Центральной и Восточной Европы, сбитые с толку шквалом злой критики со стороны либеральных СМИ, совсем не желали применять силу и проливать кровь гражданского населения, тем более без ясного приказа сверху{1241}. Лидеры ГКЧП отдать такой приказ не решились, и, пока они мешкали и вели закулисные переговоры, путч терял свою силу. В итоге замыслы заговорщиков рассыпались, как карточный домик. Растерянные и жалкие Крючков, Янаев и другие заговорщики вылетели в Крым, чтобы вымолить прощение у Горбачева и там же дали себя арестовать силам, стоявшим на стороне Ельцина.

То, что число активных участников «второй русской революции» не превышало 50-60 тыс. человек, не умаляет ее значения. Почти все известные люди, принадлежавшие к культурной и интеллектуальной элите Москвы, выступили против хунты и поддержали Ельцина. Телеэкраны показывали громадные толпы людей с российским триколором на Красной площади, толпы перед Зимним дворцом. Высшие чиновники и военные в подавляющей своей массе отвернулись от Горбачева, перешли в лагерь Ельцина. Винить их за это трудно: российский президент разрубил гордиев узел двоевластия, без всяких юридических церемоний отстранив от власти президента Союза.

Горбачев, вернувшийся из Фороса, уже не мог противостоять натиску победителей и окончательно потерял остатки своего авторитета внутри страны, когда на глазах у миллионов телезрителей Ельцин заставил униженного президента СССР подписать декрет о роспуске всех структур КПСС. После этого Горбачев превратился в жалкую церемониальную фигуру. Затем «новая Россия», возглавляемая импульсивным российским президентом, объявила о полном суверенитете и выходе из Советского Союза, и остальные республики также поспешили объявить о своей независимости. 8 декабря 1991 г. в Беловежской Пуще в Западной Белоруссии, вдалеке от Москвы, собрались руководители трех союзных республик — Российской Федерации, Украины и Белоруссии — и объявили о роспуске СССР{1242}. И на этот раз Горбачев не захотел применить силу, чтобы остаться у власти, впрочем, к этому времени уже никто бы и не подчинился его приказу. 25 декабря 1991 г. торжествующий Борис Ельцин со своими сторонниками заставил Горбачева покинуть кремлевский кабинет. Семья бывшего президента СССР в 24 часа выехала из казенной квартиры и с государственной дачи. Немного погодя с флагштока Московского Кремля в последний раз был спущен государственный флаг СССР.

Без сомнения, споры вокруг личности Горбачева, его решений и поступков, его бездействия и проволочек будут продолжаться. По крайней мере, до тех пор, пока послекоммунистическая Россия будет принуждена выбирать между двумя программами: или сильная государственность, социальная стабильность и процветающая экономика, или активное, уверенное в своих силах гражданское общество и демократический строй. Пока это «или — или» не станет «и — и», примирение сторон в споре о горбачевском наследии невозможно. В прошлом, в схожих обстоятельствах революционных перемен, взгляды либералов и демократов в России приходили в резкий конфликт с убеждениями консервативных защитников идеи сильного государства, даже самых «просвещенных» из них. Вот, к примеру, мнение одного из умнейших русских консерваторов, князя Сергея Евгеньевича Трубецкого о Георгии Львове, возглавившем первый состав Временного правительства после отречения царя Николая II в феврале 1917 г. Поразительно, насколько оно перекликается с критикой, звучавшей в адрес Горбачева. Трубецкой писал в 1940 г., находясь в эмиграции во Франции:

«Народничество… носило у Львова какой-то "фаталистический" характер. Я не подберу другого слова, чтобы охарактеризовать веру кн. Львова — не в русский народ вообще — а именно в простонародие, которое рисовалось ему в каких-то фальшиво-розовых тонах. Мне случалось слушать наивные рассуждения кн. Львова на эту тему и до, и после Февральской революции. "Не беспокойтесь, — говорил он накануне первого (летнего) выступления большевиков в Петербурге в 1917-м, — применять силы не нужно, русский народ не любит насилия… Все само собою утрясется и образуется… Народ сам создаст своим мудрым чутьем справедливые и светлые формы жизни…" Я был потрясен этими словами главы правительства в такие тяжелые минуты, когда от него требовались энергичные действия… Еще поразил меня взгляд кн. Львова: глаза его были устремлены в какую-то даль и он как будто ей улыбался… И это был тот самый кн. Львов, который был известен — притом справедливо известен! — своей хозяйственной энергией. Там он был борцом, в государственных же вопросах это был какой-то "непротивленец"!»{1243}.

Еще один эмигрант, живший во Франции, историк Михаил Геллер, дал схожую оценку Горбачеву в своей книге по истории советского общества (которую подготовил к печати Юрий Афанасьев): «Горбачев продолжал жить в мире иллюзий, утешая себя химерами, рассчитывая, что политическое лавирование позволит ему не только сохранить, но и укрепить свою власть». О его решении согласиться на воссоединение Германии на условиях Запада Геллер написал: «Создается впечатление, что решение Горбачева не было поступком государственного мужа, обдумавшего все последствия своего шага. Скорее это был акт игрока, верившего, что, пожертвовав ГДР, он получит взамен козыри, которые помогут ему дома. Как человек, поднявшийся на воздушном шаре и обнаруживший, что шар падает, он сбрасывал в качестве балласта все, что лежало под рукой»{1244}.

Не будь Горбачева (а также Рейгана, Буша, Коля и других западных лидеров в качестве его партнеров), холодная война не окончилась бы так скоро. Но без Горбачева не произошел бы и столь стремительный распад Советского Союза. Каждый шаг, каждый выбор, каждое решение Горбачева на заключительном этапе его правления расшатывали устои СССР и подрывали силы и волю страны выступать на международной арене в качестве сверхдержавы. Как мы видим, объяснить эти действия Горбачева, исходя лишь из внеличностных факторов, невозможно. Необходимо принять во внимание личные предпочтения этого политика, особенности его характера. Другой человек на его месте мог повести себя совершенно иначе, и тогда, вероятно, Советский Союз не рухнул бы с такой быстротой, и многих проблем, которые продолжает переживать Россия и некоторые ее соседи, можно было бы избежать. Вклад Горбачева в мирное и быстрое окончание холодной войны уже обеспечил ему место в мировой истории. Его невольный вклад в демонтаж и крушение Советского Союза превратил его в одну из самых противоречивых фигур в истории России — политического деятеля, о роли которого еще долго будут спорить.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сорок лет руководители СССР всеми силами стремились сохранить и расширить огромную империю, завоеванную ценой тяжких испытаний и жизней миллионов людей. После исторической победы над нацистской Германией большинство кремлевских вождей, чиновников и военных, руководителей спецслужб и оборонной промышленности окончательно утвердились в мысли, что главной их миссией является не мировая революция, а строительство великой державы, призванной играть главенствующую роль в мире. Великорусский державный шовинизм, насаждаемый и культивируемый Сталиным среди партийных функционеров в Москве, стремление расширить территорию за счет соседних стран, проявившееся в этнических партийных верхушках советских республик (например, в Грузии, Армении и Азербайджане), оказались сплавлены в одну имперскую идентичность. Народы Советского Союза, истощенные ужасными потерями и послевоенной разрухой, мечтали о мире и лучшей жизни, но для Сталина и выращенной им номенклатуры непомерная цена победы лишь оправдывала новые колоссальные траты на строительство сверхдержавы и расширение ее сфер влияния.