Алексей Волынец - Жданов

• Название: Жданов
• Автор: Алексей Волынец
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03633-8

Андрей Александрович Жданов по праву является самой загадочной политической фигурой эпохи Сталина. С 1948 года не появилось ни одного полноценного исследования его биографии на русском языке. Родившийся в семье православных богословов, он стал ведущим идеологом сталинизма. Во время индустриализации строил Горьковский автозавод и первые тяжёлые танки. В 1941 году создавал Ленинградское народное ополчение и ледовую Дорогу жизни, но некоторые и ныне считают его виновником ужасов блокады. Он публично критиковал Ахматову, Зощенко, Трумэна и Тито. Учил писателей соцреализму, философов философии и композиторов музыке. Дружил со Сталиным и враждовал с Маленковым и Берией. Обстоятельства его смерти до сих пор вызывают вопросы у историков. Члены сталинского политбюро считали его «мягкотелым», но и ныне он остаётся пугающим жупелом для части российской интеллигенции и всех националистов Прибалтики и Финляндии. «Ждановщину» разоблачали западные советологи во время холодной войны, Горбачёв в годы перестройки, и она до сих пор разоблачается в либеральной публицистике.

Так кто же такой А. А. Жданов? Данная книга впервые в современной России на основе массы архивных документов пытается всесторонне рассказать об этой непростой личности.

---

Сам же Жданов по поводу своего нового назначения на пленуме выскажется так: «Я должен заявить здесь о том, что то доверие, которое ЦК партии и Ленинградская организация мне оказали… постараюсь оправдать и приложу все силы, чтобы с вашей поддержкой хоть на некоторую часть заменить покойного товарища Кирова, ибо заменить его совсем я не могу, товарищи»{195}.

С этого дня и на долгих десять лет наш герой, оставаясь в должности секретаря ЦК, становится первым секретарём Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), главой второго мегаполиса СССР.

Глава 12. «СУМБУР ВМЕСТО МУЗЫКИ»

Ленинград в те годы во многом превосходил Москву как научный и промышленный центр. Не только для петербуржцев-ленинградцев, но и для иных жителей России город на Неве всё ещё сохранял столичный статус.

Выбор Жданова в качестве нового главы Ленинграда был не случайным. Среди проверенных сторонников Сталина его кандидатура идеально подходила для руководства таким городом — Жданов после десяти лет работы в Нижегородском крае обладал и значительным политическим опытом, и навыками управления крупным промышленным центром.

В начале 1930-х годов Ленинградская область охватывала практически весь Северо-Запад России, включала территории нынешних Новгородской, Псковской, Мурманской и Вологодской областей.

Примечательно, что в те годы Ленинград всё ещё рассматривался высшим руководством и в качестве потенциальной столицы. Сын нашего героя Юрий, рассказывая о встрече на сталинской даче в августе 1934 года, вспоминал и такой момент в разговоре Сталина, Жданова и Кирова за пять месяцев до гибели последнего: «В 1918 году, — говорил Сталин, — в Москву правительство переехало под давлением внешних обстоятельств. Немцы угрожали Питеру. Но переезд правительства был временной мерой. Да и какая Москва столица! Ленинград — вот столица: революционная традиция и культура. Но дело это далёкого будущего. Сейчас не до этого. Тридцать вёрст до Сестрорецка…»{196}

Действительно, в революционной логике 1930-х годов «европейский» город с именем вождя первой социалистической революции, крупнейший научный, промышленный и культурный центр страны куда более подходил на роль столицы социализма. Но для этого надо было как минимум «советизировать» Прибалтику и Финляндию, чьи недружественные границы пролегали в опасной близости от Ленинграда, как максимум же — провести социалистические революции в Европе.

В ближайшие годы наш герой ещё немало поработает в данном направлении, но об этом — чуть позднее.

Пока же Жданов входил в курс дел города на Неве. Помимо партийных начальников и городских чиновников он лично познакомился и с обслуживающим персоналом Смольного. Ленинградские историки В.И. Демидов и В.А. Кутузов в 1989 году расспросили А.А. Страхову, официантку Смольного в 1930-е годы. Она пришла на работу в здание бывшего Института благородных девиц в 1931 году, ещё в штат обслуги Кирова, и общалась со Ждановым почти каждый день начиная с 1934 года. В.И. Демидов и В.А. Кутузов приводят слова Страховой о её первой встрече с нашим героем: «Когда меня Андрею Александровичу представляли, спросил, как водится, как зовут. — "Аня". — "А по отчеству?" — "Да зачем? Молодая я… Анна Александровна…" — "Вот так и будем — никаких Ань"… Ой, какой хороший, какой изумительный был дядька! — вырывается у Страховой. — Никогда никаких претензий! Чуток гречневой каши, щи кислые, которые варил ему дядя Коля, — верх всякого удовольствия!..»{197}

Дядя Коля — это Николай Щенников, персональный повар главы Ленинграда, доставшийся Жданову «по наследству» от Кирова. На этой высокой должности персональный повар был нужен не столько для разносолов, сколько для обеспечения безопасности высокого руководителя.

Надо заметить, что Жданов был очень волевым и жёстким руководителем, другие тогда и не выживали. Но вопреки распространённому в те годы «командному стилю» руководства, когда начальник с матерком гнул подчинённого в «бараний рог», Жданов проводил свою жёсткую политику совершенно иначе — вежливо, без брани, заменяя начальственный мат колкими шутками, которых его младшие коллеги боялись больше, чем любого крика. При этом, допуская и жёсткое психологическое давление, и подтрунивание по отношению к своим непосредственным подчинённым, каждый из которых сам был крупным начальником в государственной и партийной иерархии, Жданов был неизменно вежлив и предупредителен с рядовыми работниками и обслуживающим персоналом, обращаясь к ним, даже совсем молодым, всегда на «вы» и по имени-отчеству. Никакого «барства» и начальственного чванства по отношению к обычным людям Жданов не позволял ни себе, ни терпел его в других.

«Аристократические» замашки и подчёркивание неравенства вызывали у Жданова искреннее отвращение. Наш герой и люди его времени очень хорошо помнили старую, сословную, полуфеодальную Россию. Это сейчас былое дворянское высокомерие воспринимается как приправленная «хрустом французских булок» милая безобидная традиция. Тогда же у людей ещё очень прочно сидело в памяти, как горстка выродившихся «бар» в полном соответствии с законодательством империи считала остальной народ низшими существами с минимумом прав. Отсюда проистекало отвращение нашего героя ко всяческому «аристократизму» и «барству» во всех его проявлениях — от быта до культурной среды. Как-то рассердившись на родственницу, которая любила твердить: «Мы — аристократы духа», Жданов в сердцах сказал: «А я — плебей!»{198} Он искренне считал себя частью того самого plebs'a, «Народа» с большой буквы, в его классическом, ещё античном понимании.

Эта искренняя народность имела и другую, далёкую от гуманизма сторону. До февраля 1935 года по делам, связанным с убийством Кирова, шли аресты только среди бывших оппозиционеров внутри партии. Как докладывал в партийные органы города новый начальник Ленинградского управления НКВД Леонид Заковский, «с 1 декабря по 15 февраля 1935 года всего было арестовано по контрреволюционному троцкистско-зиновьевскому подполью — 843 человека»{199}. С конца февраля общее ужесточение внутриполитического режима затронуло уже совсем иные социальные слои. В бывшей столице Российской империи в течение марта 1935 года прошла операция НКВД по выселению «бывших», или, в терминологии тех лет, «контрреволюционного элемента» — в отдалённые районы СССР выслали свыше 11 тысяч человек, из них 67 бывших князей, 44 бывших графа, 106 бывших баронов, 208 бывших владельцев заводов, 370 некогда крупных помещиков, 383 бывших генерала и полковника царской и белой армий, 511 бывших жандармов.

10 марта 1935 года на совещании секретарей райкомов ВКП(б) пограничных районов секретари Ленинградского обкома партии Андрей Жданов и Михаил Чудов поставили новую задачу — проведение «зачистки» приграничных районов Ленинфадской области и Карелии от «контрреволюционного элемента». В тот же день Жданов проинформировал об этом решении лично Сталина, обосновав его вопросами «общей безопасности» на случай военного конфликта.

15 марта 1935 года постановлением ЦИКа за успехи и заслуги в деле руководства работой Горьковского края Жданов был награждён орденом Ленина, в то время высшей наградой СССР. Это была первая, но не последняя государственная награда в биографии нашего героя.

В тот же день Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило «Мероприятия по усилению охраны границ Ленинградской области и Карельской АССР», которые предусматривали выселение всего «неблагонадёжного элемента из пограничных районов Ленинградской области и Карельской АССР в районы Казахстана и Западной Сибири»{200}. Данное переселение осуществлялось в рамках общей подготовки границ государства к потенциальной мировой войне. Точно так же в 1937 года пройдёт переселение в Среднюю Азию корейцев, ранее проживавших в советском Приморье у границ тогда японской Кореи. Но «обеспечение» границ у Ленинграда было первой акцией такого рода. И не случайно с мая 1935 года Жданов стал членом военного совета Ленинградского военного округа.

Непосредственно Жданову поступали тысячи обращений и жалоб высылаемых. В отдельных случаях высылка отменялась. Так, 15 мая 1935 года по резолюции Жданова Ленинградское управление НКВД отменило высылку 76-летнего бывшего раввина Неймотина.

У нашего героя, как секретаря ЦК, оставался немалый круг обязанностей и в масштабах всей страны. 1 февраля 1935 года пленум ЦК ВКП(б), наконец, официально утвердил его кандидатом в члены политбюро. «Двойной» круг обязанностей Жданова породил специальное постановление политбюро от 20 апреля 1935 года: «Для облегчения работы Секретариата ЦК обязать т. Жданова из трёх десятидневок одну десятидневку проводить в Москве для работы в Секретариате ЦК»{201}.

Начатая после убийства Кирова «чистка» парторганизаций Ленинграда и области продолжилась уже в масштабах страны. 13 мая 1935 года всем региональным организациям партии была разослана директива ЦК ВКП(б) о проверке партийных документов и упорядочении дела учёта, хранения и выдачи партбилетов. Формальным поводом для проведения этой акции стал тот факт, что убийца Кирова Николаев проник в здание Ленинградского горкома по партийному билету.