Данил Корецкий - Джекпот для лоха

• Название: Джекпот для лоха
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081622-4

Лихие девяностые, приватизация госсобственности, коммерсанты, похожие на бандитов, бандиты с устремлениями коммерсантов, разборки, перестрелки, а в центре этого круговорота скромный, забитый жизнью инженер Говоров, вынужденный работать дворником и, в силу стечения обстоятельств, оказавшийся важной фигурой в процессе приватизации крупного завода. Сможет ли он преодолеть окружающие его опасности? Сумеет ли воспользоваться выигрышем, который подбросила ему судьба?

---

Но его пояснений никто не слушает. В банкетном зале стоит гомерический хохот. Сурков держится за живот, Цуранов уткнулся лицом в стол, Валерка Конь упал со стула и, дергая ногами, бьется на полу в конвульсиях, что добавило веселья. Звенит посуда, расплескивается водка из поднятых рюмок, текут слезы из прижмуренных глаз. В зал встревоженно заглянула Ануш, но Лешка, не переставая хохотать, махнул рукой, и она исчезла. Все, даже Медведева и Осколкова, развеселились и смеялись точно так же, как Шальнева и Гусева, только прикрывали рты ладошками, чтобы дефектов зубов не было видно.

– Так ты дворник по специальности? А мы-то думали…

– Во дает Говорок!

– Ха-ха-ха…

На этой веселой ноте Плугин объявил перерыв. Все быстро разобрались «по интересам» и разбились по компаниям. Цуранов и Вельветов направились к стойке бара, за ним потянулись остальные «солидняки» – во всяком случае, те, кто себя таковыми считал. Лешка Плугин сразу выставил туда водку подороже, коньяк и деликатесные закуски.

Гусева, Шальнева и Алиева уселись на мягкий диван, провалились, так что вверх торчали только круглые коленки, глядя на которые Лешка тут же распорядился подкатить к ним столик с шампанским, шоколадом и фруктами.

Несколько мужчин и женщин курили на лестнице и – Леша не поверил своим ушам – с азартом вспоминали канувшие в Лету студенческие времена. Им ничего не было нужно, и Плугин спустился вниз, на застекленную веранду, где стояли длинные крепкие столы светлого дерева, за которыми хорошо пить пиво и говорить о жизни. Здесь, в окружении гостей попроще, боролись на руках Андрей Говоров и Валерка Конь.

Они сидели, сцепив на столе руки, молодые, крепкие, но разные. Один вырос в обеспеченной семье, что стало основой его цветущего и респектабельного вида, а второй всегда жил внатяг, и это отразилось на блёклой картинке его внешности. И то, что Говоров, благодаря супам быстрого приготовления и ежедневным упражнениям на свежем воздухе с тренажёрами «метла» и «лопата», не менее крепок, чем Валерка с его высококалорийным сбалансированным питанием и кеттлеровским оборудованием в спортзале, не бросалось в глаза с первого взгляда. Просто Конь, в отличие от Говора, был сыт и ярок, что и делало его гораздо более презентабельным в глазах однокашников. Однако быстрой победы не получалось. Всё-таки живая каждодневная тренировка мышц и красивые, но понтярские потуги на тренажёрах – это разные вещи. Но все же красный, вспотевший Валерка с грохотом припечатал руку противника к покрытому бумажной скатертью столу. И все бросились поздравлять его с такой радостью, будто одолел тот кровожадное чудище заморское, а не своего же товарища Говора…

– Знай наших! – отдуваясь, проговорил Конь.

– А прошлый раз помнишь? – беззлобно отозвался Говоров.

– А что «прошлый раз»? – вроде в недоумении развел руками тот. – Не помню уже…

Но внимание всех уже переключилось. Словно из воздуха материализовались бутылки водки и тарелки с закуской, прихваченные с большого стола. Зная повадки бывших сокурсников, Леша велел поварам выставить несколько тарелок с нарезкой недорогой колбасы. Солидные гости ее есть не станут, а простым ребятам – в самый раз.

– Ты, Андрей, молодец! – хозяин подсел сбоку и обнял Говорова за плечи. – Классную хохму придумал про дворника! Все обхохотались! А то бы, того и гляди, драться стали!

– Да это не хохма, Леш. Я инженером-электриком был в третьем цеху. А тут эти сокращения. Квартира служебная, жить где-то надо. Вот и пошел дворником. Но это временно, сейчас новое производство развернут, я и вернусь в инженеры.

– Вот оно как… – оторопел Плугин.

– Мы чего, Говорку день рождения справляем? – спросил Конь, подавая хозяину рюмку с водкой. – Давайте за хозяина, за Лешика! И за процветание «Медеи»!

Все чокнулись и выпили.

– Только знаешь, Леша, название не совсем удачное! – зажевывая бутерброд, сказал Говоров.

– Почему? – удивился Плугин.

– Да потому, что Медея убила своих детей и накормила ими мужа! Согласись, для кафе это не очень здорово…

Плугин встал, похлопал снисходительно однокашника по плечу.

– А кто, кроме тебя, об этом знает? Все думают – красивое армянское имя. Ну, ты дал, Говор, со своим дворником!

И пошел наверх, к «солиднякам».

– Умный ты парень, Говор, только мозги у тебя не в ту сторону повернуты! – раздраженно бросил Конь. – Ну зачем ты ему это брякнул? Намекнул, что Ануш детей убивает и нас кормит? Пацан старается, стол хороший сделал, скидку заложил в калькуляцию. А ты ему – бах в лоб! Зачем гадость сказал? В благодарность, что ли?

– Да нет, – растерялся Андрей. – Я и не думал… Это я просто…

– У тебя все «просто»! Сократили штаты, и ты просто работаешь дворником! Хочешь, я тебя к себе возьму? Будешь за товаром ездить, старшим группы!

– Да нет… У меня мозги другие…

– И снова ты чушь порешь! – с явным превосходством сказал Конь. – Значит, на красный диплом тебе извилин хватило, а на спекуляцию нет? И потом, мозги у всех одинаковые. Я видел, у нас одного старшего застрелили, прямо в голову…

Бр-р-р!

И он пошел следом за Плугиным.

– Ну, теперь, когда торгаши ушли, давайте от души выпьем! – сказал Шеремет. По деньгам он, наверное, мог тусоваться наверху, с «преуспевшими», но по душе остался здесь, с «простыми».

– Давайте, – сказал Виталик Егоров.

– Не откажусь, – кивнул Славка Игнатьев.

И Маринка Медведева поддержала предложение, и Осколкова, и еще десятка полтора тех, кто не считал себя «солидняками».

– Говори тост, командир, – сказал Сашка Семенов.

Шеремет вздохнул.

– Видишь, те, что наверху, меня уже не признают командиром… Ну, ладно! Давай за все настоящее. За настоящую дружбу, настоящую любовь, настоящих людей!

– Правильно!

– Молодец!

– За это и пьем, – загалдели собравшиеся.

Рюмки в очередной раз соприкоснулись и опустели.

– Вот оно как обернулось, – сказал Шеремет. – Раньше мы вроде все одинаковые были, а теперь одни здесь гужуются, а другие там. На втором этаже. Потому как они выше нас. Так выходит.

– А чем они выше? – спросил Говоров.

– Да тем… Когда-то все сидели за одинаковыми лабораторными столами – а сейчас одни в баре, пьют коньяк и виски, другие – во дворике – водку с пивом. Может, «Медея» – единственное место, где я могу встать, подняться наверх, чокнуться с Петькой Вельветовым. Но Петька нынче – босс. А я кто? Так что чоканье ничего не изменит.

– Какие они боссы? – не соглашался Говоров. – Цуранов еле-еле институт закончил, и Вельветов, да и остальные… Алинка и Валька бабы красивые, только без ошибки трех слов не напишут.

– Сейчас это ничего не значит, – махнул рукой Егоров. – Знания, грамотность и все такое никому не нужны. Сейчас время дураков. А наглость – второе счастье. Кто смел – тот и съел. А вначале еще у другого выхватил!

– Да они умней нас оказались, – закричала обиженная Осколкова. – Потому что готовились жить, а не пахать!

– Ничего умного в них нет. Кто ж тогда мог знать, что ни диплом с отличием, ни знания никогда больше не понадобятся? Если бы все оставалось по-прежнему, мы бы сидели наверху, а они здесь, – пробурчал Семенов.

– Ладно, хватит плакаться, – сказал Шеремет. – Димки вон вообще не стало. Давайте за упокой, не чокаясь…

– Дурацкая смерть, – заметил, пока разливали, Андрей.

– Но Димка-то был не дурак! Ты вспомни – он каждый семестр повышенную стипуху получал! – Шеремет поднял стаканчик: – Дернули!

Выпили. Закусили копченой колбасой. Сергей отметил, что нарезка-то дешевенькая, не такая, как наверху. Больше на это никто внимания не обратил.

Димка, общий любимец, гитарист, поэт, мастер на розыгрыши, капитан факультетской команды КВН, в годы прихватизации вообразил себя журналистом, стал выпускать какую-то бурно-демократическую газету, брякнул слишком много правды, нажил врагов, влип в неприятности и крепко запил. Он пропил все, чем владел, переселился на городской рынок к бомжам. Однажды зимним утром его нашли замерзшим в подъезде дома, где жила давняя его любовь. Шел к ней, шел, да постучаться не решился… Как безработный в Америке из старых советских фильмов.

– А интересно, если бы он к Любке постучал, она бы открыла? – спросил Андрей.

– Какой «открыла»?! – вмешалась Медведева. – У нее муж, ребенок!

– Значит, все правильно? – спросил Говоров. – Замерз – и замерз?

– Такова жизнь, – кивнула Осколкова. – Я бы тоже не пустила. То есть если бы у меня семья была.

А так открыла бы, обогрела. Только он ко мне не пришел.

– Кто нужен – не открывает, а кто открывает – не нужен, – философски произнес Шеремет. Осколкова обиделась.

– А где Верка Тюрина? – спросила Медведева, обращаясь к Говорову.