Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика

• Название: Поиск-85: Приключения. Фантастика
• Автор: Герман Подкупняк
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1985

Сборник новых приключенческих и фантастических повестей и рассказов уральских литераторов.

---

— Страна ведет смертельную войну, — сказал он, — и от того, как мы сработаем здесь, в тылу, зависит исход этой борьбы. Голыми руками с фашистской сворой много не навоюешь.

Захаренко немного помолчал, а потом строго добавил:

— Учтите также, что люди работают по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, недоедают, но дают фронту стволы. И мы ни в коем случае не должны оскорбить кого-либо необоснованными подозрениями… Это прошу уяснить твердо.

Чекисты согласно кивнули. Они видели, что Захаренко не искал удобного русла для разговора. Он нес перед Центральным Комитетом партии и Государственным Комитетом Обороны персональную ответственность за выпуск орудий и был тысячу раз прав.

— Я, конечно, понимаю, — несколько мягче продолжал парторг, — что за неделю-две трудно найти врага в таком многочисленном коллективе, и готов оказать вам любую посильную помощь. На заводе работает немало людей, которым я доверяю, как самому себе…

— Спасибо, — ответил Вотинцев. — Без них нам не обойтись.

— Значит, договорились, — заключил Захаренко. — Вы продумайте свои соображения, а я потолкую с заводскими коммунистами. Через два дня встретимся и обсудим план наших совместных действий…

* * *

— Давай все же немного отдохнем, — после бессонной паузы сказал Сергей. — Что толку себе нервы тянуть. Завтра будет тяжелый день…

Мигунов отвернулся к стене, пытаясь заснуть. Вотинцев кое-как пристроился рядышком, но тут в дверь деликатно постучали.

— В чем дело? — спросил Сергей.

— Товарища Вотинцева просят к телефону. Междугородная!

Лейтенант надел брюки и вышел в коридор.

— Слушаю, Вотинцев, — сказал лейтенант.

— Ты извини, Сергей, что я так поздно, — услышал он Голос Струнина. — Или, наоборот, рано. Какие новости по нашему адресу?

— Пока ничего интересного, Тимофей Иванович. Учительница, кроме школы, нигде не бывает. Домой к ней бегают только детишки из класса: дня без нее прожить не могут, хотя у них и каникулы.

— Ладно, — немного подумав, сказал Струнин. — Ждать хватит. Сытин сообщил первую фразу: «Я привез вам привет от родных». Понял?

— Понял, — сообразив, что капитан называет пароль, усмехнулся Сергей. — Старо.

— Не остри, — недовольно сказал Струнин. — Дело не в новизне. Ответная реплика: «Слава богу, а то мы уже собрались давать телеграмму».

Лейтенант, словно все еще всерьез не веря, повторил пароль и отзыв. Струнин продолжал:

— Сытин утверждает, что сам не знает, с кем ему надлежало встретиться в Среднекамске. Письма Сытин отправлял на имя Тихонова, но, как известно, такой по книгам домоуправления не значится. Демин умер, новые жильцы ни о чем понятия не имеют. Предложи-ка эту «драматургию» учительнице: она осталась сейчас единственным человеком, жившим тогда по этому адресу в Среднекамске.

— Есть, — ответил Вотинцев. — Задачу понял.

— Тогда у меня все, — сказал капитан. — Работайте…

* * *

Вотинцев, сдвинув на макушку серую кепку, поджидал Демину возле школы. Когда учительница вышла из здания, лейтенант подошел к ней и со значением произнес:

— Я привез вам привет от родных.

— Что вы сказали?! — слегка опешив, спросила девушка, глядя на него круглыми от удивления глазами.

— Я привез вам привет от родных, — уже вяло, больше для порядка, повторил Сергей, понимая, что ни о каких паролях девушка знать ничего не знает, и даже обрадовался этому.

— Не очень остроумно, если учесть, что родных у меня давно нет, — гневно ответила Демина и быстро пошла по улице.

— Простите, Тоня, — догнав ее, сказал Вотинцев. — Я из госбезопасности.

Потом они сидели в ее чистенькой комнате, стены которой оживляла обложка «Огонька» и фото артиста Бернеса из кинофильма «Истребители».

— …Жили мы небогато, — рассказывала Тоня. — Я семилетку кончала. Мама умерла, когда мне было четыре года, а папа болел и подолгу не работал. Денег, конечно, не хватало, и папа пустил квартиранта. Человек он был молчаливый, без претензий, вежливый такой. Работал на железной дороге и дома бывал редко. Петр Сергеевич говорил, что сопровождает составы на Дальний Восток. За квартиру платил аккуратно, водку не пил, но соседей почему-то сторонился. Ходил всегда в форме…

— Значит, звали его Петр Сергеевич Тихонов! — переспросил Сергей. — А документы вы у него когда-нибудь видели?

— Нет. Мне и в голову не приходило.

— И жил он у вас, конечно, без прописки?

— Да нет, с пропиской у него вроде все было в порядке.

— А люди у него часто бывали?

— Нет, очень редко. Да и то, по-моему, одни и те же. Он говорил, что это товарищи по работе.

— Вещей у него было много?

— Какие вещи! Чемоданчик маленький, и тот он, когда уезжал, с собой брал.

«Неплохо устроился, подлец, — размышлял Вотинцев. — Легализовался где-то в другом месте, а у Деминых соорудил закуток для отсидки на крайний случай. Долгие отлучки маскировал дальними поездками, и для хозяев все выглядело вполне убедительно».

— Когда папа умер, — продолжала Тоня, — я предложила Тихонову искать другую квартиру. Я его как-то стеснялась и оставаться с ним в пустом доме мне не хотелось.

— Как это было воспринято? — поинтересовался Сергей.

— Попросился пожить еще две недели, пока себе жилье не подыщет, и я согласилась.

— Что он делал в те дни?

— Да я не присматривалась. Мне не до него было… Но с квартиры ушел, а вскоре я в Нижнеуральск уехала, в педучилище поступила.

— Как же он все-таки выглядел? Ну, что-нибудь особенное в лице, в разговоре, в походке, — спросил Вотинцев.

Тоня задумалась, машинально водя ложечкой в пустом стакане.

— Нет, ничего не припоминаю, — наконец сказала она. — Бесцветный какой-то. Обычный. Мне вот недавно на улице показалось, что вроде его встретила, кивнула даже, а он и глазом не повел. Видно, обозналась.

Сергей от такой новости даже привстал со стула.

— Он, что, опять был в форме железнодорожника?

— Нет, в обыкновенном костюме.

«Тоня не обозналась! — раздумывал чекист. — Ее могла бы ввести в заблуждение железнодорожная форма: стандартная одежда делает похожими многих людей. Но раз этот человек был в костюме и показался ей Тихоновым… Если он в городе — это для нас уже интересно».

— Хотите еще чаю, — предложила хозяйка, когда молчание совсем затянулось. — С вареньем.

— Нет, нет, спасибо, — заторопился лейтенант. — Я итак у вас засиделся.

Тоня мягко улыбнулась, понимающе повела тонкими плечами, и Вотинцев на миг пожалел, что отказался от чая. «Девушка и вправду очень милая. Молодец Иван. Разбирается в людях. Вот распутаем это дело — обязательно ее в кино приглашу», — решил лейтенант, но сказал деловито:

— Вы нам очень помогли, Антонина Николаевна. О разговоре, разумеется, никому ни слова. Если вы вдруг еще раз встретите похожего на Тихонова человека, немедленно позвоните нам вот по этому телефону. Самостоятельно никаких действий не предпринимайте… Это опасный тип.

Тоня послушно кивнула. Лейтенант пожал ей руку и, едва не стукнувшись головой о притолоку, вышел в прохладные сени.

Глава 7

Майор Штайнхоф не ошибся. Военнопленный, выдававший себя за рядового Соловьева, действительно был Андреем Ивановичем Коробовым.

Сейчас он стоял в длинной очереди за мутной похлебкой, которую черпаком разливал по измятым солдатским котелкам и мискам веснушчатый кругленький немец.

Этот ефрейтор любил шутку и каждый раз норовил вылить свое пойло мимо подставленной посуды. Когда немцу это удавалось, он просто визжал от радости, будто его щекотали.

— Великий рейх не будет кормить неповоротливых русских. Не можешь держать миску — не вскинешь лопату!

Второй порции в наказание не полагалось.

Коробова передернуло от ненависти к этой упитанной морде, и он стал смотреть на небо. Небо было прозрачным и мирным. Эта беззаботная синева вдруг напомнила Коробову Ялту, куда он приехал подлечиться прошлым летом. Прямо с курорта он на неделю заехал в чистенькое село близ западной границы, где в сельской школе все еще учительствовала его старенькая мать. Мать, сама сибирячка, перебралась сюда в конце двадцатых годов. В этих местах погибли отец и дядя Коробова, сражавшиеся против белых. И она решила дожить жизнь здесь, несмотря на то, что Андрей давно просил мать переехать к нему на Урал.

Двадцать пятого июня он должен был прибыть в Москву, в наркомат, для утверждения в новой должности. Дни, проведенные в домике матери, были наполнены спокойствием и отпускным блаженством. Вновь представив себе их, Коробов в бессильной ярости заскрипел зубами.

— Ты что, дядя? Заболел? — участливо обернулся к нему стоящий впереди чернявый парень в выцветшей пилотке.