Патрик О'Брайан - Военная фортуна

• Название: Военная фортуна
• Автор: Патрик О'Брайан
• Жанр: Исторические приключения

«Цельно… увлекательно… захватывающе»

Джон Бэтлет и Айрис Мердок

---

Адмирал был суровый, закаленный моряк с лицом римского императора, имевшим часто неприступное выражение; теперь же оно светилось от удовольствия.

— Господи, как я рад вас видеть! — повторил он. — Когда впередсмотрящий заметил вас, я решил, что это «Эктив» прибыл немного раньше намеченного, но как только показался ваш корпус, я понял, что это жуткий старина «Леопард» — я ходил на нем в девяносто третьем — восстал из мертвых! Да и держится вполне молодцом, как погляжу. Где же вас носило?

— Вот письма, рапорты, отчеты и данные о состоянии корабля, сэр, — ответил Джек Обри, кладя бумаги на стол. — Здесь все от момента нашего выхода из Даунса до нынешнего утра. Искренне сожалею, что сильно опоздал и привел к вам «Леопард» с такой задержкой и в таком состоянии.

— Ну же, ну, — отмахнулся адмирал. Он нацепил очки, пролистал кипу и снова снял их. — Лучше поздно, чем никогда. Расскажите мне в двух словах, что с вами произошло, а бумаги я просмотрю позже.

— Значит так, сэр, — медленно начал Джек, собираясь с мыслями. — Как вам известно, мне был приказано следовать в Ботани-Бей, чтобы разобраться с создавшейся у мистера Блая злополучной ситуацией. В последний момент нам погрузили на борт партию каторжников, так что пришлось иметь дело еще и с ними. Но каторжники принесли на борт тюремную лихорадку, и когда мы заштилели на несколько недель в районе двенадцатого градуса северной широты, болезнь вспыхнула с устрашающей силой. Мы потеряли более сотни людей, улучшения не предвиделось, и я дал приказ направиться в Бразилию, чтобы пополнить припасы и высадить больных. Имена последних приведены здесь, — промолвил он, ткнув пальцем в один из документов.

— Затем, через несколько дней после выхода из Ресифи, мы, направляясь к мысу Доброй Надежды, заметили голландский семидесятичетырехпушечник «Ваакзаамхейд».

— Вот как? — воскликнул адмирал с яростным удовлетворением. — Нас пугали его приходом. Сущий кошмар!

— Именно, сэр. Испытывая крайний недостаток людей, и сильно уступая числом орудий, я уклонился от боя, спустившись до сорок первого градуса южной широты в ходе затяжной погони. Мы оторвались от него наконец, но «голландец» прекрасно знал, куда мы направляемся, и стоило нам повернуть на норд-вест, к Мысу, он снова возник у нас с наветра. К тому же начинался шторм. Короче, сэр, неприятель следовал за нами до сорок третьего градуса, при все усиливающимся ветре и очень сильных попутных волнах, но укрепив стеньги дополнительными штагами и откачав за борт запасы пресной воды, мы добавили хода, удерживаясь впереди, а затем ядром из ретирадного орудия снесли ему фок-мачту. Его развернуло лагом и он пошел ко дну.

— Вот как, черт побери? — вскричал адмирал. — Отличная работа, ей-богу! Я слышал, что вы потопили его, но не отваживался поверить — никаких подробностей не было.

Теперь ему все стало ясно: адмирал прекрасно знал высокие южные широты, гигантские волны и мощные ветры сороковых, несущие верную смерть любому судну, стоит тому рыскнуть на курсе.

— Отличная работенка. Прям камень с души. Позвольте от всего сердца поблагодарить вас, Обри, — заявил адмирал, снова схватив руку капитана.

— Хлоя! Эй, Хлоя! — повысил он голос, крича в приоткрытую дверь.

Появилась молодая, гибкая женщина с медового цвета кожей. На ней были саронг и короткая блуза, приоткрывавшая крепкие выпирающие груди. Глаза капитана Обри мигом оказались прикованы именно к ним, заставив его лихорадочно сглотнуть. Немало воды утекло с тех пор, как ему в последний раз доводилось видеть женский бюст. Адмирал же, удостоив девушку не более чем приветливого взгляда, попросил подать шампанского и кексов. Заказанное доставили на подносах три девицы, как копия напоминавшие первую, ловкие, подвижные и улыбчивые; пока они накрывали на стол, капитан ощутил распространяемый ими ароматы амбры и мускуса, а возможно также гвоздики и миндаля.

— Это мои поварихи здесь, на берегу, — заметил адмирал. — Мне кажется, они справляются великолепно по части местных блюд. Итак, за вас, Обри, и вашу победу — не каждый день пятидесятипушечник отправляет на дно линейный корабль с семьюдесятью четырьмя орудиями.

— Вы очень добры, сэр, — отозвался Джек. — Но боюсь, дальнейший мой рассказ покажется не таким радостным. Откачав всю пресную воду за исключением тонны или около этого, я направился на зюйд-ост в поисках плавающего льда — не было резона возвращаться за тысячу миль к Мысу, да и с попутным свежим ветром я рассчитывал отправиться прямиком к Ботани-Бей как только пополню запасы воды. Лед мы нашли севернее чем ожидалось, настоящий ледовый остров. Но к великому сожалению, сэр, едва успели мы набрать несколько тонн, как погода начала портиться, и мне пришлось отозвать шлюпки. А затем в тумане мы ударились кормой о ледяную гору, потеряли руль и стали крениться на левый борт. Несмотря на заведенный пластырь течь остановить не удалось, и именно в этот момент, сэр, я вынужден был избавиться от пушек, как и другого груза.

Адмирал хмуро кивнул.

— Люди вели себя лучше, чем я ожидал: работали на помпах пока не валились с ног. Но когда вода поднялась выше орлоп-дека, мне стало ясно, что корабль обречен и многие из экипажа хотели бы попытать счастья на шлюпках. Я сказал, что мы обязаны завести еще один пластырь, и одновременно распорядился снабдить провизией и подготовить к спуску шлюпки. С огромным сожалением вынужден сообщить, сэр, но вскоре после этого некоторые из матросов вломились в винную кладовую, положив тем самым конец всякой дисциплине. Шлюпки отвалили от корабля в самом неприглядном состоянии. Можно поинтересоваться, сэр, удалось хоть одной из них спастись?

— Баркас дошел до Мыса — отсюда мне и стало известно про «голландца», хотя и без подробностей. Скажите, кто-то из ваших офицеров или юных джентльменов ушел вместе с матросами?

Джек замялся, поигрывая бокалом в руке. Служанки оставили дверь открытой, и он видел как по двору расхаживают казуары — птицы были хлопотливыми как куры, да и внешне походили бы на них, будь куры в пять футов вышиной. Зрелище это, впрочем, не слишком помогало ему побороть сомнения.

— Да, сэр, — выдавил он. — Я лично разрешил первому лейтенанту отправиться с ними, и обращение мое к матросам подразумевало согласие.

Поймав на себе пристальный взгляд адмирала, подпершего лоб ладонью, Джек добавил:

— Должен заявить, сэр: мой первый лейтенант держался как подобает офицеру и моряку, я совершенно доволен его поведением; да и воды в орлоп-деке было уже по колено.

— Хм-м, — протянул адмирал. — Все равно выглядит это все не очень красиво. Ушли вместе с ним другие офицеры?

— Только казначей и капеллан, сэр. Остальные офицеры и мичманы остались и проявили себя с самой лучшей стороны.

— Рад слышать это, — кивнул адмирал. — Продолжайте, Обри.

— Хорошо, сэр. Нам удалось до той или иной степени остановить течь, мы соорудили временный руль и взяли курс на острова Крозе. К сожалению, выйти к ним не получилось, поэтому мы пошли дальше, к острову, который, как рассказал мне один китобой, какой-то француз открыл на 49°44′ южной широты. Это остров Отчаяния. Мы откренговали корабль, заделали течь, пополнили запасы воды и провизии — тюлени, пингвины и вполне съедобная капуста — и соорудили новый руль из стеньги. Из-за отсутствия кузни мы не могли подвесить его, но по счастью на остров заглянул американский китобой, располагавший необходимым инструментом. Прискорбно доложить, сэр, но воспользовавшись моментом, один из каторжан сумел пробраться на борт китобоя вместе с американцем, которого я произвел в мичманы. Они сбежали.

— Американцем? — вскинулся адмирал. — А чего вы ждали? Проклятые мерзавцы! Да они сами каторжники, по большей-то части, а остальные — безродные дворняжки! Они же спят с черными женщинами, Обри — я из надежных источников знаю, что они спят с черными женщинами! Предатели, их повесить мало, всю эту чертову шайку! Так значит малый, которого вы повысили до мичмана, сбежал, да еще и англичанина подбил в придачу? Вот вам американская благодарность! Да и чего ждать: мы до шестьдесят третьего защищали их от французов, и как они с нами обошлись? Я скажу как, Обри — укусили руку, которая кормила их! Подонки. И вот теперь ваш американский мичман подбивает на побег одного из каторжан. Впрочем, тот небось тоже хорош! Осужден, наверняка, за отцеубийство или за гнусный разврат, а то и за все сразу! Птицы одного полета, Обри, птицы одного полета!

— Очень верно, сэр, очень верно. И стоит раз изваляться в дегте, больше уже не отмоешься.

— Деготь отмывается скипидаром, Обри, венецианским скипидаром.

— Именно, сэр. Но должен отдать должное молодому американцу — кстати, он здорово помог нам во время эпидемии, работая в качестве помощника хирурга — речь не совсем о каторжанине, а о каторжанке — привилегированной американской заключенной, размещавшейся в отдельной каюте. Именно с ней он и сбежал, с необычайно привлекательной юной леди по имени миссис Уоган.