Сергей Малицкий - Провидение зла

• Название: Провидение зла
• Автор: Сергей Малицкий
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-69410-5

Полторы тысячи лет назад, заплатив высокую цену, боги низвергли в преисподнюю Анкиду Лучезарного – губителя мира. Исчезая в бездне, Анкида оставил на земле семь загадочных камней, семь свидетельств мощи, семь зерен, ростки которых должны разорвать спасенную землю на части. И вот, через столетия, зерна проклюнулись. Они нашли себя в телах полудемонов, колдунов и убийц. В пламени разгорающейся войны оказались Игнис и Кама – принц и принцесса маленького королевства Лапис. На них охотятся магические ордена и храмовые убийцы. За них сделали выбор – как им жить и как умереть. Но древняя королевская кровь не случайно течет в их жилах…

---

– А ты? – радостно охнула Лава.

– И я нет, – вздохнула Фламма. – Но с этим спешить не следует. Потому как начать можно только один раз. И, кстати, если в постели твоего братца побывала эта прекрасная служанка…

– Прекрасная? – не поняла Кама.

– Она очень красива, очень, – с некоторым сожалением кивнула Фламма. – Конечно, не столь красива, как ты… Но очень красива. Так вот, в постели твоего братца побывали многие. Уверена в этом.

– Многие? – закинула мешок на спину и поспешила за подругой Кама. – И кто именно?

– Ну, не знаю, – пожала плечами, поднимаясь по ступеням, Фламма. – Опять же следи за лицами. Когда женщина смотрит на того, с кем она была в постели, у нее глаза становятся влажными. Конечно, если все закончилось хорошо. Или продолжается хорошо.

– И это тебе сказала твоя мать? – поразилась Кама. – И ты это с нею обсуждаешь?

– А с кем еще мне это обсуждать? – не поняла Фламма, выводя подруг на открытую галерею, проходящую по крепостной стене. – Я бы обсуждала это с Лавой, но она об этом знает еще меньше меня.

– Я знаю, кто смотрел на Игниса влажными глазами! – выпалила Лава.

– Кто? – вытаращила глаза Кама.

– Эта Катта и… – Лава собралась с духом, – и Тела.

– Тела Тотум, урожденная Нимис, – поняла Фламма. – Очень красивая. И очень умная. Выходит, Игнису повезло.

– Стойте, – бросила загремевший мешок на камень Кама. – У Телы есть муж! И даже сын! И она старше Игниса на двадцать лет!

– Ну и что? – прошептала, покосившись на стоявших впереди стражников, Фламма. – У моей матери тоже есть муж. Но еще у нее есть и я. Как ты это объяснишь?

– Ну… – осеклась Кама.

– Радуйся, – подхватила мешок подруги Фламма. – Если бы его женщиной была та же Пустула Адорири, а она тоже красива, даже не спорь со мной, то, боюсь, Литус Тацит не отделался бы двумя сломанными ребрами. Твой брат перегрыз бы ему горло. Ладно, что окаменела? Бежим, недалеко осталось. Здесь лучше языками не трепать!

…Каме пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдвинуться с места. А Фламма вместе с Лавой уже вовсю волокли мешок по стене, упирающейся теперь в башню не замкового крыла, а самого замка. Пришлось и Каме пробежаться немного и даже задуматься на мгновение, отчего вытаращили глаза и окаменели стражники, неужели она и в самом деле настолько красива?

– И еще, – пыхтела уже на следующей винтовой лестнице Фламма, – в маске, конечно, не находишься. Да и глупо ее надевать где-то еще, кроме ардуусской ярмарки, но что-то тебе с твоим лицом надо делать. Все, мимо кого мы пробежали, смотрели тебе вслед. Думаю, минут на пять, а то и дольше на Ремесленной улице случился поголовный столбняк.

– Не поняла? – вовсе растерялась Кама. – Что делать с лицом?

– Ну, не знаю, – нахмурилась Фламма. – Обесцветить брови, нарисовать синяки под глазами. Морщинки охрой. Есть еще такой пепел, придает лицу серый цвет. А еще один рябой умелец на рынке может тебе такой нарыв на щеке изобразить, что от тебя в стороны будут шарахаться прохожие. И никакой магии!

– Да? – вытаращила глаза Кама.

– Но лучше всего, – остановилась Фламма и зашептала Каме и Лаве едва ли не в лицо, – зачернить зубы и сунуть за щеку какую-нибудь вонь. Или скорчить вот такую гримасу!

Фламма сдвинула челюсть в бок, зажмурила одни глаз, подняла бровь другого и надула щеки.

– Ой! – вздрогнула в ужасе Лава.

– Вот! – с торжеством кивнула Фламма, вновь обратившись в веселую и милую девушку. – Я долго тренировалась, но это моя гримаса. Не повторять! А если фантазии не хватает, можно наесться чеснока и лука! Лучше всего помогает!

– От чего помогает? – чуть ли не хором закричали Лава и Кама.

– От беды, – снова взялась за мешок Фламма. – Пока ты – принцесса, это тебе почти не нужно. Но… разное может случиться. И уж тогда твое лицо, дорогуша, словно золотое кольцо в грязном притоне. Вместе с пальцем откусят. Так что учись прятать золото!

Вконец запыхавшись, миновав еще с десяток постов стражи и окончательно запутавшись в лестницах и переходах, Кама уперлась носом в затылок Лавы, Лава ткнулась в спину Фламмы, а ее высочество рыжеволосое безобразие ударом ноги открыло очередную дверь, шагнуло через порог, бросило на пол мешок и, обернувшись с милой улыбкой, почти пропело:

– Вот вы и в ужасном логове самой конопатой из всех анкидских принцесс и непринцесс тоже!

Вслед за Лавой Кама шагнула через порог и замерла. Она ожидала увидеть все, что угодно: роскошную девичью, отделанную лучшими сортами дерева и задрапированную самой дорогой тканью, строгий зал с мраморными стенами, завешенными крыльями сэнмурвов, и с полом, на котором лежат шкуры убитых рыжеволосой разбойницей животных, мрачную келью, в стенах которой торчат многочисленные шипы и крючья, а деревянные лавки вымазаны кровью, но она увидела то, что никак не совпадало не только с Фламмой, но и со всем ардуусским замком.

Это была довольно просторная комната с двумя большими полукруглыми окнами в дальней стене. В центре свода, на высоте примерно восьми локтей, торчал крюк, на котором висело что-то напоминающее маятник с метелкой, разрисовывающей рассыпанный по полу цветной песок по своему разумению или замыслу хозяйки жилища. В правом углу имелось ложе, предписанное скорее дозорному при Светлой Пустоши, но не принцессе, хотя укрыто и заправлено оно было вполне приличным одеялом и, скорее всего, предполагало под ним чистое белье. Рядом стояли три или четыре сундука и платяной шкаф, исключая даже намек на какие-то девичьи игрушки или что-то подобное. Но вся остальная комната ничем не напоминала девичью вовсе. Там также имелись сундуки, некоторые из которых были открыты, являя Каме горла бесчисленных бутылок и каких-то других сосудов. Между этими сундуками стоял огромный стол, на котором горой лежали свитки, переплетенные в пергамент книги, стояли опять же какие-то пузырьки и бутыли, чаши, весы, неуклюжие часы в бронзовом корпусе, ножи, щипцы, ступки, разделочные доски, ножницы, перья, чернила, листы бумаги и пергамента, камни, пучки травы и что-то еще, но не в беспорядке, а именно так, как все это и должно было лежать, если бы кто-то заинтересованный совершал со всем этим имуществом какие-либо действия. К тому же под глиняной лампой оставалось достаточно места, чтобы разложить лист бумаги и даже поставить локти. Собственно, лист бумаги там и находился. Но еще больше свитков и другого диковинного добра находилось на полках, которые были устроены на дальней стене и на той, в которой располагалась дверь.

– Ты шутишь! – поняла Кама. – Это жилище Софуса?

– Ага, – хмыкнула Фламма. – Не была у него в жилище, но думаю, что там ты не увидишь ни единого свитка. А если он и есть, то обязательно перевязан льняной тряпочкой, запечатан сургучной печатью и заперт в самом тяжелом сундуке. Это моя комната. Я здесь живу. Пока что.

– Ты считаешь, что здесь можно жить? – поразилась Кама.

– Можно! – крикнула Лава, плюхнувшись на постель.

– Вот, она знает, – кивнула рыжеволосая, непостижимым образом превращаясь из разбойницы в усердную школярку. – И не только жить. Но ты особо не приглядывайся. Здесь беспорядок. Мы же не за этим сюда пришли?

Фламма выставила из угла к постели две корзины, сорвав с них ткань и наполнив комнату восхитительными запахами, а затем выволокла из-под большого стола маленький, нисколько не заботясь, что разрушила причудливый песочный рисунок в центре комнаты.

– Игрушка, – поморщилась она. – Все думают, что какое-то колдовство, а это просто хитрость. Если кто-то зайдет в мою комнату без меня, я по рисунку на песке буду это знать. И никакой магии.

– И никакой магии, – повторила Кама, беря в руки тонкий меч, который обнаружился на малом столе. – Подожди! Откуда это у тебя? Это же отличное оружие! И сталь выше всяких похвал! Не лаписская, но ничуть не хуже.

Она вытянула клинок сначала на ладонь, потом вовсе достала его из ножен. Рукоять была длинной, на два с половиной хвата. Гарда маленькая, из зачерненной стали. Лезвие чуть изогнутое, заточенное с одной стороны на всю длину, с другой на треть от острия. Кама поднесла клинок к лицу. Вдоль едва приметной грани, которая проходила по всей длине оружия, пересекая друг друга, завивались бесчисленные кольца.

– Дакитский меч!

– Нет, – гордо расправила плечи Фламма. – Дакский. Из кузниц Чилдао. Ему более полутора тысяч лет. Это меч из Эрсетлатари, принцесса. Он выкован еще при Лучезарном, то есть он с темной стороны.

– Ты с ума сошла, – дрожащими руками вставила клинок в ножны Кама. – Да он бесценен!

– Может быть, – кивнула Фламма, пряча меч под одеяло. – Но я еще не слишком хорошо с ним управляюсь. Нашла тут на Рыбной улице одного дакита, он меня учит. За небольшую плату. Он говорит, что я способная, но я-то вижу, что мне еще не один год пыхтеть с этим мечом.