Светлана Чистякова - Производные счастья

• Название: Производные счастья
• Автор: Светлана Чистякова
• Жанр: Современные любовные романы

Что нужно одинокой женщине, чтобы стать счастливой? Лучшая подруга, капелька адреналина и любимый мужчина рядом. А что нужно мужчине, который верит только в себя? Который женат на любимой работе? Наверное, понять, что только эта хрупкая женщина может стать его счастьем. И потерять, чтобы найти и никогда больше не отпускать.

Огромное спасибо талантливой девушке Ксюше (mapych)за великолепную обложку.

---

— Угу. Щас брям, дазбежалась… апчхи!

— Будь здорова!

— Сбасибо! Не маленький, сам дзаберёт, дем более он тут почти бробизался. К дому же, мне и так бридется на дролейбусе добираться.

— И как ты будешь работать такая сопливая! Смотри, нос же совсем не дышит! Вот помяни моё слово, дядя Саша тебя с операции выставит.

— Дазбедемся. Апчхи! Апчхи! Апчхи! Пошла я.

— Нар, давай хотя бы такси тебе вызовем.

— Нет, денег и так мало осталось, до подучки бы додянуть.

— Ты прости меня. Села тут на твою шею.

— Не болдай гдупости, Маня, денег нигогда не хватает. И смодри мне тут, не вздумай гододом сидеть!

Машка по привычке хотела повиснуть у неё на шее, но Нара увернулась:

— Не подходи ко мде, я заразная.

Трясясь в переполненном троллейбусе, Нара раздумывала, как бы выяснить куда Северинцев дел её машину и каким макаром она будет платить за её ремонт. И о том, что скажет старшая, увидев её сопливый нос и как ей сегодня отстоять три объёмных операции, а потом ещё отработать сутки, если как выразился Шарик из Простоквашино: «Лапы ломит и хвост отваливается». Про то как вести себя с кареглазым соблазном, который как назло снился ей полночи, после вчерашнего сногсшибательного поцелуя, она предпочитала не думать вообще.

По закону подлости с Северинцевым она столкнулась прямо в лифте.

— Что это с Вами? — как ни в чём не бывало спросил профессор таким тоном, что Нара стала сомневаться в собственном здравомыслии. Как будто, то что произошло вчера на площадке, было плодом её воображения. — Вы что простудились?

— Апчхи!

— Какая прелесть! Тогда какого дьявола вы явились на работу? Инфекцию разносить? Или решили подхватить осложнение и покинуть нас во цвете лет? Быстро развернулись и шагом марш отсюда!

— Да что Вы мной всё время командуете? — от возмущения у неё даже нос стал нормально дышать, — Вы не мой начальник! Вот скажет Сергей Семёнович домой идти…

— Я больше чем Ваш шеф, Нара Андреевна! — бесцеремонно перебил её Северинцев, — Вы ассистируете мне на операциях. И я не позволю, чтобы Вы гремели соплями, тучами разнося бациллы! Наши пациенты и так на ладан дышат. А Вы позволяете себе являться в святая святых с дикой простудой? Мало того, Вы еле на ногах держитесь и восемь часов в операционной, не пойдёт на пользу Вашему больному организму. Так что марш домой!

— Не пойду!

— Да что ж Вы такая вредная! Хорошо, делайте что хотите, но чтобы духу Вашего не было на сегодняшних операциях.

Лифт остановился и профессор уже было собрался выйти, когда Нара спросила:

— Куда вы дели Мотю?

— Кого?! — он недоумённо обернулся, придерживая двери.

— Машина моя где?

— Вы о своём ведре с болтами? Оно так называется? Мотя? Как мило!

— Не смейте оскорблять мою машину! Он хороший!

— Да боже сохрани. Ваш кхм, Мотя, нуждается в капитальном ремонте. У него, как я и говорил, коробка передач накрылась. Как только его починят, я вам сразу же его верну. Не переживайте. Он в надёжных руках и чувствует себя гораздо лучше своей хозяйки. Документы и права я завезу Вам завтра. Всего хорошего.

Двери закрылись, но Нара готова была поклясться, что слышала ехидный смех…

Она едва успела переодеться, как в сестринскую постучались и вошел заведующий оперблоком:

— Зря ты переоделась, Нарочка! До работы я тебя не допущу…

«Уже нажаловался, — сердито подумала Нара, — ну, Северинцев! Ну ты и гад!»

— … а посему, ступай- ка ты домой, девочка, вызывай врача и приходи на работу, только когда поправишься, — он по-отечески потрепал её по волосам, — мы уж как-нибудь и без тебя справимся.

— Спасибо, Седгей Семёдович, — прогундосила Нара.

— Давай, детка! Поправляйся скорей.

Делать нечего, пришлось ей топать в поликлинику и брать больничный.

Дома она застала Машку в прихожей:

— Ты куда?

— Ой, Нарусик, ты вернулась! Я же говорила, что дядя Саша тебя прогонит!

— Угу. Как же! Дядя Саша ведь у нас царь и бог, разве скажет кто-нибудь против. Так ты далеко собралась?

— Да я быстро. Только в клинику вашу сгоняю. Нужно в лаборатории анализы забрать. Как ты считаешь, может взять с собой дяди Сашин портфель? Я бы занесла ему.

— Не дадо! Он сам завтра забедёт, — нос снова заложило и Нара безбожно гнусавила: — Себеринцев не дюбит, когда его отвлекают, а у нас седодня бдан бодшой.

«Пусть приходит! — мстительно подумала Нара, — я его обчихаю бациллами, пусть тоже поболеет, светило наше неугасимое».

— Ой, я всё равно тебя ни фига не поняла. Ну ладно, пусть он завтра приезжает. Я поскакала.

— Давай. Смодри, аккуратней там дорогу педеходи.

— Хорошо, — донёсся Машкин голосок.

«Опять через три ступеньки скачет, — подумала Нара, шмыгая носом, — точно когда-нибудь ноги себе переломает».

Напившись таблеток и чая с малиной, Нара сочла за лучшее завалиться спать укутавшись в пуховое одеяло.

* * *

В то время, когда Нара сладко спала в своей постели, Маша сидела в очереди в лабораторию, а Северинцев делал очередную операцию, кардиоцентр жил своей обычной жизнью, по-прежнему варясь в соку слухов, сплетен и перемывании косточек сотрудникам.

— Новость слыхала? — две медсестры шли по переходу, в сторону буфета, — Северинцев сегодня Светлову с плана снял. А вместо неё знаешь кого поставил? Настю Прохорову! Ага. То-то она недавно хвасталась, что профессор ей комплимент отвесил. Настька себе такую стрижку клёвую сделала! А он заметил, представь! Вот она и решила, что он к ней клинья подбивает…Здравствуйте! — хором поздоровались девушки с идущим им навстречу анестезиологом.

— Добрый день.

Сёстры и врач разошлись в разные стороны и увлечённые болтовнёй девушки не заметили брошенный в их сторону взгляд.

— Вер, что у тебя за привычка орать на весь коридор! Можешь говорить тише? И вообще, — шёпотом возразила её подружка, — у тебя неточные сведения. Нарка просто заболела и Семёныч её домой отправил. Так что брешет твоя Настька, её всего лишь на замену поставили. Нужна она Северинцеву как рыбе зонтик! И вообще, Наташка Волкова мне по секрету сказала — у него принцип, он баб на работе не клеит.

— Крылова Мария Алексеевна?

— Да, это я.

— Ага. Вот Ваши анализы. Проверяйте. Общий, биохимия, группа крови. На ВИЧ и Маркеры гепатита будут только послезавтра. Кстати, у вас очень редкая группа!

— Даже здесь не повезло, — проворчала Маша.

— Почему же? Наоборот это говорит о вашей особенности. Жаль, что Вы ещё несовершеннолетняя. Могли бы зарегистрироваться в нашем банке крови. У нас почти все сотрудники доноры.

— Я тоже хочу быть донором. Мне в апреле исполнится восемнадцать.

— Тогда и приходите. Кровь такой группы у нас на вес золота.

— Угу. Спасибо.

— Не за что. Вы с этими анализами уже можете начинать проходить медосмотр. ВИЧ с маркерами всё равно только терапевт требует, когда заключение даёт. Так что не теряйте времени.

— Хорошо. До свидания.

Маша вышла из кабинета, уткнувшись в анализы и нос к носу столкнулась с Владимиром Волковым.

Владимир Петрович последний раз был у Крыловых на похоронах Лёхиного отца. Поначалу, он довольно часто навещал родителей друга, но потом у него появилась семья, работа в центре отнимала много времени, да и видеть как Прасковья Егоровна обращается с внучкой ему было тяжело. Однажды, он даже спросил у неё:

— Тётя Паша, почему вы не любите Машу? Она хорошая девочка, старательная, добрая, а вы ругаете её постоянно.

— Ох, Володюшка, — тяжко вздохнула Лёхина мать, — сама не знаю. Иногда так стыдно перед ним становится, что не люблю Машку. Схожу на кладбище, упаду на могилку и прощения у него прошу. А всё равно не лежит у меня к ней душа, хоть убей! Чует сердце материнское — обманула его стервоза Ирка! Не наша это кровинушка. Да если б она была Алёшкина, разве б я этого не поняла? Хоть какая-то знакомая чёрточка сыночка моего да проскочила бы. Ан нет.

— Так можно тесты сделать. Это сейчас нетрудно да и ваша душа успокоится.

— Нет, Володя, — Прасковья Егоровна махнула рукой, — не надо. Боюсь я правды то. Да и сор из избы выносить не люблю.

— Воля ваша.

Это был их единственный разговор. Больше они эту тему не затрагивали. А потом и вообще закрутился, и не навещал Крыловых уже года два.

— Маша? Господи! Я тебя еле узнал. Ты посмотри как выросла! А на мать похожа! Прямо одно лицо.

— Ой, дядя Вова! Здравствуйте. Давно не виделись.

— Да уж. Что ты здесь делаешь?

— Комиссию прохожу. Я в институт провалилась, теперь у вас в центре работать буду. Меня подруга в детскую реанимацию санитаркой устроила.

— Это хорошо. Пригодится в будущем.

— Ага. Дядь Вова, мне лаборантка сказала, что у меня кровь редкая, — Маша протянула ему бумагу, — это правда?