Александр Антонов - Распущенные знамёна

• Название: Распущенные знамёна
• Автор: Александр Антонов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013

Ни Михаил Жехорский, ни Глеб Абрамов, ни Николай Ершов, а уже тем более Ольга по доброй воле в попаданцы не записывались. Но уж, коль пошла такая пьянка – мы наш, мы новый мир построим!

За строительство ребята взялись рьяно, но с умом и оглядкой – столетний опыт это тебе не кот чихнул! Потому стало у них что-то такое получаться. И то, в людях они примечали не кто как глотку за какую идею дерёт, а кто бо́льшую пользу Отечеству принести может. А уж коли война идёт то на первом плане, понятно, люди военные. Брусилов, Колчак, Корнилов – всем нашлось место в новом строю.

Не всё, конечно, у ребят будет идти гладко. Будут ещё и неудачи и печали. И вот тебе первая. Прибыл по их следам гость незваный, Артуром кличут. Случайно попал под вспышку Ольгиной мыльницы в тот памятный вечер на базе отдыха и … встречай, ребята, гостя!

---

В. А. Александрович – Заместитель председателя правительства, министр внутренних дел и министр почт и телеграфов (эсер);

Л. Д. Троцкий – министр иностранных дел (большевик);

А. А. Брусилов – военный министр и Верховный главнокомандующий (беспартийный);

А. В. Колчак – морской министр (беспартийный);

В. М. Чернов – министр земледелия (эсер);

А. Г. Шляпников – министр труда (большевик);

М. А. Натансон – министр финансов (эсер);

А. В. Луначарский – министр народного просвещения (большевик);

А. Л. Колегаев – министр продовольствия и министр путей сообщения (эсер);

В. П. Ногин – министр торговли и промышленности (большевик);

И. В. Сталин – министр государственного призрения и обер-прокурор Святейшего Синода (большевик).

Глеб

Я вошёл в комнату, где содержался Корнилов, испросил дозволения и присел на краешек кровати.

– Что-то это мне напоминает, – прищурился Лавр Георгиевич. – Никак, власть переменилась?

– Переменилась, – кивнул я. – Правительство Керенского ушло в небытие. По инициативе съезда Советов народных депутатов в России сформировано правительство во главе с Ульяновым-Лениным.

– Вот оно что… – протянул Корнилов. – И как это может отразиться на моей судьбе?

– Вы можете получить свободу, притом немедленно, если согласитесь выполнить ряд наших условий, которые я уполномочен вам предложить от имени нового военного министра, генерала Брусилова.

– Алексей Алексеевич министр? – удивился Корнилов. – А кто Главкомверх?

– Он же.

Корнилов покачал головой.

– Чудны дела твои, Господи.

Потом генерал взглянул на меня.

– А вы, Глеб Васильевич, я полагаю, тоже получили повышение.

– Я теперь командующий Красной Гвардией и товарищ военного министра.

– Поздравляю!

В голосе Корнилова я не уловил и тени иронии.

– Так что там за условия, согласившись на которые я могу получить свободу? – спросил генерал.

– Вы должны принять ответственный пост в военном министерстве.

Корнилов задумался, потом посмотрел мне в глаза.

– Чую подвох, но не могу понять, в чём он состоит. Ответьте честно, Глеб Васильевич, ваше правительство собирается продолжать боевые действия?

– Нет, Лавр Георгиевич. Мы твёрдо намерены добиваться на Восточном фронте прекращения боевых действий! – не отводя взгляда, ответил я.

– И я в числе других буду обязан готовить мир с немцами?

– Длительное перемирие, – поправил я Корнилова.

– Один чёрт! – отмахнулся генерал. – Как мне этого ни жаль, но я не могу принять ваших условий.

– А если ваше новое назначение не предусматривает участия в мирных переговорах? – спросил я.

– Это как? – удивился Корнилов.

– Видите ли, Лавр Георгиевич, мы действительно намерены добиваться перемирия на Восточном фронте. Но, одновременно, мы не намерены чинить препятствий тем солдатам и офицерам, которые в рядах Добровольческого корпуса захотят продолжить войну в составе армий союзников на Западном фронте.

Лицо Корнилова стало очень серьёзным.

– Продолжайте, – попросил он.

– В военном ведомстве нам нужен человек, который займётся формированием добровольческих частей и организует их отправку на Западный фронт, а также согласует с союзниками условия их участия в боевых действиях.

– И вы хотите, чтобы таким человеком стал я?

– Именно это, Лавр Георгиевич, мы и хотим вам предложить. Разумеется, поддержка ваших усилий с нашей стороны будет негласной. Официально вы будете отвечать в военном министерстве за тыловое обеспечение.

– Понятно, – кивнул Корнилов. – Я могу подумать?

Я кивнул.

– Суток, надеюсь, вам будет достаточно?

– Вполне.

На другой день Корнилов дал своё согласие.

Ольга

Ёшкин каравай! Вроде и готовилась к переменам, а как грянули они, так голова всё одно кру́гом идёт. После ухода Александровича в правительство мой муж принял командование над Красной Гвардией, что автоматически дало ему ещё и пост заместителя военного министра. А я теперь, подумать только, генеральша! Мишка сказал, что Ленин уже подписал бумагу о присвоении Глебу генеральского чина. Сам Мишка тоже генерал, только тайный – не понимаю, как это возможно, но верю ему на слово. Ёрш, Бокий и Кравченко теперь полковники. Так что недолго бывший жандарм оставался без чина.

Все они под Мишкиным руководством включились в создание новой структуры под знакомым мне с детства названием ВЧК. Мишка объяснил, что эта ЧК не будет один в один с той ЧК столетней давности, а станет некой сборной солянкой, в которой будет кое-что даже от ЦРУ. «Они его (ЦРУ) ещё только через тридцать лет создадут, – смеётся Мишка, – А мы кое-что с него уже копируем!» Объяснить-то он объяснил, да я-то не всё поняла, особенно про ЧК столетней давности. Это откуда считать надо, а? Непонятно. А оно мне и не надо!

С новой Мишкиной должностью тоже не всё ясно. «Помощник председателя правительства по вопросам особой важности» – о, как! Фиг поймёшь, что это должно означать. Но раз Мишке дали генерала, пусть и тайного, значит должность ответственная.

Михаил

Ведьма в своём репертуаре: намутила чёрт знает чего. Чтоб ты знала, Оленька, тайными бывают советники, да и то при царском режиме. А генералы бывают исключительно явные, только не все мундиры носят. Это как раз мой случай. Нечего в премьерском кабинете генеральскими лампасами светить. А бываю я теперь в кабинете Ильича часто. Ленин, конечно, далеко не всё делает по моей подсказке – и правильно, кстати, поступает – но сверять свои действия с действиями ТОГО Ленина любит. Хотя сверять пока особо нечего. Не был ТОТ Ленин во главе Временного правительства, а сидел в шалаше и писал письма в ЦК. А этот уже несколько дней руководит огромной страной, которая всё ещё держит тысячекилометровый фронт и не спешит пока нарушать союзнические договорённости. Оно и правильно. Куда спешить, в пекло Гражданской войны? До созыва Учредительного собрания права наши птичьи. Вот закрепим установление Советской власти законодательным путём, тогда и начнём потихоньку страну преобразовывать. А пока пусть вожди потренируется управлять страной во временном режиме, а мы продолжим расчищать место под новое строительство.

Начали с того, что давим контрреволюцию в зародыше, и не репрессиями, а речами сладкими. Пока получается. Брусилов и Колчак в правительстве, а Корнилов собирает под добровольческие знамёна наиболее одиозных вояк, но не для борьбы с нами, а для отправки любителей подраться на Западный фронт (А я добавлю: подальше от России!). Ногин с благословения Ленина успокаивает владельцев заводов, газет, пароходов. Не бойтесь, мол, большевики и эсеры добрые, всё не отнимут, что-то да оставят. Троцкий влез во фрак и созывает на рауты послов союзников. Крутится между ними, как лиса, метёт хвостом дорожку к пониманию того, что мир для нас не прихоть, а жестокая необходимость.

Передышка в войне действительно нужна измученной стране, как воздух. Получим её – сумеем провести частичную демобилизацию, освободим армию от тех, кто вконец устал воевать, пусть возвращаются к семьям, пашням, станкам. Начнём проводить реорганизацию – столько, сколько успеем. Когда же немцы и австрияки будут на грани капитуляции, нарушим перемирие и понесём свободу народам Восточной Европы. Но сейчас нам нужна передышка. Пока всякие переговоры бесполезны. Противник считает нас слабыми и много попросит взамен. Пусть лучше они нас зовут за стол переговоров, а не мы их. А для этого необходимо преподать им наглядный урок нашей силы.

Я раздал ребятам (Васичу и Ершу) по листу чистой бумаги и попросил обозначить место, где такой урок будет наиболее показателен. Написал сам. Собрал бумажки. Когда мы их раскрыли, на всех трёх было написано одно слово: «Моонзунд».

Глава восьмая

Глеб

– Почему Моонзунд?

Ольга приподнялась на локте и заглянула мне в лицо.

– А тебе вообще это слово знакомо?

– Ну, так… – неопределённо повела плечом моя восхитительная жёнушка.

– Понятно, – вздохнул я, – значит, Пикуля мы не читали и фильма не смотрели?

Ольга откинулась на подушку.

– Ты же знаешь, что я не люблю читать исторические романы. А фильм, … фильм я вроде видела, оттуда, наверное, мне и знакомо слово. Это ведь место такое, да?

– Пролив у берегов Эстонии между материком и островами Моонзундского архипелага.

– Да, да, припоминаю… Там ещё была береговая батарея, ей командовал такой симпатичный актёр… Меньшиков!

– Ты про кино? – уточнил я. – Да, в фильме Артеньева играл Олег Меньшиков.

– А что там было на самом деле?

– Примерно то же, что в кино и в книге: одно из самых драматичных сражений Первой мировой войны, в котором русская армия и флот потерпели совсем не обязательное поражение.

– И вы теперь хотите это недоразумение исправить, – констатировала Ольга. – А когда это было?