Алекс Ведов - Догоняющий радугу

• Название: Догоняющий радугу
• Автор: Алекс Ведов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9573-1272-7

Эта книга — о Пути Знания.

О том, что он ждет каждого и зовет каждого. О том, что он открыт не только для исключительных личностей — на этом Пути может оказаться любой, кто услышал Зов и откликнулся на него…

Приехав в Нарьян-Мар в командировку, геологоразведчик Алекс встречает своего институтского друга Виталия, которого не видел много лет. Виталий обращается к Алексу за помощью — найти тетрадь с записями, которые он начал вести еще со студенческих времен. После единственного разговора друг странным образом исчезает, оставив лишь прощальное письмо…

Алекс отправляется в тундру на поиски таинственной рукописи с записями, которые способны изменить представление о мире и перевернуть человеческое сознание. Однако, такая, казалось бы, простая просьба таит в себе множество сложностей. Герою предстоит пройти испытания на зловещей Лысой горе, познакомиться с ненецким шаманом и его неординарной внучкой — наследницей Знания, столкнуться с силами Верхнего и Нижнего миров и, наконец, найти свой Путь и свое счастье.

Совершив вместе с героями потрясающее путешествие за пределы обыденности, к Тайнам мира, к самой границе возможностей человека, вы почувствуете, что значит быть ищущим и как все меняется, когда поиск становится предназначением.

---

За все время мне не встретилось ни одного живого существа, только изредка попадались торчащие из песка заросли каких-то колючих растений. Я отметил еще одну странную особенность: солнце, по логике вещей, должно было переместиться на небе к западу, склониться ближе к горизонту или хотя бы немного ослабить палящий зной. Во всяком случае, в обычном мире. Но оно продолжало висеть, насколько я мог судить, все на том же месте, нисколько не уменьшая свою оранжевую ярость. Было похоже, что время в этой реальности прекратило свой ход, и сориентироваться по времени, пусть даже приблизительно, не было никакой возможности.

Ориентир у меня был только один: те сооружения, которые я видел, будучи наверху. Оставалось надеяться только на то, что я иду в верном направлении, и если отклонился, то не намного. Еще оставалась надежда встретить в этих постройках людей. Долго я один посреди песков не протяну, это было ясно. Я старался об этом не думать и с монотонным упрямством волочил ноги в направлении намеченного места.

Постепенно ландшафт стал немного меняться, и это говорило о том, что направление выбрано правильно. Барханы становились все менее высокими, и местами под ногами порой оказывалась растрескавшаяся коричневая почва. Это меня воодушевило: значит, постройки или что-то в этом роде должны быть уже скоро, ведь не на голом же песке они возведены.

Наконец, в очередной раз взобравшись на вершину песчаного холма, я различил в нескольких сотнях метров обширную низину, на границе с которой пески постепенно и полого переходили в твердую землю, выжженную солнцем и испещренную густой сеткой разветвленных трещин. Дальше от границы с песками виднелись какие-то невысокие строения, похожие на жилища. Их было достаточно много, похоже, это был целый город, хоть и не очень большой. Были там и еще какие-то странные сооружения меньшего размера, которые я не мог пока рассмотреть. Но это был какой-то необычный город: сколько я ни вглядывался, никаких признаков того, что он обитаем, я не увидел. Как бы там ни было, это было лучше, чем однообразные безжизненные пески.

С воспрянувшим духом я преодолел расстояние, отделявшее меня от низины. Теперь идти стало гораздо легче. Под ногами был уже не зыбкий песок, а устойчивая каменистая твердь, сплошь покрытая красновато-коричневыми, заскорузлыми от иссушающей жары чешуйками, похожими на глиняные черепки. Они похрустывали на каждом шагу, и это был единственный звук, который нарушал раскаленное безмолвие, царившее на пустынной территории. Потом стали встречаться и торчащие из земли бесформенные образования, сложенные какими-то неизвестными мне минеральными породами.

Приблизившись, я получше разглядел местность и все, что на ней виднелось. Это действительно было какое-то заброшенное поселение, состоящее из приземистых одноэтажных жилищ, довольно примитивных, тесно примыкавших друг к другу. Радостное душевное волнение, по мере того как я подходил к постройкам, постепенно сменялось тоскливым предчувствием, что никого из людей встретить здесь не удастся. Не было видно ни одного движения, ни единого признака человеческого присутствия. Судя по всему, население этого городка покинуло его или давно вымерло.

Догадка подтвердилась быстро. Пройдя еще немного, я увидел разбросанные на земле кости то ли человека, то ли животного, а еще чуть поодаль лежало то, что рассеяло мои сомнения: это был человеческий череп. В нескольких метрах от него я снова обнаружил кости. Я осмотрелся. Кости белели здесь и там, они были повсюду, и чем ближе я подходил к городу, тем больше их становилось. Несколько раз мне попались на пути остатки скелетов каких-то домашних животных, возможно, лошадей или рогатого скота.

Когда строения оказались совсем близко, я остановился. Вероятно, это были сохранившиеся остатки какого-то очень древнего населенного пункта. Жилища, сооруженные, судя по всему, из глины и грубо обтесанных валунов и похожие на каменные сараи с плоскими крышами, теснились в совершенном беспорядке. Дверей и окон в домах не было, вместо них только входные проемы и бесформенные отверстия в стенах, по-видимому, заменявшие окна. Между домами вились узкие кривые улочки, которые правильнее было бы назвать проходами. Все поселение в целом напоминало какой-то лабиринт или наземные катакомбы.

И повсюду, повсюду на земле валялись кости и черепа, высохшие, обветренные и пожелтевшие. «Вот теперь ты знаешь, что это значит — мерзость запустения», — сказал я себе, бесцельно бродя по переулкам и озираясь по сторонам. Мне стало совершенно ясно, что ни одной живой души здесь нет. Но что погубило живших когда-то здесь людей и животных? Возможно, здесь свирепствовала какая-нибудь эпидемия, чума или холера? А если и сейчас смертельная инфекция притаилась где-нибудь среди этих мрачных молчаливых построек? На секунду мне стало страшно и очень захотелось покинуть это неуютное место. «А каков альтернативный вариант? Бродить по пустыне в поисках оазиса?» — спросил я себя с какой-то злой усмешкой.

Поплутав с полчаса, я отметил, что при всей кажущейся хаотичности расположения переулков между домами некоторые из них были более широкими и прямыми и тянулись под одинаковым углом друг к другу. Было похоже, что они ведут в глубину этого города и, скорее всего, должны сходиться в каком-то месте. Я решил направиться туда, но прежде устроить привал, так как очень устал и совсем зажарился на солнцепеке. Дьявольски хотелось пить или, пускай на время, забыть о жажде. Сейчас я много бы отдал за глоток воды.

Я зашел в одно из жилищ. Это была сумрачная тесная каморка с одним отверстием вместо окна. Здесь уже было заметно прохладнее, хотя воздух висел застоявшийся и спертый. Внутри не было ничего такого, что свидетельствовало бы о присутствии человека здесь когда-либо, — никакого подобия мебели или домашней утвари — совсем ничего, только каменный пыльный пол.

Сев прямо на пол, я стащил с себя сапоги и носки и поставил на каменную поверхность горящие ступни. Долго я сидел так, наслаждаясь отсутствием изнуряющей жары и вполне ощутимым холодом камня. Набравшись сил, я обулся, вылез из своего убежища, высмотрел самую широкую улицу и направился по ней к тому месту, куда, по моим расчетам, вели главные закоулки города.

По дороге я миновал десятки похожих одна на другую построек, равнодушно глядевших на меня темными пустыми проемами. Несколько раз, набрав полную грудь воздуха, я крикнул, но отзывалось только звонкое эхо. Однажды на пути мне попалось сооружение из камней, выложенных на земле в форме цилиндра. Догадавшись, что это колодец, я бросился к нему и заглянул вглубь, но на глубине четырех-пяти метров разглядел лишь каменистое растрескавшееся дно: с момента, когда там была вода, колодец давным-давно высох.

Застройка по мере моего продвижения в глубину стала редеть и вдруг расступилась. Я вышел на широкую, расчищенную от камней площадь, где домов уже не было. По-видимому, это была центральная площадь города. То, что я увидел, заставило меня остолбенеть и действительно забыть о жажде.

Площадь была целиком заставлена какими-то странными статуями. Все они стояли на монолитных каменных постаментах на расстоянии нескольких метров друг от друга. Все они были разные и по форме, и по размерам: некоторые были в человеческий рост или пониже, а некоторые возвышались и на три человеческих роста. Я подошел вплотную к этому странному собранию скульптур.

Ничего подобного мне видеть ранее не приходилось. Здесь были изваяния фантастических, совершенно неизвестных мне существ. Некоторые из них отдаленно походили на людей, но имели тела, головы и конечности совсем не человеческие. Кургузые, горбатые, пузатые и грушевидные туловища сочетались с длинными, как у обезьян, шестипалыми руками или с какими-то недоразвитыми, рудиментарными отростками вместо рук, с кривыми и короткими когтистыми лапами вместо ног или почти без ног, но с несоразмерно огромными ступнями, более похожими на ласты. С головами, вытянутыми или, наоборот, приплюснутыми и со странными отростками по бокам; с деформированными и причудливыми лицами, похожими больше на звериные морды, на какие-то жуткие карикатуры или изображения в кривом зеркале; с носами и ушами, как у летучих мышей, с огромными выпуклыми глазами или совсем без глаз. У отдельных изваяний было по две головы, причем совершенно разных. Некоторые скульптуры были похожи на птиц, некоторые — на хищных динозавров, скалящих зубастые пасти устрашающего вида. Некоторые более всего напоминали стоящих на задних конечностях свиней и носорогов. Были там статуи, самым невероятным образом сочетающие в своем облике черты совершенно разных животных, рыб, земноводных, рептилий, даже насекомых и моллюсков. Были там и столь поражающие воображение изваяния, которые не пригрезились бы ни одному абстракционисту. Я бы затруднился даже предположить, что это: какие-то диковинные существа или неописуемых форм объекты, которым не было места в родном мне мире.