Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

• Название: Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936
• Автор: Севостьянов Г.Н.
• Издательство: Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2002. - 537 с.
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-02-008785-8

Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2002. - 537 с.

В работе всесторонне рассматриваются политические, дипломатические, торгово-экономические отношения и научно-культурные связи между СССР и США на широком фоне развития международных событий, особенно в Европе и на Дальнем Востоке. Проанализированы стратегические цели двух государств, совпадения и расхождения их интересов. Детально изложены переговоры послов обеих стран с их руководством по кардинальным вопросам дипломатии. Книга написана на основе уникальных архивных документов правительственного уровня.

Для историков и широкого круга читателей.

УДК 94

ББК 63.3(0)61

ISBN 5-02-008785-8

---

В первые дни своей деятельности Буллит развернул исключительную активность, много внимания уделял вопросам размещения посольства и создания удобств для жизни и работы дипломатов. Посольство и его персонал вынуждены были функционировать в стесненных условиях. Это накладывало отпечаток на отношения среди его сотрудников, которые рассчитывали на квартиры с удобствами и нормальными условиями жизни. Необходимо было достойно принимать гостей, проводить культурные мероприятия.

Большое значение он придавал решению вопроса о строительстве нового здания для дипломатического представительства США. 20 декабря 1933 г. лично Сталин пообещал ему предоставить территорию для строительства здания американского посольства на Воробьевых горах. Для этих целей Буллит попросил у конгресса выделить один миллион долларов. Сразу же по прибытии в Москву Буллит вступил в переговоры и стал настойчиво требовать выделения участка для строительства посольства, но его ждало разочарование. Он понял, что ему придется на этом пути преодолеть большие трудности. 28 марта 1934 г. посол отправил телеграмму в госдепартамент о том, что советское правительство не склонно выполнять свое обещание о постройке здания для посольства32. По прибытии посол попросил предоставить ему ангар для своего личного самолета. При вручении верительных грамот Буллит сказал М.И. Калинину, что намерен иметь личный самолет — двухместный биплан. Этот аэроплан служил в американской армии для вспомогательных целей. Его скорость составляла около 20 миль в час. В качестве пилота предполагалось использовать атташе Уайта, в распоряжении которого находилось три механика. Посол настойчиво добивался от НКИД разрешения пользоваться личным самолетом.

12 марта 1934 г. Буллит в беседе с Н.Н. Крестинским сказал, что у американского правительства есть намерение учредить генконсульства в Москве, Ленинграде, Владивостоке и, возможно, в Одессе. И затем неожиданно спросил: через какой из советских портов будет идти основной поток эмигрантов в Америку? Значит, в госдепартаменте на это рассчитывали и с этой целью планировали создание генконсульств в ведущих портах страны. Вопрос для Крестинского прозвучал странно и неприятно. Он сдержанно и твердо ответил: "Потока эмигрантов вообще, наверное, не будет"33. Любопытно, что Буллит доверительно в узком кругу любил рассуждать о том, что он хотел бы изучать страну и жизнь народа не по слухам, распространяемым обычно в колонии среди иностранцев, а получать сведения в результате контактов с руководителями предприятий, деятелями науки и культуры. Но это осталось всего лишь благим намерением. В НКИД обратили внимание на то, что его мало интересовала жизнь народа, он редко изъявлял желание путешествовать по стране. Рузвельт считал Буллита наиболее подходящим человеком для выполнения высокой дипломатической миссии в Москве, на которую возлагались большие надежды. При формировании состава посольства президент дал ему мудрый совет: "Они — простые люди, нужно с ними быть простым"34. Но, к сожалению, слишком скоро посол забыл этот важный наказ, мало считаясь с реалиями и интересами другой стороны. Ему, как тщеславному человеку, больше импонировал девиз: "Пришел, увидел, победил". Поэтому неудивительно, что миссия Буллита не достигла цели.

Дальний Восток в советско-американских отношениях

В начале 1934 г. внимание Москвы и Вашингтона было привлечено к событиям на Дальнем Востоке. Руководителей Кремля и Белого дома интересовало, насколько возможно дальнейшее обострение обстановки в этом регионе, вызванное политикой Японии, и какова может быть в этом случае позиция государств, в частности США. Эти сюжеты обсуждались в мировой печати. Выступая с докладом на XVII съезде партии 26 января 1934 г., И.В. Сталин заявил, что между Советским Союзом и Японией не все обстоит благополучно. Япония отказалась подписать пакт о ненападении, прерваны переговоры о продаже КВЖД. Японские экстремисты открыто проповедуют в печати необходимость войны против СССР, призывают к захвату Приморья. Это создает в Москве атмосферу обоснованного беспокойства1. О тревожном положении на дальневосточных границах говорил нарком обороны К.Е. Ворошилов и другие участники съезда, призывавшие к укреплению обороноспособности страны2. У общественности создавалось впечатление, что вооруженный конфликт может случиться скоро — весной 1934 г. Президент США Рузвельт также выразил обеспокоенность развитием событий в мире. В ежегодном послании конгрессу он заявил: "К сожалению, я не могу представить вам картину полного оптимизма относительно международных дел". Если для Западного полушария характерна политика "доброго соседа", то в других частях, отметил он, вырисовывается опасность немедленной или будущей агрессии. На вооружение расходуются огромные суммы. Продолжается возведение торговых барьеров, которые препятствуют торговле и прогрессу в мире3. В день открытия партийного съезда в Москве, 26 января, посол в Токио Джозеф Грю информировал госдепартамент о появлении большого количества статей в прессе (японской, советской, американской и мировой) по вопросу о возможности войны между Японией и СССР. В связи с этим советник американского посольства посетил вице-министра иностранных дел Мамори Сигемицу и поинтересовался, сколько вооруженных сил Японии находится в Маньчжурии. Последовал ответ: три дивизии, но советских войск на границе больше, чем оправдывалось планируемое увеличение японских вооруженных сил в данном районе. Между тем министр иностранных дел К. Хирота утверждал, что спорные вопросы следует решать мирным путем, а не посредством силы. Ни Японии, ни Советскому Союзу война не нужна4. В январе полпред К.К. Юренев, обсуждая с послом Грю положение на Дальнем Востоке, констатировал, что мир в этом регионе во многом будет зависеть от взаимопонимания и сотрудничества трех держав: США, Великобритании и СССР5. 30 января посол США в Берлине Уильям Додд также рассматривал с руководителем IV отдела министерства иностранных дел Германии Рихардом Майером дальневосточную ситуацию. Признав ее напряженность, Майер отметил стремление японцев к захвату Владивостока, хотя сделать это для них будет трудно, успех возможен всего на 50%. 6 января нидерландский посланник Лимбург-Стирум посетил американского посла Уильяма Доддаг разговор шел в основном о японской агрессии в Китае. Если США, отметил он, не вмешаются, то голландские владения, а также Филиппины в скором времени могут оказаться в руках японцев7. 13 февраля советский полпред Я.З. Суриц нанес визит послу Додду и выразил беспокойство известиями с Дальнего Востока. Он рассказал о происходивших конфликтах на Китайско-Восточной железной дороге, недопустимом поведении властей Маньчжоу-Го в отношении советских служащих8. Таким образом, американские дипломаты одновременно в Токио и Берлине, выясняя возможность осложнения событий на Дальнем Востоке, обменивались мнениями с дипломатами других стран. Корреспондент "Нью-Йорк Тайме" Уолтер Дюранти 26 января 1934 г. в беседе с наркомом К.Е. Ворошиловым сообщил, что у него состоялись встречи с Рузвельтом и Буллитом, которые проявляют повышенный интерес к положению на Дальнем Востоке. Они осознают опасность для всего мира со стороны Японии. Дюранти пожелал, чтобы Ворошилов сделал соответствующее заявление9. Нарком воздержался, и вполне понятно почему. Сталин в конце декабря 1933 г. дал интервью тому же Дюранти, в котором уделил большое место политике Японии на Дальнем Востоке. По мнению Ворошилова, такой шаг явился бы несколько преждевременным. Еще не все было ясно, многое зависело от ситуации в Японии, а именно от того, какая политическая группировка Страны Восходящего Солнца одержит верх. 8 февраля посол Грю сообщал из Токио госсекретарю К. Хэллу: от армии зависит последнее слово — будет мир или война. Армия уверена в способности захватить ряд областей, Владивосток и, вероятно, всю территорию до о. Байкал. Это обусловлено тем, что русские войска находятся на расстоянии тысячи километров от баз снабжения. В стратегическом отношении их позиции подвергаются риску. Вместе с тем во Владивостоке достаточно авиации для того, чтобы создать угрозу Токио и другим японским городам. Этого японцы боятся. Кроме того, признание Америкой Советской России, отмечал посол, оказывает воздействие на Японию. Для ее руководителей не совсем ясно, какую позицию займут США в случае японо-советской войны. Вероятнее всего, они окажутся на стороне России. Никто не верит, что советское правительство осмелится начать военные действия. Одновременно посол Грю указывал на намерение молодых офицеров начать войну против СССР. Поводом для этого могут быть провокационные пограничные инциденты. Однако вооруженный конфликт, по его мнению, наиболее вероятен в 1935 г.1 0 Посол констатировал также, что назначенный 23 января новый военный министр генерал Тэцудиро Хаяси в узком кругу на обеде в честь британского посла Фрэнсиса Линдлея заявил, что хотя в Японии либерально настроенные лица выступают против войны с СССР, в армии имеются ее сторонники11. Характерно, что в тот же день американский посланник в Китае Нельсон Т. Джонсон беседовал с военным министром и председателем Бейпинского бюро военного совета Хо Инэцином и председателем Бейпинского совета политических дел генералом Хуан Фи. Обсуждался вопрос о том, насколько возможна японо-советская война. Собеседники посланника высказали мнение, что оккупация китайских провинций Чахар, Хубей, Шаньдун японцами рассматривается как необходимый плацдарм для наступления против России. Немедленного же их выступления против нее пока не ожидается. 16 февраля 1934 г. Грю направил телеграмму в госдепартамент о том, что вопросы войны на Дальнем Востоке решаются именно в Токио, а вовсе не в Москве. Буллит был такого же мнения13. Изучая информацию, поступавшую из разных стран и источников, в госдепартаменте решили выяснить позицию Великобритании в отношении оценки положения на Дальнем Востоке. 26 февраля 1934 г. помощник заведующего дальневосточным отделом госдепартамента Максвел Гамильтон посетил Лондон и обсуждал данную проблему с заместителем министра иностранных дел Виктором Уэллесли. До этого Гамильтон дважды побывал в Токио — в октябре прошлого года и в начале февраля. Там он получил довольно обширную информацию о характере японо-советских отношений. Поэтому на вопрос Уэллесли, как скоро возможен между двумя странами вооруженный конфликт, Гамильтон ответил, что в любой момент, но в ближайшем времени вероятность его возникновения все же невелика. Далее представитель Форин оффис заметил, что в случае войны Япония может победить14. А как же оценивал ситуацию японский военный атташе в Москве подполковник Кавабэ? 13 февраля он направил в Токио помощнику начальника генштаба доклад по поводу возможности японо-советской войны15. Кавабэ констатировал, что руководители Советского Союза "единодушно настроены в пользу того, чтобы избежать войны". Об этом ему говорили в личных беседах начальник советского генштаба А.И. Егоров, инспектор кавалерии СМ. Буденный, начальник военно-воздушных сил Я.И. Алкснис. Только М.Н. Тухачевский придерживался другой точки зрения. На только что закончившемся партийном съезде Сталин и Молотов призывали к укреплению обороноспособности на Дальнем Востоке, Блюхер говорил о намерении Японии захватить Приморье. Некоторые аккредитованные в Москве военные атташе полагали, что Япония в скором времени начнет войну против СССР, но, по их мнению, Красная Армия сильна, преимущество на ее стороне, и высшему командованию Японии следует это учитывать. Такого же мнения придерживались французский и германский военные атташе, причем последний предупреждал: "Война это не спорт, нельзя легкомысленно подходить к ней. В Токио должны серьезно все взвесить, прежде чем вступать в нее". Среди военных атташе часто можно услышать суждение, что Японии следовало бы более основательно подготовиться к войне и только затем приступить к разрешению дальневосточных проблем. В заключение военный атташе делал вывод: почти все русские относятся негативно к войне и полагают, что ее начнет Япония. Вопросы японо-советской войны постоянно занимали Кавабэ. Через две недели, 26 февраля, он направил в Токио еще один доклад о состоянии Красной Армии и ее технической оснащенности16. Он указывал, что ее общая численность достигла 560 тыс. человек, регулярных дивизий насчитывается 29, территориальных — 42. Страна может мобилизовать 3 млн человек. Это — первая в мире по силе сухопутная держава. Быстрыми и чрезвычайно стремительными темпами происходит реорганизация и мотомеханизация армии. Большое внимание уделяется при этом усилению военно-воздушных сил. В 1932 г. в СССР производилось уже 7 тыс. самолетов, упор сделан на бомбовозы. Огромны военные расходы. "В этом отношении ни одно государство, — отмечал атташе, — не может угнаться за Советским Союзом"17. За последние десять лет крупные перемены произошли и в стратегических взглядах высшего командования. Как видно, военный атташе располагал обширной информацией, внимательно наблюдал за изменениями в вооруженных силах СССР, анализировал их и высказывал довольно трезвые суждения. Вполне понятно, советское руководство не было безразлично к политике Японии. В 1933 г. расходы на Красную Армию и флот составили 1 млрд 400 млн руб., в 1934 г. Наркомату обороны было выделено уже 5 млрд руб. Красная Армия ускоренно модернизировалась и реорганизовывалась. В то время, когда участники съезда обсуждали положение на Дальнем Востоке, 5 февраля 1934 г. полпред К.К. Юренев составил доклад для замнаркома Г.Я. Сокольникова о внутреннем и внешнем положении Японии, о перспективах войны и мира. Начинался он словами: "Приближается весна — время, безусловно, ответственнейшее в наших отношениях с Японией"18. Он указывал, что прошлый год для нее складывался под знаком нараставших экономических и финансовых трудностей, роста государственного долга. Ситуация в промышленности и сельском хозяйстве была нестабильной, внешняя торговля сокращалась, проблема поиска рынка сбыта товаров приобрела острый характер. "Объектами ее вооруженной экспансии на ближайший период являются СССР и Китай. Однако проблема Китая при всей ее сложности и ответственности для Японии в данный момент, пожалуй, не представляет важного значения, как проблема СССР". Подробно остановившись на анализе внутреннего положения страны и ее внешней политики, полпред отметил, что 1933 г. прошел под знаком нарастания экономических, финансовых и политических трудностей, ухудшения в сельском хозяйстве, роста государственного долга, сокращения внешней торговли. Особенность сложившейся ситуации состояла в том, что широкие общественные круги Японии не хотят войны, как и дальновидные финансово-промышленные круги, а также императорский двор. Другую позицию занимает японская армия, которая представляет реальную политическую силу. Ее поддерживают некоторые концерны. Уход военного министра генерала Садао Араки в отставку явился важным политическим событием. Ушел со сцены грубый ограниченный солдафон, говоривший слишком часто и много о войне вообще и против Советского Союза, в частности. Он стал чрезвычайно одиозной фигурой, раздражавшей умеренные круги. Приход нового военного министра генерала Тэдзуро Хаяси обозначился заявлением о необходимости проведения перевооружения и модернизации армии. А для этого потребуется не менее трех лет. Министр иностранных дел К. Хирота говорил о миролюбивой политике Японии, установлении демаркационной линии на советско-маньчжурской границе. В стране, констатировал Юренев, происходила борьба двух тенденций — сторонников и противников войны. Какая из них одержит верх, трудно сказать. Говорят об уходе в отставку правительства Макато Сайто. Кто придет к власти, неизвестно. Полпред делал вывод: судя по многочисленным официальным заявлениям японо-советская война возможна, надо продолжать готовиться к войне. Сталин прочитал доклад и сделал пометку: "В архив". Вероятно, общий прогноз полпреда ему не понравился. Собственно, в нем ничего нового не содержалось. Такие слова, как "исключить ее нельзя, но и говорить о неизбежности не следует", его, по-видимому, не удовлетворили, хотя такие пометки он часто делал сам.