Севостьянов Г.Н. - Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

• Название: Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936
• Автор: Севостьянов Г.Н.
• Издательство: Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2002. - 537 с.
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-02-008785-8

Ин-т всеобщей истории. - М.: Наука, 2002. - 537 с.

В работе всесторонне рассматриваются политические, дипломатические, торгово-экономические отношения и научно-культурные связи между СССР и США на широком фоне развития международных событий, особенно в Европе и на Дальнем Востоке. Проанализированы стратегические цели двух государств, совпадения и расхождения их интересов. Детально изложены переговоры послов обеих стран с их руководством по кардинальным вопросам дипломатии. Книга написана на основе уникальных архивных документов правительственного уровня.

Для историков и широкого круга читателей.

УДК 94

ББК 63.3(0)61

ISBN 5-02-008785-8

---

Германская политика в Центральной и Восточной Европе, отмечал ДоМг имеет целью установление там контроля Берлина. Посланник в Вене Джордж Мессерсмит разделял эти взгляды. По его мнению, почти ничего нельзя изменить. Судьба Австрии предрешена после встречи Гитлера с премьер-министром Куртом Шушингом. Венгрия и Румыния стали больше ориентироваться на Германию. Характерно, что латиноамериканские посланники в Берлине, в частности представители Бразилии, Аргентины, Чили, Колумбии и Никарагуа, с симпатией относятся к фашистским порядкам, хотя продолжают положительно отзываться о политике США в западном полушарии. Додд констатировал рост тенденций к сближению Германии с Италией, их военную помощь Франко, совместную деятельность по установлению диктатур в других европейских странах. Красной нитью в докладе проходила мысль о враждебной политике Германии в отношении Советского Союза. В этом направлении ведется широкая кампания. Дипломатия Берлина всячески стремится ослабить значимость франко-советского пакта о взаимопомощи. В то же время Додд отмечал критическое отношение в Европе к американскому нейтралитету. Однако он воздержался от каких-либо рекомендаций, ограничившись констатацией фактов и описанием развития европейских событий не в пользу США40. В дни работы нацистского съезда, где его участники произносили воинственные речи, Додд записал в дневник, что выступления Гитлера, Геббельса и Розенберга направлены к тому, чтобы объединить все силы для свержения государственного строя России. Гитлер нападает на демократию, ведет себя вызывающе и оскорбительно по отношению ко всем народам Европы, запугивает их войной, собирается установить свое господство над всей Центральной Европой41. После съезда 16 сентября Додд беседовал с ответственным сотрудником министерства иностранных дел Гансом Дикгофом о позиции Германии, Италии, Португалии в отношении Испании, о выпадах Гитлера против советского правительства, возможности отзыва Москвой посла из Берлина. Находясь под впечатлением от услышанного, Додд посетил советское полпредство и беседовал с Я.З. Сурицом, который сказал, что выпады рейхсканцлера против Советского Союза преследовали цель вынудить Францию расторгнуть договор с Москвой, побудить Англию, Францию и Италию присоединиться к Германии и Италии с целью изоляции СССР. Додд высказал мысль, что Гитлер намерен аннексировать Литву, Латвию и Эстонию и это произойдет как только будет аннулирован договор между Россией и Францией о взаимопомощи42. Анализируя обстановку в Европе, 21 сентября Додд телеграфировал Рузвельту, что Гитлер стремится к подчинению Балкан и распространению своего контроля над Австрией, Чехословакией, Венгрией и Румынией

ей. 8 октября он в очередной раз уведомлял госдепартамент об опасности приближающейся войны в Европе, которая, по его мнению, может начаться через год или два. Гитлер и Муссолини намерены установить свое господство над Европой, считая, что Англия и Франция беспомощны44. Заметим, что 26 сентября Додд информировал Вашингтон о проведении крупных военных маневров с участием Гитлера в качестве главнокомандующего вначале на одной стороне, затем на другой. "Вся Европа следит за ними с величайшей тревогой". Нидерландский посланник в этот день сказал Додду* Германия намерена аннексировать в подходящий мо мент Нидерланды, Швейцарию; если США, Англия, Франция не будут действовать совместно, чтобы сохранить мир, новая мировая война станет неизбежной45. 16 октября Додд писал лично Рузвельту из Берлина, что после партийного съезда Гитлер, Геббельс и Розенберг развернули широкое наступление против демократии. Между тем европейские страны не протестуют. Посланники Чехословакии, Швеции, Дании, Голландии и Швейцарии в Берлине говорили, что Лига наций и международный суд потеряли значимость. При такой пассивности Великобритании и Франции Гитлер может аннексировать Балканы, а Италия установит протекторат над Испанией46. В письме посол вновь подчеркивал преследующую его мысль, что "Гитлер и Муссолини намерены установить контроль над всей Европой"

47. Вместе с тем, отмечал он, нельзя не учитывать широкие связи более 100 американских корпораций с германскими фирмами. Такие компании, как "Стандарт Ойл Компани", "Дюпон", "Дженерал Моторс", "Форд", "Интернэшнл Харвест Компани", и другие заинтересованы во вложении капиталов в военные отрасли промышленности. Поэтому посол советовал президенту обсудить с торговым атташе США в Германии Дугласом Миллером масштабы и формы сотрудничества американских фирм с германскими компаниями. Письмо заканчивалось словами: цивилизация в опасности и ее можно спасти только при сотрудничестве Европы и США48. Не разделяя взглядов изоляционистов, Додд считал своим долгом объективно и своевременно информировать Белый дом о назреваемом политическом кризисе в Европе и предупреждал о возможных последствиях невмешательства США в европейские дела. Обеспокоенный посол беседовал с полпредом Я.З. Сурицом, который понимал и правильно оценивал серьезность ситуации. Наблюдая за происходившим съездом, возмущенный полпред предложил Москве заявить резкий протест Берлину, приостановить поставки стратегического сырья в Германию. Но в Наркомате иностранных дел было принято иное решение: ноты протеста не посылать, а в прессе выступать против развернувшейся в Германии антисоветской пропаганды49. В беседе с американским послом Суриц сказал, что антисоветские речи в Нюрнберге вызвали глубокое возмущение в официальных кругах Москвы, хотя они не явились неожиданными50. Додд в ответ заметил: "Нюрнберг вооружил против себя всю Америку"51. Тревога американского посла и оценка им положения в Европе отражали реальность. Его взгляды часто совпадали с мнением советских дипломатов, которые летом 1936 г. констатировали усиление активности германской дипломатии в отношении стран Центральной Европы, в первую очередь Австрии и Чехословакии. В связи с заключением 11 июля соглашения между Германией и Австрией, полпред в Австрии И.Л. Лоренц получил 17 июля телеграмму из НКИД, которая гласила: "Австрия включена в орбиту Германии, ее экономическую сферу. Австрийская армия скоро будет превращена в филиал рейхсвера — это только вопрос времени"52. Два дня спустя замнаркома Н.И. Крестинский в инструкциях для полпреда Я.З. Сурица, подчеркивая успехи германской дипломатии в переговорах с Австрией, указывал, что теперь Вена будет ориентироваться на Берлин, а не на Рим. Через год или два Германия присоединит Австрию и далее будет продвигаться на Балканы53. Соглашаясь с такой оценкой, Суриц отмечал, что германо-австрийское соглашение "широко раскрывает двери для проникновения в Австрию германского влияния и облегчает позднейший аншлюс"54. Такого же мнения придерживался и полпред в Вене И.Л. Лоренц, который сообщал в НКИД, что австро-германское соглашение неминуемо приведет к усилению влияния Германии в Австрии. За долгие годы своей дипломатической службы Я.З. Суриц никогда не встречал ничего подобного тому, что происходило на съезде в Нюрнберге. Он глубоко переживал, возмущался столь массированной, преднамеренно продуманной враждебной антисоветской кампанией. Донесения Сурица из Берлина были полны тревоги и опасений нарастанием воинственности в правительственных кругах нацистов. Особенно он был возмущен враждебными выпадами на съезде партии в адрес СССР, открытыми заявлениями о подготовке войны против него, намерениями объединить Европу с целью его изоляции. Он предлагал правительству объявить бойкот Германии, прекратить торговлю с ней. Правительство воздержалось от этого, ограничившись полемикой в печати. Разумеется, советское руководство не было пассивно. Оно сделало соответствующие выводы и предприняло конкретные действия. Осенью советское командование провело военные маневры в Белоруссии, на Украине с участием наркома К.Е. Ворошилова. Они состоялись 7—17 сентября, в дни, когда в Нюрнберге проходил съезд нацистской партии. Возможно, это было не случайно, С 27 сентября по 5 октября прошли маневры Балтийского флота. На них также присутствовал Ворошилов. Нарком остался доволен итогами учений. В письме Г.К. Орджоникидзе 16 октября он отмечал, что в армии произошли большие изменения, она значительно модернизирована, оснащена новым оружием и техникой, усовершенствована в связи с уровнем боеспособности вероятного противника. "Маневры по всей РККА, — писал он, — прошли лучше, чем в прошлые годы — народ вырос, увереннее владеет техникой. Военная техника показала себя, как правило, очень хорошо, в отдельных случаях блестяще, но... были кое-какие срывы, дефекты... Коротко говоря, еще годик, другой, и мы можем прямо сказать буржуазии: а теперь пожалуйте"55. Как видно, довольный нарком полагал, что через год армия будет готова к войне. То было большое заблуждение. По-иному оценивали ситуацию во внешнеполитическом ведомстве, которое было проникнуто пессимизмом и оправданным беспокойством. И это понятно, так как в Москву поступала информация о широких приготовлениях Германии к войне, отказе ее от ограничительных положений Версальского договора, милитаризации экономики, воссоздании вермахта, строительстве надводного и подводного военного флота, о быстром темпе производства самолетов. Одновременно в прессе шла идеологическая подготовка к войне, пропаганда идей превосходства немецкой расы и необходимости завоевания для нее "жизненного пространства" на Востоке. В Германии делались практические шаги к созданию мощного военного потенциала страны, военно-государственной машины, ориентированной на войну, завоеванию чужих земель и территорий. Анализируя напряженную ситуацию в Европе и целенаправленность дипломатии Берлина, нарком Литвинов 7 сентября, в канун открытия съезда нацистской партии, направил докладную записку Сталину, Молотову, Ворошилову и Кагановичу о тревожном положении в Европе56. Он отмечал быстрое вооружение Германии, беспокойство в Праге, которая не была уверена в получении военной помощи от Франции в случае вторжения германской армии. Поэтому в официальных кругах Чехословакии наблюдались капитулянтские настроения. Прага, считал нарком, сомневается в действенности франко-советского и чехословацко-советского пактов взаимной помощи, так как за пактами должны были последовать военные конвенции, но этого не произошло. Как известно, ни Париж, ни Прага не сделали в этом направлении никаких шагов. Правда, со стороны военных представителей Чехословакии была предпринята робкая инициатива во время их пребывания в СССР, но безуспешно. По мнению наркома, следовало бы выяснить позицию Франции и Чехословакии по поводу заключения военной конвенции. Для этого необходимо предложить переговоры на уровне штабов армий трех стран, разработать разные варианты взаимной помощи. Далее Литвинов спрашивал: не наступило ли время для объединения и консолидации всех сил Европы, разрозненных пактов и союзов в единый оборонительный блок против Германии? В него следовало бы включить Францию, Чехословакию, Румынию, Югославию и Турцию, ведь население этих стран насчитывает 275 млн человек. Этот союз "мог бы побудить Германию образумиться и изменить свою политику"57. Изложенный план отражал стремление Литвинова еще раз попытаться объединить страны Восточной Европы против экспансии Германии. Но в это уже мало кто верил после неудачи создания Восточного пакта. Между тем опасность изоляции Советского Союза в Европе нарастала, не в последнюю очередь благодаря деятельности германской дипломатии. Нарком Литвинов получал от полпредов тревожную информацию, как, например, одно из писем Я.З. Сурица из Берлина. Оно было предельно откровенным и выражало глубокий пессимизм и неудовлетворенность отношением к Советскому Союзу в Европе. Анализируя ситуацию, Суриц в октябре 1936 г. писал Литвинову: "Общее международное положение в Европе очень мрачно, перспектива его развития должна расцениваться лишь наиболее пессимистично... СССР все ненавидят и все боятся. Международные отношения СССР с другими странами сейчас в Европе весьма плохи, и очень мало или почти нет никаких надежд на их улучшение. Дело идет к развязке, государства чувствуют, что нет иного выхода"58 (курсив Сурица. — Г.С.). Полпред Суриц, по-видимому, находился под впечатлением внешнеполитических действий Берлина и настойчивых усилий дипломатии Гитлера договориться с Англией и Францией, а также предпринятыми ими шагами в Варшаве и Праге. Характерно, что после воинственных речей на нацистском съезде в Лондоне и Париже стали больше проявлять интерес к заключению так называемого Западного пакта вместо договоренностей, достигнутых в Локарно пятью державами. 16 сентября министр иностранных дел Франции Ивон Дельбас предложил британскому коллеге А. Идену созвать конференцию этих пяти государств, чтобы обсудить на ней положение в Европе и разработать в духе Локарно систему взаимных гарантий территориального статус-кво. Форин оффис разослал этим странам документ о дипломатической подготовке такой конференции. Но тщетно